Читать книгу "Любить и верить - Марианна Лесли"

Клэр смутно ощутила, как его рука спустилась к треугольнику между ее ног, касаясь, лаская, отыскивая жаркое влажное местечко, пока она, потеряв голову, не начала лихорадочно извиваться.

Брюс сумел уловить мгновение, когда она полностью доверилась ему, почувствовал, как напряжение покидает ее, как она открывается ему, и острая мучительная сладость тех ночей, когда Клэр с упоением отдавалась ему, послала стрелы неудержимого желания, пронзившие его. Сердце мучительно заколотилось, а тело запульсировало таким неутолимым голодом, что даже ноги задрожали. Куда ушла смутная надежда свести все к простому, ни к чему не обязывающему, энергичному сексу? Обычному удовлетворению обоюдного желания? От нее не осталось и следа. Осталось лишь ослепительно чудесное ожидание слияния, лишь нетерпеливая потребность вновь стать частью Клэр, соединиться с ней в единое целое.

Клэр казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Как бы в поисках опоры, она погрузила пальцы в его густые длинные волосы, ладонями обхватив голову. Она пыталась совладать со своим дыханием, но все ее тело содрогалось от наслаждения, пока его пальцы ритмично двигались во влажном лоне.

Внезапно Брюс убрал руку. Клэр протестующе застонала, требуя продолжения, но облегченно вздохнула, увидев, что он опустился перед ней на колени и положил ее ногу к себе на плечо. Она поняла его намерение, вспомнив их давний эротический ритуал. В предвкушении неземного наслаждения ее сердце бешено забилось, пульс острыми молоточками застучал в висках.

Клэр выпрямилась и спиной прижалась к стене, учащенно дыша. Она ощутила его дыхание на своем самом чувствительном месте и непроизвольно вздрогнула, затем из ее груди вырвался глубокий стон, когда язык Брюса проник внутрь. Ее тело трепетало и содрогалось от неописуемого наслаждения, чувствуя, как его язык скользит взад-вперед по ее нежному бугорку. Клэр казалось, что она вот-вот потеряет сознание или умрет от наслаждения. Только одна ясная мысль билась в ее голове, чтобы Брюс сбросил с себя одежду и овладел ею. За это она готова была продать душу дьяволу, если потребуется.

Словно прочитав ее мысли, Брюс вскочил на ноги и стал стаскивать с себя рубашку и джинсы. Но Клэр опередила его. Затаив дыхание, она стала ласкать его возбужденную плоть, ощущая сквозь грубую ткань его силу и жар.

Она заметила, как напряглись черты его лица, но не стала сдерживать своего порыва. Она словно стремилась вознаградить себя за годы страданий и одиночества.

Брюс простонал ее имя и содрогнулся, не в силах выдержать ее ласки. Он напоминал ей прекрасного горца, гордого воина старинного и славного шотландского клана, когда стоял, возвышаясь над ней, откинув за спину свои длинные, еще не просохшие волосы, с загадочным выражением на лице.

— Я хочу тебя, — прошептала она. — Ты нужен мне весь целиком. — Она медленно потянула за молнию и стала стаскивать джинсы с его узких бедер. Потом взяла в руки его гордо вздымающуюся плоть.

Брюс пробормотал что-то нечленораздельное. Тут слились воедино и все его невыраженные чувства, и острое желание.

— Я больше не могу ждать, — сказала Клэр.

Брюс сделал шаг назад, полностью освобождаясь от одежды, и на какую-то долю секунды ей показалось, что она снова теряет его, но он схватил ее за талию, приподнял до уровня глаз и прижал к стене.

Клэр обвила руки вокруг его торса и обхватила ногами его бедра. Ее заострившиеся соски уперлись ему в грудь.

— Позволь мне любить тебя, Брюс.

Его глаза потемнели, губы побелели от напряжения. По его тревожному выражению лица Клэр прочитала, что в нем сейчас борются два человека: один, способный страстно любить, и другой, который научился ненавидеть и не показывать своих истинных чувств. Кто же из них двоих победит?

— Люби меня, Брюс! Умоляю тебя, люби меня!

Закрыв глаза и сжав зубы, он начал входить в нее, мучительно медленно, дюйм за дюймом, сопротивляясь безумному желанию вонзиться в это пылающее, зовущее тело.

Она дернулась ему навстречу и скользнула ладонями по его плечам, шепча его имя, и, когда Брюс открыл глаза и взглянул на Клэр, он понял, что пропал. Это не игра его воспаленного воображения — женщина, которую он когда-то любил, теперь в его объятиях. Это прекрасное лицо, все эти годы жившее в его грезах, теперь совсем близко. Но даже и сейчас Брюс нашел бы в себе силы продолжать входить в нее медленно и равномерно, не выбери Клэр этот момент, чтобы запустить пальцы в его волосы, снова дернуть бедрами и прошептать:

— Пожалуйста, Брюс.

Почти непереносимый сладостный звук его имени из ее уст и возбуждающие движения ее тела вырвали у Брюса тихий стон, и он врезался в нее, погружаясь в тесные глубины снова и снова, пока они оба не обезумели от желания.

Клэр наслаждалась его силой и была наверху блаженства. Брюс был ненасытен. В глубине души она понимала, что он все еще сопротивляется тем нежным чувствам, которые она против его воли вызывает в нем, старается не дать втянуть себя в омут любви. Клэр простила ему его резкость и недоверие по отношению к ней. Она отбросила свою нерешительность и все предосторожности и позволила своему телу выразить все те чувства, которые Брюс отверг бы, если бы она выразила их словами. Поэтому она доказывала свою любовь поцелуями, ласками, движениями тела. Она пыталась помочь ему залечить его раненое сердце, хотя и понимала, что от такого упрямого и уязвимого человека, как ее муж, нельзя ожидать быстрых результатов.

Они наслаждались друг другом без единого слова любви, сжигая себя на костре страсти. Они пытались восстановить, возродить то прекрасное, что было когда-то между ними. Казалось, их губы сомкнулись навечно, тела переплелись и этому не будет конца.

Клэр приближалась к высшей точке, почти не осознавая этого. Чувствуя, что висит на краю пропасти, а освобождение уже близко, она вся напряглась и вцепилась в плечи Брюса. Тело перестало ей подчиняться, желание достичь завершения было таким сильным, что слезы потекли по ее щекам.

Ногти вонзились ему в плечи.

— Брюс! — вскрикнула она в отчаянии.

— Сейчас, милая, сейчас, — еле ворочая языком, прохрипел он, продолжая содрогаться в муках страсти.

Они устремились вместе к исступленному освобождению, обретя его одновременно, взорвавшись в ослепительном наслаждении. Потрясенные случившимся, они долго не могли опомниться. По-прежнему сплетаясь в объятиях, слушая, как колотятся сердца, они на секунду замерли, но Брюс, крепче сжав руки, продолжал вонзаться в нее, словно стремясь выплеснуть все шесть лет голода и неутоленного томления, и Клэр, прижав его к себе, вновь забилась в конвульсиях экстаза, пока Брюс не забыл обо всем, кроме ощущения пьянящей радости и безграничного счастья.

Он обмяк, с трудом переводя дыхание, обжигая ее раскаленным телом. Прошло немало времени, прежде чем он немного пришел в себя. Продолжая обнимать ее, он запустил пальцы в рубиновый атлас ее волос. Молчаливый, погруженный в чувственный туман, Брюс провел ладонью по спине Клэр, наслаждаясь ощущением ее влажного тела и прикосновением к тугой груди. Он закрыл глаза, стремясь продлить счастливое мгновение. Нахлынули воспоминания, как они, удовлетворенные и пресыщенные, подолгу не отрывались друг от друга, не размыкали объятий, обмениваясь поцелуями. И мечтали о будущем.