Читать книгу "Сироты небесные - Ирина Андронати"

До соседней звезды, на орбите которой находилась имперская региональная космическая база транспортных кораблей, было чуть больше двух суток крейсерского полёта – то есть без рискованных прыжков на очень большой скорости и со сверхъестественной точностью, что доступно только считанным пилотам-асам. Рра-Рашту, например. Все пять искомых кораблей отстаивались там, и этому нашлось лишь одно разумное объяснение: их ремонтировали, причём своими силами, без привлечения эрхшшаа.

Невооружённым глазом звезда была еле видна. Конечно, она была красным карликом, чуть меньше Проксимы, но тем не менее…

План операции был таков: зафрахтовать один из кораблей, управляемых теми, нужными, капитанами. Улететь на нём. Подальше. И тогда уже делать всё, что потребуется.

По очевидным причинам коты не должны были «светиться» в деле, и фрахтователем выступал Барс, играющий роль богатого негоцианта с одной из отдалённых планет Империи. При нем должны были состоять Санька в качестве личного секретаря и двое агентов Рра-Рашта с планеты, вокруг которой вращалась база, в качестве компаньонов. Они должны были привезти необходимые документы и ещё какие-то вещи, необходимые для того, чтобы личность, полномочия, намерения и финансовые возможности Барса не вызвали сомнений.

Пока что Санька за компанию с Барсом постигал основы языка и культуры планеты О-Ни-Тээ, с которой они якобы происходили, а Маша, готовясь к предстоящим следственным действиям, изучала языки имперской столицы Тангу – в основном каанский и тегу; их принято было худо-бедно знать во всех мирах, входящих в Империю. У эрхшшаа имелось что-то вроде учебных фильмов с хитрой приладой, отключающей забывание. Когда Шарра, дочка Рра-Рашта, помогавшая Саньке и Барсу освоиться с новой для них техникой, сказала, что за первый день они освоили полторы тысячи слов и идиом, а во второй, разогнавшись – больше трёх тысяч, Санька не поверил, но оказалось, что так оно и есть. Уже на следующий день они набрали лексическую норму среднего жителя О-Ни-Тээ. Ещё два дня ушло на всяческую историю с географией и подробности повседневной жизни. Потом пошли шлифовка и полировка. Целый день Санька привыкал к ошейнику с поводком – именно так полагалось ходить личным секретарям крупных негоциантов…

Агенты должны были прибыть позавчера. Однако пришёл только шифрованный сигнал задержки.

Рра-Рашт нервничал, и это было заметно. После получения такого сигнала он мог ждать пятьдесят часов, потом следовало уходить.

Он ждал уже шестьдесят, не снимая визибла, то есть категорически нарушая все и всяческие правила и инструкции…)

Глава пятая. НОВЫЕ ВВОДНЫЕ

17 января 2015 года. Санкт-Петербург

Позади небо было в алых перьях, но сам горизонт заволакивала плотная синяя туча, и Коля Ю-ню, теперь уже официальный спецпредставитель Президента по Северо-Западу, подумал, что ночью пойдёт снег. Город впереди уже светился огнями, а в небе стояла толстощёкая и всем довольная луна. Ярко светились полосы базы и – немного дальше – гражданского аэродрома. Оттуда как раз взлетал четырёхчасовой челнок на Москву.

Упругий ветерок с залива пробирал до костей. Коля ещё потоптался на снегу, потом повернулся и по тропинке пошёл вниз, к машине.

Сегодня теплее, подумал он. Заметно теплее. И ветер не такой. А они стояли несколько часов…

И хоть бы один насморк! Обморожения – да. Но никто не простыл, не подхватил пневмонию…

Информация о детских бунтах, которые начались практически одновременно (вернее, в один и тот же час в каждом временном поясе) в большинстве крупных лётных школ Земли, не просто просочилась – хлынула. Об этом писали газеты, об этом заговорили политики. Вот хорошо, что Данте такой умница. Повезло нам с ним. А в Новосибирске ребятишкам не повезло, у начальника школы сдали нервы, он принялся хватать зачинщиков, набил ими изолятор – и две девочки выбросились из окна. Не насмерть, но всё равно ничего хорошего. Начальника сняли, но шум, шум…

И ничего, кроме шума.

А главное – ведь ни черта не понятно.

Он забрался в тёплое нутро машины, вытер навернувшиеся слёзы, высморкался в огромный платок. Посмотрел на водителя.

– Куда едем, Николай Юльевич?

– Едем… – повторил Коля. – Хм. Действительно, надо же куда-то ехать… Давай-ка попробуем на набережную Макарова, к бабульке Калерии.

По дороге он напряжённо думал, но о чём – вряд ли мог бы сказать.

…Бабка Калерия за те несколько месяцев, которые он её не видел – с сентября, что ли? точно, в сентябре, в первых числах, когда приезжал к Саньке, вербовать его для работы с котами, – стала совсем старой. То есть внешне ничего не изменилось, но ещё летом это была жилистая шустрая старушка с ясным взглядом и без возраста, глава настоящего действующего подполья, – а сейчас Коле открыла дверь худая старуха с погасшими глазами.

– Коленька… – удивилась она и посторонилась, пропуская его в комнаты. – Заходи, заходи, я дверь закрою…

В квартире пахло сыростью и пылью – одновременно. Было тепло, но казалось, что холодно.

– Ничего про Саньку моего не слышно? – спросила бабка.

– Ещё не вернулись они, – сказал Коля. – А слышно-то и быть не может, связи такой ещё не придумали. Даже Свободные на таких расстояниях друг друга не слышат. Коты говорят, что если бы было что плохое – они бы обязательно узнали. Раз плохих известий нет, значит, всё хорошо. Чайком не напоите, я тут торт принёс?..

– Чайком, – твёрдо сказала бабка. – Чайком. Конечно. Давай торт-то…

И тут Коля его уронил. Коробка перевернулась и плотно бухнулась на пол крышкой вниз.

– Ой-ё!.. – выдохнул Коля. – Ну, я сейчас ещё один… – он повернулся к двери.

– Да ладно тебе, – сказала бабка. – Расслабься. Не званый ужин. Мы его ложками срубаем… – и хихикнула.

Есть торт ложками непосредственно из коробки оказалось очень даже удобно. Лучше же, чем резать, потом на тарелочки… Коля с этим согласился. Потом прямо спросил, что слышно в определённых кругах по поводу недавних детских бунтов. А, так вот ты зачем, догадалась Калерия. Коля развёл руками. А что слышно у вас? – спросила Калерия. У нас, к сожалению, полная лажа, сказал Коля. Зациклились на одном: что это активизировалась имперская сеть – ну, наподобие той, которая у них существовала раньше, телепат на телепате… и теперь, значит, всех ребятишек в карантин и чего-то ждать. Каких-то проявлений непонятно чего. Потому что телепатии там – вот, с мышиное яичко. Ясно, ясно, покивала головой Калерия. Ещё чаю? Да, и покрепче…

– Это не сеть, Коленька, – сказала Калерия. – Сеть – штука очень рациональная, а здесь – кромешное иррацио. Я так понимаю, твоё начальство сильно смущает не сам предмет мятежа и не его форма, а то, что сей предмет вместе с формой проявились абсолютно одинаково во всех местах, да ещё с этой издевательской сдвижкой по времени?

– В общем, да, – согласился Коля.