Читать книгу "Адмиралъ из будущего. Царьград наш! - Вячеслав Коротин"

Идея с мембранами, конечно, перспективная… Но от самой идеи до ее практического воплощения ой как далеко. Наверняка возникнет столько технических и прочих проблем, что раньше чем через полгода ожидать приемлемых результатов не стоит. А то и позже, делая скидку на всевременной российский бардак…

Это в тетрадке легко написать уравнение реакции синтеза, например, аммиака, а вот осуществить данный синтез на практике… Габеру[3]не просто так Нобелевскую премию за это присудили, чтоб он сдох, гад этот…

Так что ожидать в ближайшее время рождение эффективной глубинной бомбы не приходится. К гадалке не ходи – скоро возникнут проблемы, причем зачастую «на ровном месте»…

А с англичанами «делиться», разумеется, придется. Будем надеяться, что не в одностороннем порядке. Хотя за это пусть голова у морского министра болит, но Григорович человек ухватистый и хозяйственный, сумеет отжать у союзников что-нибудь соответствующее взамен…

Этот разговор произошел еще в сентябре, а сейчас эсминцы Шестого дивизиона уже вовсю экспериментировали на предмет практического применения глубинных бомб.

Результаты были обнадеживающими: хоть «Свирепого» и здорово «контузило» от разрывов одной из них, но это только свидетельствовало о мощности удара «гидравлического молота» по достаточно хрупкой конструкции кораблей не очень серьезного водоизмещения.

В случае чего идти на таран и гарантированно корежить свой корпус эсминцам теперь было не обязательно – достаточно пройти рядом с перископом и сбросить парочку бочек с пироксилином или тротилом метрах в десяти от вражеской субмарины…

Глава 15. Зонгулдак

– Да-да, войдите!

– Ваше высокопревосходительство, – зашел вестовой Лысухин, – его высокоблагородие, командир броненосца, просют вас на мостик подняться…

– Иду.

Андрей специально поднял свой флаг на «Пантелеймоне» (бывшем «Князе Потемкине-Таврическом»), чтобы не стеснять контр-адмирала Новицкого – начальника дивизии линкоров, который остался на «Иоанне Златоусте», возглавлявшем кильватер.

А операцией можно руководить с любого корабля – была бы связь налажена. С этим как раз дела обстояли вполне пристойно, но командир «Пантелеймона», капитан первого ранга Каськов, здорово нервничал по поводу наличия командующего на борту и регулярно спрашивал у адмирала советов по вопросам, решить которые было вполне в компетенции «первого после бога».

Однако на этот раз вызов на мостик оказался совершенно по делу.

– Что случилось, Митрофан Иванович? – Голос Эбергарда прозвучал весьма неласково, совершенно недвусмысленно давая понять, что если его опять подняли, дав поспать менее часа из-за того, что радио с отряда заградителей приходят с искажениями, как произошло два часа назад, то каперанг рискует услышать немало нелестных слов в свой адрес.

– С «Кагула», ваше высокопревосходительство, передали, что наблюдают на норде три дыма курсом на ост. Просят инструкций.

«Вот-те нате – хрен в томате!» – С Андрея моментально слетели остатки сна. Три дыма – это почти наверняка боевой отряд. Неужели турки настолько обнаглели, что послали «Бреслау» и еще кого-то выполнять некую операцию в Черном море при полном господстве русского флота в его акватории?

Или наоборот: отправили конвой из транспортов не под самым берегом Анатолии, а через середину… Надеясь, что морские просторы укроют их «шапкой-невидимкой»…

В любом случае, реагировать нужно было немедленно.

– Передайте на «Кагул», чтобы он «сбегал» к дымам и выяснил, кто это так нахально разгуливает по театру военных действий. Передавайте открыто, без шифровки – время дорого.

– Есть! – вскинул руку к козырьку фуражки Каськов, на его лице нарисовалось совершенно явное облегчение – наконец-то ответственность с себя снята…

Каперанг быстро набросал на листке текст радиограммы и отправил его с матросом к передатчику.

– Кофе не желаете, ваше…

– Давайте без чинов, Митрофан Иванович. Время дорого, чтобы сейчас его на эту трескотню с титулованием терять. А кофе – с удовольствием. И хорошо бы – покрепче.

В ожидании «допинга» Андрей осмотрел с мостика эскадру. Вернее, ту ее часть, которая не была скрыта легким туманом.

«Иоанн Златоуст» вел за собой «Пантелеймона», который уверенно держался в кильватере переднего мателота. Легкий зюйд-ост относил в сторону дым из труб флагмана контр-адмирала Новицкого, и поэтому следующий за ним броненосец не испытывал проблем как с удерживанием в струе головного, так и с наблюдением по всему горизонту…

Справа шли пароходы-брандеры; бесшабашные лейтенанты, стоящие на их мостиках, приняв командование над этими старыми калошами в первый и последний раз, вели свои суда к месту «последней стоянки» (вернее – «лежанки»). На дно морское. Но в нужном месте. И если эти лоханки затонут именно там, где им предписано планом операции или хотя бы где-то рядом, то это будет поважнее, чем уничтожить десяток турецких транспортов. Или даже броненосец утопить – заблокировать Зонгулдак, это, конечно, не выиграть войну на Кавказе, но очень серьезный шаг к победе там.

Трюмы «смертников» до самого последнего возможного предела загрузили булыжниками и обломками старых бетонных плит. Чтобы максимально затруднить работы по расчистке фарватера турецким (читай – «немецким») водолазам. Для этой же цели в трюмах возле бортов на пароходах установлено по несколько подрывных зарядов, которые проделают серьезные пробоины в корпусах брандеров…

Так что, просто заткнув мелкие отверстия и накачав затопленные суда воздухом, поднять их на поверхность у турок не получится…

Чуть поотстав от брандеров, дымил «Император Николай Первый» – гидроавиатранспорт, наспех введенный в состав флота. Он нес на своем борту «глаза» готовящейся операции – четыре летающие лодки. Авиация Черноморского флота впервые собиралась принять участие в боевых действиях.

Андрей прекрасно знал, что будущее войны на море – это удары с воздуха и из-под воды, но пока «исполнители» данной стратегии являлись почти «экспериментальными» образцами, и всерьез надеяться на их решающее воздействие на противника не приходилось. Однако в предстоящей операции гидросамолеты с «Николая» могли принести немалую пользу в качестве корректировщиков огня эскадры. Да и несколько десятков бомб, которые были на бортах аэропланов, никак не помешали бы атаке на ворота Зонгулдака. Пусть и не попадут куда хотелось бы, но помогут «создать настроение» у турок.

Слева шли в кильватере «Памяти Меркурия», «новики». Четыре штуки: «Беспокойный», «Дерзкий», «Гневный» и «Быстрый» – «силы быстрого реагирования». Эти «ребята» вместе могли «завалить» даже «Бреслау» – последний козырь турецкого флота на этом море, если тот обнаглеет настолько, что посмеет испытывать судьбу в стычках с русскими эсминцами последнего поколения.