Читать книгу "Все или ничего - Елена Ласкарева"

— Мой ключик! — узнала Ира. — Откуда он у вас?

— Вы оставили его в больнице, в кармане куртки. Я забрал все вещи. На правах вашего родственника…

— Когда это мы успели породниться? — иронически прищурилась она.

— Забыли? Когда я давал врачам расписку. Ну помните, чтобы вам отменили уколы!

— А! Правда.

— Теперь, пожалуйста, отоприте гараж.

— Зачем?

— Увидите, — загадочно улыбнулся он.

Крышка раковины откинулась. И Ира издала восторженный вопль:

— Мотя! Мотенька!

Ее «хонда», пострадавшая в аварии, стояла на своем месте, отремонтированная и перекрашенная.

Мотоцикл выглядел совершенно новым. Ирина даже проверила номер двигателя: не подмена ли это? Нет, тот самый! Старый друг, которого она уже не чаяла увидеть.

Это было просто чудо. Как будто механизмы тоже обладают способностью к регенерации, подобно медузам и людям!

— Это ты сделал… Володя?

Не хватало слов, и переход на «ты» был единственным способом, которым она могла отблагодарить человека, доставившего ей такую радость. Человека, только что признавшегося ей в любви.

Странные все-таки существа женщины. Это строптивое создание не пожелало рассыпаться в благодарностях за то, что о ней заботились, а за спасенный мотоцикл готова была расцеловать, что, собственно говоря, она и сделала: в дополнение к щедро подаренному «ты» бросилась к нему на шею и звонко трижды чмокнула в щеку. Но это были подчеркнуто дружеские, а не любовные поцелуи: «Чтобы не вообразил лишнего!»

Но Владимир все равно опьянел от счастья.

Все у воскресшей Моти было отлажено и пригнано, все на своих местах, даже залиты масло и бензин. Хоть сейчас вскакивай на нее верхом и — вперед!

И Ирина не удержалась. Как не проделать по двору круг почета после всего, что они с Мотей пережили!

Мотька, ты жива, и я тоже! Так вперед же, мой стремительный железный конь! Н-но-о!

Они обе мчались после долгого периода вынужденной неподвижности. И наслаждались. Судьба пыталась разлучить их, но теперь они снова слились воедино: яркая девушка и сверкающая машина.

Обе побывали в «состоянии, несовместимом с жизнью», обе с честью выкарабкались из него.

Причем вот что самое интересное: и та и другая — при помощи одного человека, Владимира Павловича Львова.

Ира включила максимальную скорость, ветер привычно засвистел в ушах, и, как это всегда происходило с ней при самом быстром движении, внезапно прояснились мысли. Они стали логичными и упорядоченными.

И тогда в голове один за другим начали всплывать резонные, но неприятные вопросы.

Откуда у Владимира ключ от гаража — это он сумел объяснить.

Как узнал ее адрес? понять тоже можно: во время аварии у Иры были при себе документы, и данные занесли в клинике в историю болезни. А потом, очнувшись, пострадавшая подтвердила их правильность.

Но где он раздобыл саму Мотю? Как вообще узнал, что у Ирины был мотоцикл? Положим, в ее одежде остались права.

А гараж? О гараже ни в правах, ни в паспорте не упоминается.

О «ракушке», как и о местонахождении Моти, могли знать лишь гаишники. И о том, что «хонда» пострадала в уличном столкновении, — тоже.

Да, в курсе событий были только милиционеры и еще… участники аварии: во-первых, сама Ирина, и, во-вторых, владелец того проклятого золотистого автомобиля.

Следовательно… простейшим методом исключения можно вычислить… Львов и есть один из этих двоих, не так ли?

Еще один бешеный виток вокруг двора, и еще один. Наконец все встало на свои места, все прояснилось!

Лицемер… Теперь понятно, почему он очутился рядом со мной в клинике…

Все эти словеса о любви — ложь.

Трус! Он пытался — и сейчас пытается — любым способом задобрить меня.

Боится судебного разбирательства? Ну конечно же!

Я ведь могу потребовать возмещения ущерба. Какие в кодексе есть статьи? Нанесение тяжких увечий, к примеру.

А ущерб моральный? Тут последствия могут быть еще серьезнее: все могут подтвердить, что я претендовала на европейское золото… А он отнял этот шанс и у меня, и у российской сборной в целом.

Я чуть было не попалась на его удочку!

Как ужасно, что никому нельзя верить.

Ирина затормозила резко, всего в нескольких сантиметрах от улыбающегося Владимира.

Она ничего не спросила, только уперлась в него ледяным взглядом. И улыбка тотчас сбежала с его лица.

— Вы, по-моему, все поняли? — догадался он.

Девушка еле заметно кивнула.

Львов вздохнул. Но не обреченно, а почему-то, напротив, облегченно.

— Вот и хорошо. А то я никак не решался вам сообщить. Теперь уже объяснений и не требуется.

Ирина сузила глаза, и опять, как всегда в минуты гнева, ноздри ее раздулись, а шрам на лице выделился ярче обычного.

— Какие уж тут объяснения, — процедила она. — Ты поломал мне не просто руки и ноги, а всю мою жизнь. Я теперь за бортом. Из-за тебя я превратилась в ничто, в абсолютный ноль, без настоящего и будущего.

И на этот раз «ты» выражало не признательность, а ненависть и презрение.

— Убирайся прочь… благодетель! — Это было сказано тоном безапелляционного приказа. — И никогда больше не попадайся на моем пути. Ни-ког-да. Понял?

— Понял, — покорно и почтительно кивнул он. — Уйду. И не волнуйтесь, Ирина Владиславовна: никакого иска я возбуждать не собираюсь. Вас к ответственности не привлекут, я заявил, что претензий не предъявлю.

Он крутанулся на каблуках и пошел, не оборачиваясь, прочь со двора, где у обочины улицы Сергея Лазо был припаркован его автомобиль.

Ира провожала взглядом его светлый затылок… и вдруг почувствовала, что затылок заломило у нее самой. Будто от удара… от того самого удара, который она в момент аварии ощутить не успела. Вот когда он дал о себе знать! Словно сработала мина замедленного действия.

И сразу же всплыла в памяти та самая секунда, когда именинница рванула на желтый свет, наудачу, а…

…Желтый слился с красным, и они, смешавшись, образовали оранжевый!

О чем говорил этот человек только что? Он не станет возбуждать иск? Против меня?

Не станет, а мог бы! Ведь это я, я поехала тогда на красный.

Я одна и виновата!

А он, пострадавший от моего лихачества, еще и выхаживал меня.

Обидела хорошего человека. Обидела ни за что!

…Стряхнув оцепенение, она пришпорила Мотю и вырулила на улицу, но золотистый автомобиль марки «Сааб-9000» уже свернул в один из переулков.