Читать книгу "Звезды – холодные игрушки - Сергей Лукьяненко"

– Петя?

– Да, деда, – привычно отозвался я.

– Бросай припасы и поднимайся!

Что-то во мне не выдержало. То ли устал я от таких вотраспоряжений со второго этажа, то ли старушка у магазина вспомнилась… Я швырнулпакеты на пол и стал подниматься. Только на полпути подумал, что, абсолютно незадумываясь, кинул вначале пакет с мясом и ветчиной, а уже на него – второй, сбутылками.

Даже истерику с битьем бутылок устроить не получается!

В комнате было свежо – видно, дед недавно проветривал. Тихоиграла музыка, кто-то из композиторов итальянского барокко, то ли Корелли, толи Манфредини. Все довольно обычно.

Первой неожиданностью оказалось то, что дед сидел на моемместе, на стуле. А кресло оказалось занято, и это уже было второйнеожиданностью. Там, по-мужски закинув ногу на ногу, сидела молодая женщина летдвадцати пяти. Очень серьезная, с грубоватым скуластым лицом, собранными вчахлый хвостик волосами, в джинсах и свитере домашней вязки.

Вот что меня всегда смущает – это некрасивые девушки.

Какую-то вину я начинаю перед ними чувствовать. «Бытьнекрасивой – некрасиво…», если позволить тавтологию и рискнуть перефразироватьпоэта. Нет, понятно, что манекенщицами и победителями конкурсов красоты всемженщинам не быть. Но если молодая девушка так откровенно плюет на собственнуювнешность – кто-то в этом виноват.

И я всегда себя чувствую так, словно этот кто-то – я.

– Петя, познакомься. – Дед встал. – Это Маша. Моя лучшаясотрудница.

– Много о вас слышала. – Маша, не вставая, протянула мнеруку. Пожатие ее было крепким, товарищеским. Голос – отрывистым и резким. –Думаю, сработаемся.

– Очень приятно… – пробормотал я.

Дед кивнул мне на свою кровать – больше в комнате исидеть-то было не на чем.

– Петр, не знаю, насколько ты в курсе планов… – начала Маша.– Ничего, если мы сразу перейдем на «ты»?

– Ничего…

– Правильно. Не люблю формальностей. Итак, АндрейВалентинович вкратце ввел меня в ситуацию… – начала Маша.

– Простите…

Маша подняла брови.

– Прости, ты – психолог? – спросил я.

Маша покосилась на деда.

– Моя вина, – сказал дед. – Петя совершенно не владеетситуацией. Я ожидал начала событий через полгода-год…

– Я техник, – сказала Маша. – Физик по образованию, ноработаю больше как техник. Три года назад Андрей Валентинович принял меня наработу… – Снова взгляд на деда, тот кивнул. – Я занималась разработкой методови средств… э… общения с Чужими.

– Методами убийств и пыток, – меланхолично сказал дед.

В голове у меня что-то щелкнуло.

– Болиголов? Зверобой? Душица? Страстоцвет? И как, Маша, тывсе привезла?

Маша кивнула, словно не замечая иронии.

– Дед! – завопил я. – Ты что?

Нет, я мог заподозрить за дедом желание прибитьинопланетянина. Но не в таких же… почти промышленных масштабах!

Его уже сейчас можно сажать в тюрьму на пару сотен лет – заодни эти приготовления!

– Ты не настучишь на меня, внук? – спросил дед.

Я молча окинул взглядом потолок, углы комнаты.

– Все проверено, – скучным голосом сказала Маша. – Все«жучки» давным-давно обнаружены и подключены к имитационному компьютеру. ЗаАндреем Валентиновичем следили ФСБ, МВД, Роскосмос, ЦРУ и Моссад. Но, по ихмнению, твой дед сейчас рассказывает нам о коварстве Чужих и ругаетпрезидентов.

– Дед, ты с ума сошел! – воскликнул я. – Ты что, решилотловить и пытать счетчика?

– Ловить не надо, он сам придет, – отмахнулся дед. – Апытать… по ситуации. Посмотрим.

Маша с любопытством поглядывала на меня, и это вернуло мнесамообладание.

– Дед, ты не прав, – только и сказал я. – Ты совершенно неправ. В тебе говорят эмоции.

– Во мне? – Дед засмеялся. – Что ты, Петя… Я давно не могусебе позволить эту роскошь – жить эмоциями. Только расчет. Чем спорить попусту,лучше помоги Маше на стол собрать. В конце концов, свободное время можноиспользовать и приятным образом.

Он улыбнулся нам обоим и подтянул к себе ноутбук. Словно далпонять, что беседа окончена. Послушание во мне все-таки оставалось – я встал ивышел вслед за Машей. А та двинулась на кухню так уверенно, что сомнений неоставалось – она здесь бывала частенько.

В те дни, когда я возил земное барахло в обмен на барахлоинопланетное…

Ну, дед!

– Готовить – это не женское занятие, – сказала Маша.

Она с таким ожесточением колотила деревянным молотком побудущим отбивным, словно перед ней было филе Чужих.

– Конечно, не женское, – согласился я. – Лучшие поваравсегда были мужчинами.

Маша покосилась на меня, но спорить не стала. Полчаса мыдружно, хоть и в полном молчании, занимались приготовлением обеда. Потом онавновь заговорила:

– Завидую тебе, Петр. Быть внуком Андрея Валентиновича – этобольшое счастье.

– Знаешь, я как-то не имел возможности выбирать исравнивать…

Маша подозрительно глянула:

– Ты смеешься?

– Нет, что ты.

– У меня плохое чувство юмора, – самокритично призналасьона, разжигая огонь под сковородой. – Ты учитывай, Петя. Будем вместе работать,надо устранить возможность конфликтов…

– Мне сложно работать с кем-то вместе. У меня кресло второгопилота снято, вместо него джампер стоит.

Я вспомнил старушку «Спираль» и загрустил.

– А ты часто испытывал джамп?

– Полсотни раз.

– Это и правда похоже на оргазм?

– Н-нет… наверное.

– Тебе не с чем сравнивать?

Кошмар какой-то! С чувством юмора у нее плохо, но вот снепосредственностью – никаких проблем.

– Есть с чем. Просто это совсем разное. Словно просятсравнить вкус апельсина и органный концерт Баха.

– Я выберу апельсин, – решительно заявила Маша. – Так. Пошлиразбирать груз.

Минут двадцать мы распаковывали ящики и сумки. На светпоявлялись блоки электронной аппаратуры, мотки кабеля, бережно, как елочныеигрушки, завернутые в бумагу и вату детекторы.