Читать книгу "Когда приходит тьма - Александра Айви"

— Может, я как-нибудь справлюсь с тем, что во мне живет этот дух.

Данте едва не выпустил руль из рук. Ему не сразу удалось вернуть контроль над своими эмоциями. Эбби всегда заставала его врасплох, она вела себя непредсказуемо. Медленно повернув голову, он бросил на нее сердитый взгляд.

— Ты сама не понимаешь, что говоришь, — сказал он. — Ты не готова быть Чашей.

— А Селена была готова?

Данте поморщился, вспомнив свою прежнюю хозяйку. Селена отличалась высокомерием и считала себя лучше других. И это неудивительно, ведь она была дочерью спесивого герцога, возомнившего себя равным Богу. Селена полагала, что дух Феникса наделяет ее большой властью над людьми, делая могущественной и бессмертной.

— Она знала, на что шла, — сказал Данте.

— Расскажи мне, к чему я должна быть готова, — попросила Эбби.

Данте задумался, тщательно подбирая слова. С одной стороны, он не хотел пугать Эбби, но с другой — Данте должен был убедить ее в том, что ей не по силам быть вместилищем Феникса.

— Ты можешь представить себе, что означает быть бессмертной? — спросил он.

— Ну да, конечно. Это избавляет тебя от необходимости страховать свою жизнь.

— Эбби, прекрати язвить!

Она пожала плечами:

— Хорошо, признаю, я мало задумывалась над подобными вопросами.

— Будучи бессмертной, ты переживешь всех своих родных и близких, увидишь их смерть, а сама останешься такой же, какая ты есть сейчас, — сухо промолвил Данте. — Жизнь будет проходить мимо, не затрагивая тебя. Ты будешь очень одинока.

Эбби невесело усмехнулась:

— Мои так называемые родные могли бы сниматься в социальных роликах, рассказывающих о проблемах неблагополучных семей. Отец терроризировал нас, а потом бросил семью. Мать спилась, пристрастие к алкоголю рано свело ее в могилу. Братья сбежали из Чикаго, как только немного повзрослели. — Эбби помолчала, а потом с горечью добавила: — Я всегда была одинока, этим меня не испугаешь.

— Эбби, — прошептал Данте, коснувшись ее руки.

Эбби судорожно вздохнула, жалея о том, что показала свою слабость.

— С какими еще трудностями мне предстоит столкнуться?

— Тебя будут постоянно преследовать, — продолжал Данте, борясь с желанием обнять и успокоить Эбби. — Тебе будут угрожать черные силы.

Эбби, повернувшись, взглянула на Данте:

— Но ты же говорил, что Феникс скоро обретет способность маскироваться.

— Это правда, однако на тебя будет постоянно вестись охота. Именно поэтому меня с помощью чар приковали к Фениксу. Я должен защищать его.

— Значит, я буду находиться под твоей защитой и мне нечего опасаться.

Данте нахмурился, чувствуя, как нарастает отвращение к самому себе.

— Но ведь я не смог защитить Селену!

— Не надо казнить себя за это, Данте.

— Я не собираюсь заниматься самобичеванием, я просто привожу голые факты, — мрачно промолвил он. — Черт возьми, я даже не знаю, кто ее убил и как все это произошло. Нет, я должен отвести тебя к ведьмам. И чем скорее, тем лучше.

— Но, Данте…

— Нет! Мы должны сделать это ради Феникса, Эбби. Пусть его возьмут под защиту те, кто сможет справиться с этой задачей.

Чувствуя, что проиграла в этом споре, Эбби недовольно откинулась на кожаную спинку сиденья.

— Ты используешь запрещенные приемы, Данте.

Он усмехнулся:

— Вампиры, радость моя, никогда не борются по правилам. Мы боремся только для того, чтобы победить.

Час спустя Эбби уже храбро пробиралась через заросли сорных трав на пустырях, расположенных вокруг промышленных построек.

Высокая трава и низкий колючий кустарник, цеплявшийся за джинсы, замедляли продвижение. Эбби часто останавливалась, чтобы отряхнуть одежду и снять с нее колючки и шипы. В конце концов она еще раз убедилась в том, что терпеть не может вылазки на лоно природы. От обилия пыльцы, пыли, мошек и каких-то ползающих насекомых она постоянно чихала. Эбби не понимала, почему ведьмы не могли устроить свое тайное убежище где-нибудь в более цивилизованном месте, скажем, в уютном, ухоженном парке.

Впрочем, труднопроходимые заросли и колючки составляли лишь часть дискомфорта, который она сейчас испытывала. При мысли о встрече с ведьмами у Эбби пересыхало во рту и к горлу подступал комок тошноты.

Она не была уверена в том, что они с Данте сейчас поступают правильно. Она хорошо помнила, как отчаянно кричала Селена, когда ведьмы вселяли в нее дух Феникса. Кроме того, они жестоко поступили с Данте, заставив его с помощью колдовства быть вечным пленником Феникса.

Можно ли доверять таким жестокосердным женщинам?

Мучимая страхами и раздираемая сомнениями, Эбби взглянула на шагавшего рядом с ней Данте. Ей необходимо было отвлечься от неприятных мыслей.

— Данте, если ты хотел поразить мое воображение прогулкой при свете луны, то ты в этом не преуспел, — шутливо заявила она. Однако в ее голосе слышалось напряжение.

На лице Данте блеснула белозубая улыбка.

— Жаль, любовь моя, что ты осталась безучастной к романтике этой ночи. Что может быть приятнее свежего ночного ветерка…

— …который разносит по округе зловоние местных фабрик, — проворчала Эбби.

— …или красот окружающей нас природы? — закончил Данте.

— Эти отвратительные колючие травы и кусты расцарапали и искололи мне все руки и ноги, — пожаловалась Эбби.

Данте засмеялся:

— Но признайся по крайней мере в том, что тебе чертовски приятно проводить время в компании такого обаятельного и сексуально привлекательного спутника, как я.

— Может быть, но это времяпрепровождение сильно портят наглые демоны, преследующие нас монстры и агрессивные зомби с кольями.

Данте приподнял черную бровь:

— Вот ублюдки! Они действительно постоянно мешают нам. Им не понять, какое очарование таится в увлекательных приключениях вампира и юной красотки!

— В приключениях? — возмутилась Эбби, прихлопнув комара, севшего ей на шею. — Для меня приключение — это путешествие в Венецию или прогулка по милым бистро Парижа, где готовят вкусный ароматный кофе. А продираться через колючий кустарник в поисках жутких ведьм — это не приключение, а издевательство!

— Вообще-то в последний раз, когда я пытался насладиться кофе в Париже, мне едва удалось избежать гильотины, — пробормотал Данте. — Поэтому, любовь моя, все зависит от угла зрения.

— О Господи, ты когда-нибудь это прекратишь?

— Что именно?

— Небрежно упоминать о прошлом!

Данте засмеялся: