Читать книгу "Гений войны Кутузов. «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву» - Яков Нерсесов"

Если под Санкт-Пельтеном «все обошлось миром», то на двух других направлениях преследования союзников было весьма жарко!

Даву нагнал-таки австрийский корпус Мерфельдта. Последний попытался было прикрыться от назойливого француза заслонами, но все было безуспешно: заслоны оказались слабы против особо мотивированных своим маршалом французских вольтижеров и карабинеров. Австрийский генерал успел занять очень выгодную позицию на вершине горного плато Мариа Целль, но Даву – методичный и «железный», хоть и со второго захода, но все-таки выбил австрийцев, пленив 4 тыс. из них, остальные бросились бежать. Это был полный разгром Мерфельдта и корпус Даву мог заняться решением новых задач!

Тем временем Кутузов не только ускользнул от Мюрата из-под Санкт-Пельтена, но и переправить свою армию через Дунай из Мауртена с правого берега на его левый берег в Кремс (Дюрренштайн) тоже успел.

…Впрочем, надо признать, что Мюрат оказался в «позе» буриданова осла! С одной стороны, у него было достаточно сил (почти вся резервная кавалерия, две дивизии корпуса Ланна, три дивизии корпуса Сульта), чтобы прижать старого русского генерала к Дунаю и опрокинуть его войска в реку! Но после заслуженного нагоняя за жаркое амштеттенское дело от своего шурина гасконский петух предпочел «не лезть в пекло поперед батьки»: русских преследовали «чисто символически» лишь 500 конных егерей – бригада генерала Фоконне. Тем более что французский император сам «прошляпил» момент, он не только не послал своему маршалу точного и ясного приказа, но и остался в этот решительный момент далеко позади – почти в 100 км. Дороги давно уже превратились в грязевое месиво, и адъютантская связь между Мюратом и Наполеоном осуществлялась лишь за два дня! За это время ситуация на переднем крае менялась очень сильно. С другой стороны, амбициозный и тщеславный Мюрат отнюдь не спешил снова вступать в кровавую сшибку с упорными и храбрым русскими, тогда как перед ним открывалась замечательная перспектива… первым вступить в Вену, дорогу на которую теперь прикрывали уже полудеморализованные австрийцы…

Русские успели взорвать за собой мост через Дунай, и стратегическая обстановка для французов кардинально изменилась, причем не в лучшую сторону!

Глава 20

Нюансы «жаркого дела» под Кремсом…

Теперь шедший параллельно Кутузову по левому (северному) берегу 20-тысячный корпус Мортье внезапно оказался под угрозой: через такую полноводную и широкую реку, как Дунай, быстро переправить к нему из главных сил большие силы поддержки было нереально. Под рукой у французов было не более 30 суденышек, подходящих для этого, а этого было слишком мало!

…Кстати, Бонапарт первым понял, чем грозит Мортье переправа русских через Дунай! «Теперь русские смогут сделать все, что они захотят, с корпусом Мортье… Но Вы… думаете только о маленькой славе вступить в Вену. Помните, что слава только там, где опасность. Нет ничего славного вступить в столицу, которую никто не защищает», – раздраженно отчитывал в письме своего свояка Мюрата Наполеон. Правда, его приказ о неотступном преследовании русских был отправлен слишком поздно – в ту ночь, когда Кутузов уже переправился, а пришел к Мюрату еще позже…

Теперь русские отступали по левому берегу Дуная шириной метров в 200–300, ограниченному лесистыми горами, и Мортье оказался в руках у многоопытного, гораздого на разнообразные военные хитрости Кутузова! Естественно, что Михаил Илларионович не преминул воспользоваться внезапно возникшим шансом нанести оторвавшемуся от Великой армии французскому корпусу поражение. От своих информаторов, разведчиков и попавших в плен французских солдат он уже знал «состояние дел» в мортьевском корпусе. Первая из трех дивизий – О. Т. М. Газана – вырвалась вперед и находилась очень близко от русских. Следующая (Дюпона) – лишь в 12 км от нее. И наконец, еще дальше маршировала голландская дивизия генерала Дюмонсо. Кавалерия Клейна и вовсе ушла в далекую рекогносцировку на север. Донесли Кутузову и примерную численность французских дивизий.

Уже 10 ноября вечером был разработан план разгрома французов.

Местность, на которой разыгралось сражение у Кремса (порой его называют сражением у Дюрренштайна), представляет собой теснину между Дунаем и невысокими, но крутыми отрогами Богемских гор. Отроги подходят во многих местах столь близко к реке, что дорога к Кремсу превращается в узкую выемку (4–4,5 м шириной) в скалах. В ряд по ней могли пройти не более семи человек. В самом узком месте долину перегораживал небольшой городок Дюрренштайн, над которым нависал средневековый замок, «славный» своим мрачным прошлым. Развернуться полностью, чтобы использовать свое численное превосходство, русские не могли никак, и было решено прибегнуть к глубокому обходному маневру через горы. Мортье знал, что перед ним находятся русские, но посчитал, что это всего-навсего небольшой «заслонный отряд», и не был готов к серьезному бою с численно превосходящим врагом.

…Между прочим, именно в Дюрренштайнском замке в самом конце XII в. был в заточении легендарный английский король-рыцарь Ричард I Львиное Сердце (1157–1199). О короле слагали песни, воспевая его мудрость, великодушие, благородство и рыцарственность. Прозвище Ричарда I, данное ему его заклятым врагом французским рыцарем Гийомом де Баррэ, свидетельствовало о его дерзости и неустрашимости в бою. Правда, приобрел он его после жестокого штурма вовсе не мусульманского, а христианского города Мессина на острове Сицилия. Он родился в Англии, в Оксфорде, но его истинной родиной была Южная Франция, родными языками – французский и провансальский. Ричард владел также латынью и итальянским, но английским, который, впрочем, был тогда всего лишь разговорным языком английского народа, не владел вовсе. Удрученная преждевременной смертью своего первенца Уильяма, его мать Алионора (Элеонора) Аквитанская (1122–1204) – дама, сколь красивая, столь и сладострастная – души не чаяла в Ричарде и заботилась о нем больше, чем о других детях. Отличавшийся красивым лицом, статной фигурой и пышной рыжеватой шевелюрой, Ричард был очень похож на своего отца – короля Генриха II Плантагенета. (Поговаривали, что в отличие от последнего ему не чужда была и нетрадиционная ориентация, что, впрочем, случалось со многими знаменитыми людьми.) Учеба давалась ему очень легко; он находчиво и живо, с веселостью отвечал на каверзные вопросы наставников. Он получил прекрасное образование, был знатоком латыни и тонким ценителем музыки и поэзии, заядлым охотником, мастерски владевшим любым видом оружия, человеком редкого личного обаяния, мужества и благородства, хладнокровным и осторожным полководцем и вместе с тем жестоким, коварным, безрассудным искателем приключений, жаждавшим подвигов и завоеваний, невероятно заносчивым, властолюбивым. Кажется невероятным, что все эти качества соединились в одном человеке, навеки оставшемся кумиром рыцарей последующих поколений. В Дюрренштайн он попал, спеша из Иерусалима в Англию по окончании Третьего крестового похода (1189–1192) и выбрал не долгий морской путь вокруг Пиренейского полуострова, а прямой – по суше через Австрию и Германию. Дорога вела по землям врагов английского короля, поэтому Ричард ехал переодетый купцом. Очень скоро Ричард лишился восьми своих спутников, которых взяли в плен, но сам король ускользнул. Преданный ему рыцарь Бодуэн Бетюнский получил задание задержаться с группой соратников Ричарда и привлечь к себе внимание, раздавая направо и налево деньги, с тем чтобы Ричард мог оторваться от преследования. Хитрость не очень помогла: враги оказались бдительны и охота на короля продолжилась. Вскоре с Ричардом остался лишь его оруженосец Вильгельм де Летанг и говорящий по-немецки мальчик-слуга. Три дня и три ночи английский король и два его спутника скакали не останавливаясь и наконец появились в окрестностях Вены. Мальчик-слуга, которого Ричард отправил купить еды, сразу же вызвал подозрение своими золотыми монетами и всем своим видом. Но ему удалось ускользнуть, и, вернувшись домой, он стал умолять Ричарда немедленно двинуться дальше. Мучимый приступом лихорадки, полученной в Святой земле, английский король был не в силах продолжить путь и вновь отправил мальчика за провизией. На этот раз тот попался и под пытками выдал своего коронованного хозяина, спавшего тяжелым сном в таверне. Ричард попал в лапы своего врага – герцога Леопольда Австрийского. В Палестине при штурме города Акра Ричард в гневе швырнул в грязь знамя герцога, появившееся на крепостной стене раньше, чем его собственное. Леопольд не забыл этого и сполна расквитался со своим обидчиком: выдал пленника его заклятому врагу – германскому императору Генриху VI, сыну Фридриха Барбароссы. Два года Генрих продержал Ричарда Львиное Сердце в темнице мощного замка Дюрренштайн на скалистом утесе над бурным Дунаем. Ричард мужественно переносил обрушившиеся на него невзгоды. Он любезно шутил со своими стражами, сторожившими его круглые сутки. Всегда пребывал в веселом настроении, делился своей скудной пищей. Усилиями его матери королевы Алионоры Аквитанской Ричард все же был найден. Именно она разослала по всей Европе лазутчиков. Легенда повествует, что близкий друг Ричарда трубадур Блондио услышал, как в одной из крепостей на берегу Дуная кто-то поет сочиненную им вместе с королем песню. Но родной брат английского короля Иоанн Безземельный явно не торопился собирать назначенный императором огромный выкуп – 150 тыс. марок золотом. Виновником этого промедления был французский монарх Филипп II Август, пообещавший Иоанну Безземельному денег, если тот не будет вызволять своего старшего брата и государя. И все же под руководством обожавшей своего среднего сына королевы-матери выкуп, опустошивший Англию, собрали, доставили в Германию, и весной 1194 г. король Ричард вернулся на родину. Здесь он повторно короновался, чтобы подтвердить свой титул, и с удовольствием охотился в Шервудском лесу, где ему очень понравилось, но Робин Гуда он там никогда не встречал, поскольку тот был лишь воплощением чаяний бедняков о справедливости и равенстве…