Читать книгу "Только одна ночь - Кира Дэвис"

– Это лучшая антитабачная кампания в моей жизни, – отвечает он.

– Ну, Американское онкологическое общество строит свою политику на страхе и запугивании. А я… – Я наклоняюсь и снова дарю ему поцелуй, на этот раз чуть более длинный, чуть более интимный. – Я верю в пряник, а не в кнут.

Руки Роберта ложатся на мою талию, а я продолжаю целовать его в губы, в подбородок, в шею. Наши тела еще не остыли от прошлого занятия любовью, а у него уже вновь возникает эрекция, когда мои поцелуи начинают опускаться ниже.

То, что я чувствую… это чувство мне незнакомо – беззаботность, игривость, легкость… я чувствую себя легкой.

Боже, ощущала ли я когда-нибудь в своей жизни такую легкость?

Мои губы добираются до его бедер, и его руки впиваются в мои волосы, он замирает в ожидании.

Он сказал, что видит, кто я. Сказал, что только это он и хочет видеть.

Я позволяю языку коснуться вершины его копья. Его дыхание уже неровное, рваное.

Да, Роберт Дейд действительно заставляет меня почувствовать себя сильной, уязвимой, легкой… и временами напуганной.

Но сейчас я не боюсь.

Мой язык спускается вниз по его плоти, поднимается вверх. Глядя на это чудо, я поражаюсь, как оно могло поместиться во мне, не вызывая ни малейшего дискомфорта.

Но с другой стороны, с Робертом я вообще не испытываю боли. Даже когда он хватает меня за руки, тянет за волосы, прижимает к стене, даже когда говорит то, что я не готова услышать, мне не больно.

Я беру его полностью в рот, пальцы обхватывают основание копья, а вторая рука ласкает нежную плоть позади него. Он стонет, когда я двигаюсь вверх-вниз, вкушаю его, знакомлюсь с ним ближе.

Я не вижу в этом ничего неправильного. Никаких неприятных ощущений, никаких внутренних конфликтов. Удовольствие не оставляет места для сожалений.

Мне нравится его вкус; мне нравится то, что я могу с ним сделать. Я чувствую его дрожь на своем языке. Роберт наклоняется вперед, поднимает меня, но я останавливаю его.

– Нет, нет, мистер Дейд, теперь мой черед. Я устанавливаю правила.

– Да? – выдыхает он, довольно улыбаясь.

– М-м-м, да. Итак, хотите ли вы вновь заняться со мной сексом?

– Господи, да.

– Правда? Очень забавно, потому что мне кажется, что я не слышала волшебного слова.

Его улыбка становится шире, грудь тяжело вздымается.

– Пожалуйста.

– Пожалуйста? – повторяю я. Я снова сажусь на него верхом в чем мать родила, упираюсь ладонями в мускулистую грудь. – Я ждала «абракадабра», но и «пожалуйста» тоже сойдет.

И пока он смеется, я опускаюсь на него.

Смех прерывается, улыбка остается. Я скачу на нем то быстрее, то медленнее, голова запрокинута, его ладони на моей талии, глаза на моем теле, улыбка не сходит с губ, пока страсть не стирает ее.

Но внутри я продолжаю улыбаться.

И без слов знаю, что он тоже.

Он хочет, чтобы я осталась, но я не готова к этому. Слишком много незаконченных дел. Долгие годы мне нравилось быть в отношениях. Мне нравились правила, я ценила ограничения. Но теперь меня обуревают мысли о свободе. Я знаю, что должна закончить дела с Дейвом, но не готова стать кем-то для Роберта официально. Я хочу постепенно войти в новые отношения, как входят в холодную воду. Сначала помочить ножки, погрузиться до талии, подождать, пока вода перестанет обжигать кожу, и потом уже нырнуть с головой.

Я трогаю воду ногой, но нырнуть пока не готова.

Я одеваюсь под его взглядом. Он хочет прижать меня к себе, но неохотно надевает джинсы и майку. Я достаточно долго не смотрю на него, чтобы успеть заметить еще несколько деталей интерьера. Вот то самое антикварное кресло, в котором он сидел, глядя на то, как я распахиваю для него халатик в милях отсюда.

Мой взгляд перемещается к окнам от пола до потолка. Лос-Анджелес всегда красивее ночью. Такое чувство, что звезды упали с неба и наполнили улицы своим неземным светом. Я искоса смотрю на Роберта.

– Ты всегда так жил?

– Как – так?

– Ну-у, в достатке, в гедонистической роскоши. Ты всегда водил автомобили стоимостью больше, чем ВВП какой-нибудь из стран третьего мира.

Он смеется и качает головой. Мой взгляд движется дальше; на этот раз мое внимание привлекает фотография. Рамка немного выбивается из общего стиля, грубоватая, из простого дерева. Я беру ее и вижу женщину латинского происхождения… из Мексики, Аргентины, может, Бразилии… не могу точно сказать. Ее можно назвать красивой. У нее густые черные волосы и строение лица, которое мечтает воспроизвести любой пластический хирург. Но даже на этом старом фото – ему не меньше двадцати лет – видны черные круги под глазами. Плечи немного опущены, а мужчина с кожей цвета ванильного мороженого пытается поддержать ее, но по всему видно, что он тоже устал. Кожа у него собирается в складки, когда он пытается смотреть в камеру. Улыбка настолько вымученная, что кажется, будто ему тяжело даже сказать «сыр» и растянуть губы.

– Мои родители, – поясняет Роберт у меня за спиной.

– Похоже, они любят друг друга, – говорю я, возвращая рамку на место.

– Так оно и было.

Я чувствую, как он напрягся.

– Мне очень жаль.

– Все в порядке, – вздыхает он, прислонившись к комоду. – Это случилось давно.

– Могу я спросить, отчего они умерли?

– О, от разных вещей. – В его голосе внезапно появляются нотки усталости, как в улыбке отца. – Но по большей части от неоправданного доверия и разочарования. Разочарование в непомерных дозах способно убить.

Я не знаю, как продолжить этот разговор, поэтому жду, не скажет ли он чего-нибудь еще. Но он молчит, и я просто киваю, отворачиваюсь от фотографии и пытаюсь найти свои туфли. Одна обнаруживается у кровати, вторая отлетела к противоположной стене комнаты.

– Как насчет тебя? – спрашивает он, пока я застегиваю ремешки на лодыжке. – Твои родители еще живы?

– Живы и здоровы, – говорю я, прочесывая комнату взглядом в поисках сумочки.

– Братья или сестры есть?

Я делаю вид, что не расслышала вопроса.

– Я не могу найти сумочку. Я ведь взяла ее сюда?

Роберт с минуту смотрит на меня. Он догадался, что я нарочно сменила тему, но понимает, что сейчас неподходящий момент для того, чтобы настаивать на ответе. В конце концов, сегодня я и так достаточно рисковала. Я слишком далеко вышла из зоны своего комфорта, словно внезапно перенеслась в Мозамбик.

А я туда совсем не собиралась. Я не знаю языка и законов, мне неизвестно, какая валюта тут в ходу… но – боже – какая же тут красотища!

Глава 13

Следующий день пролетает стрелой. Я едва улавливаю, как мелькают часы, минуты, секунды. Члены моей команды изливают на меня свои исследования, доклады, идеи, тревоги, замечания – чтобы я свила все это в единый узор презентации. Задача не из легких, и в других обстоятельствах у меня непременно начался бы стресс. Но не начинается. Меня невозможно затронуть. Вся эта круговерть как назойливое жужжание мухи. Как водоворот красок на картине Роберта, а я любовница, очень сильная, меня не вывести из равновесия. Я изучаю прибыли от европейских операций Maned Wolf – и чувствую его легкий поцелуй на своей шее. Я штудирую проекты отделов насчет киберпространства – и чувствую, как он прижимает мои руки к матрацу у меня над головой, я читаю планы по новым продуктам и улавливаю аромат его кожи, слышу его дыхание, ощущаю его присутствие.