Читать книгу "Женские тайны - Дориен Келли"

— Мои ножницы! А где они были?

— Возле полицейского участка, — с неохотой ответил Кэл. — Я нашел их на тротуаре.

Пронзительно вскрикнула чайка.

— Значит, они таинственным образом вновь объявились? — Дана положила ножницы в пакет.

— Похоже на то.

Она провела кончиками пальцев по его гладкой, недавно выбритой щеке.

— Спасибо, — пробормотала она.

Кэл улыбнулся. Дана уже собиралась поцеловать его, но тут послышались чьи-то шаги. Она опустила руку и отошла. В проходе между двумя лодками появился Эд Мелоун, который принял станцию после смерти ее отца.

— Доброе утро, шеф, — кивнул он Кэлу и улыбнулся, заметив Дану: — Пришла в гости?

Много лет назад, испытав очередное разочарование, она прибегала сюда, чтобы прийти в себя.

— Я надеюсь, вы не возражаете?

Эд покачал головой.

— Ты же знаешь, что можешь бывать здесь в любое время. — Он взглянул на Кэла, потом опять на Дану. — Я, пожалуй, пройдусь до кафе, посмотрю, открылись они или нет. А вы еще… э… побудьте здесь.

Эд ушел, и Дана вздохнула — волшебство утра начинало ускользать. Эд Мелоун, конечно, никому ничего не расскажет, но благодаря Ричарду Макни скоро весь город узнает, что между ней и Кэлом что-то есть.

Подавив еще один вздох. Дана взяла пакет с ножницами и зашагала прочь. Кэл пошел рядом.

— Что ты делаешь? — спросила она.

— Провожаю тебя домой.

— Разве мы не обсудили это еще вчера вечером?

— Ты произнесла речь, я выслушал.

Она нахмурилась.

— Но тебе действительно лучше держаться от меня подальше.

— Ни за что.

Надо быть доктором психологии, чтобы понять Кэла Бруэра. Дана и не пыталась — она просто пошла так, чтобы между ними оставалось некоторое пространство.

— Похоже, старый Эд Мелоун питает к тебе нежные чувства. Сколько я его знаю, никогда не видел, чтобы он так много улыбался, — сказал Кэл через минуту.

— Он единственный человек в городе, который позволял мне находиться в его владениях.

Они свернули на Линден-стрит, и Дана улыбнулась при виде Пирсон-хауса.

— Красивый, правда?

— Конечно, особенно если всю жизнь только и делать, что соскребать и опять красить.

Она засмеялась.

— Какой ты неромантичный.

Они поднялись на крыльцо, и Дана положила ладонь на ручку двери.

Кэл накрыл ее руку своей.

— Дай мне секунду.

Дана окинула взглядом улицу — если кто и наблюдает, то только из-за штор.

Он обхватил ее лицо ладонью. Ладонь была теплой, и по позвоночнику Даны пробежало легкое покалывание.

— Мне необходимо это.

Его рот коснулся ее так коротко, что первым ощущением было разочарование. Кэл слегка отстранился и заглянул ей в глаза.

— Тебе этого тоже недостаточно?

Он не дал ей ответить. В этот раз поцелуй был таким, какого ждала Дана.

— Я скучаю по тебе, — пробормотал Кэл, прежде чем снова поцеловать ее.

Ноги ее больше не держали. Кэл прислонил Дану спиной к дубовой двери и потянул молнию спортивной куртки. Дана услышала его удивленно-довольное восклицание, когда он обнаружил, что, кроме спортивной майки, под курткой ничего нет. Она почувствовала, как затвердели соски под белой эластичной тканью. Большой палец Кэла легонько коснулся ее, и она затрепетала от удовольствия.

Кэл прижался лбом к ее лбу и просунул руку под тонкую ткань.

— Поедем сегодня ко мне в охотничий домик.

Будь сильной, приказала себе Дана, поступай правильно.

— Я… я обещала встретиться с Хэлли.

— Отмени.

Кончики пальцев легонько заигрывали с ее левой грудью.

— И мне нужно закончить стены «Эдема».

— Я сделаю это вечером. Только на день… ко мне в домик.

Кэл крепче прижал ее.

— Ты грязно играешь, Бруэр.

— Я играю на победу.

И он победил.

По дороге Кэл с улыбкой наблюдал, как Дана то и дело посматривает через плечо.

— Милая, это шоссе ровное и прямое на много миль. Если бы кто-то ехал позади, я бы знал.

— Ладно, больше не буду, — пробормотала Дана, не переставая беспокойно озираться. Кэл сомневался, что она вообще что-либо замечала вокруг, пока он не завел ее в дом.

Он чуточку нервничал, чего с ним не случалось в обществе женщины с тринадцати лет. Было даже странно, до какой степени ему хотелось, чтобы дом ей понравился.

Кэл быстро показал Дане комнаты, все, кроме своей спальни — соблазн остаться в ней был слишком велик, а ему не хотелось торопиться. Замечание Даны насчет его не романтичности, заставило Кэла задуматься. Он хотел бы быть романтичным… с ней.

— Неужели это когда-то был сарай? — удивленно воскликнула Дана, когда они вернулись в гостиную. — То есть понятно, конечно, стропила над головой и все такое… но это еще прекраснее, чем мне рассказывали.

Кэл встревожился.

— Кто говорил?

Она рассмеялась.

— Думаешь, только мужчины хвастают своими любовными подвигами?

Именно так он и думал.

— У меня же салон. Женщины болтают со мной целыми днями. Это лучше, чем терапия.

— И что же они обо мне говорят? — Уже задав вопрос, Кэл усомнился, действительно ли он хочет знать это.

Дана провела рукой по спинке дивана и подошла к окну.

— Что ты замечательный любовник и умеешь сделать расставание незаметным и приятным, так что лишь через несколько дней до женщины доходит, что произошло. — Она помолчала. — Мне не хочется это обсуждать.

Она казалась ему очень красивой сейчас, когда солнечный свет золотил ей волосы. И очень ранимой.

— У нас все по-другому.

Она отвернулась от окна, улыбка была светлой, но глаза не улыбались.

— Я знаю.

Все шло не так. Кэл надеялся, что стена между ними постепенно исчезнет, но Дана опять отгораживалась от него.

— Идем, я приготовлю ланч.

— Ты готовишь?

Он засмеялся.

— Если не хочу умереть с голоду. У нас с Митчем и отцом уговор: каждый заботится о себе сам. Пойдем на кухню, я похвастаюсь перед тобой.

Кэл подал довольно простой ланч — яичницу-болтунью с кусочками копченого лосося, салат и немного белого вина. Пока они ели, Кэл попытался побольше узнать о прошлом Даны, однако, когда он спросил ее о брате и сестре, она поинтересовалась, как ему удалось подвести тепло под каменный пол, а услышав, каким замечательным человеком был ее отец, встала и начала убирать со стола, между делом справившись, где он нашел двухсекционную посудомоечную машину.