Читать книгу "Операция "Обольщение" - Эмили Роуз"

Феба поперхнулась и протянула руку к стакану с водой. Картер нахмурился.

— А вы спросили Фебу, чего хочет она?

— Семья Ланкастеров служит стране более ста лет. Феба исполнит свой долг.

— До этого еще надо дожить, дедушка. Давай сначала пройдем через избирательную кампанию.

Картер скрипнул зубами. Их с Фебой будущее зависит от того, сумеет ли она постоять за себя.

— Мужчина, с которым моя внучка собирается связать свою жизнь, должен быть безупречным! — внезапно заявил Ланкастер.

— Для меня интересы Фебы превыше всего, сэр! А для вас?

Гнев сенатора выдавала только покрасневшая кожа. Выражение его лица не изменилось.

— Я знаю свою внучку получше вас, мальчик, и догадываюсь, что для нее лучше.

Мальчик! Картера тотчас же охватило желание схватиться со стариком, но он прикусил язык. Эту битву ведет не он, а Феба. Ему оставалось надеяться, что у нее хватит для этого сил.

Феба проводила Картера до машины, думая лишь об одном: она любит его!

Ей хотелось спрятаться в своей комнате, чтобы осмыслить нахлынувшие на нее чувства, а поднявшее голову эгоистическое начало настоятельно требовало сесть в машину и уехать с Картером. К сожалению, оба варианта неосуществимы. Придется вернуться к дедушке.

— Тебе следует сказать деду, что ты несчастлива, Феба.

— Я не моту сейчас огорчать его! Ему предстоит трудная кампания.

— Так что же нам делать? Надеяться на его отставку после проигрыша на выборах? Но ведь тогда он потребует, чтобы через два года ты выставила свою кандидатуру в Сенат! Тебе нужно определиться самой, пока это не сделал за тебя твой дед.

От словесного поединка за обедом у нее болела голова. Дедушка не проиграет на выборах. Ведь уже ясно, что он фаворит предвыборной гонки.

— Я с ним поговорю. Но в свое время.

Картер держался с дедушкой вежливо и уважительно, но, в отличие от Дэниела или других мужчин, с которыми она встречалась, он не оробел и не отступил перед ним, отстаивая свою точку зрения.

Как бы хитроумно ни выпытывал дедушка, Картер ни словом не обмолвился о подробностях их прошлого или настоящего. Он защищал ее и пытался ей помочь…

Картер вынул из кармана ключи, снял один из них с кольца и вложил ей в руку.

— Вот ключ от моего дома. Встретимся завтра вечером. К пяти часам я сумею освободиться. Если приедешь раньше меня, входи и располагайся как дома! — Он подмигнул. — Хорошо, если бы ты ждала меня в постели!

У Фебы перехватило дыхание.

— Я попытаюсь, но не могу обещать, что мне удастся выбраться.

— Ты ведь хотела завтра забрать негативы! Негативы? Как она могла забыть о негативах? Картер извлек из кармана визитную карточку и написал на обратной стороне несколько цифр.

— Это код сигнализации. Набери его, как только войдешь в дом. До завтра!

Он прижал Фебу к стене дома и поцеловал. Его ладонь обхватила ее лицо, а затем скользнула по волосам к затылку.

От его прикосновений Феба чувствовала себя живой, полной надежд. Как она сможет жить без него? Вся политика состоит из компромиссов, и она обязательно найдет компромиссное решение, позволяющее и сделать счастливым дедушку, и построить свое будущее с Картером.

В понедельник в пять часов утра зазвонил телефон, пробудив Фебу от беспокойного сна. Сенатор никогда не принимал посетителей так рано, если дело не касалось форс-мажорных обстоятельств или сокрушительных новостей. И то, и другое означало для нее работу.

Феба заставила себя совершить утренний ритуал. В этот ранний утренний час она пришла к выводу, что Картер прав. Сегодня ей придется поговорить с дедом и объяснить свое отношение к Картеру. Какова будет реакция деда? Она направилась на кухню, откуда доносился аромат свежезаваренного кофе. При входе Фебы Милдред тотчас же обернулась:

— Сенатор требует тебя сейчас же!

Феба налила себе кофе и отпила, надеясь, что крепкий напиток прояснит ей мозги.

— Что случилось? Началась война? Спикер палаты общин ушел в отставку?

— Иди к дедушке, дитя мое!

Милдред, проработавшая у Ланкастеров более двадцати лет, не хуже Фебы знала, что происходит на свете. Ее отказ от беседы служил дурным знаком.

Дед сидел в своем кабинете, прижимая к уху телефон. На столе перед ним лежали семь газет, которые он выписывал. В углу факс с шумом выплевывал страницы. Компьютер был включен, а по телевизору, стоящему в большом шкафу, шли новости. На первый взгляд все выглядело, как обычно, если бы не напряженное выражение лица деда, старящее его на десять лет.

Заметив Фебу, он тотчас же прервал разговор. Его жесткий взгляд буквально пригвоздил ее к ковру. Такого выражения лица она не видела с тех пор, как он сообщил ей, что ее мать и отец не вернутся домой. У нее пересохло во рту.

— Что случилось?

Он вытащил из стопки одну газету и протянул ей. Она пробежала глазами заголовки и развернула газету. Снимок, где она, обнаженная, была запечатлена на коленях у Картера, красовался на политической странице.

«Скандальный секрет сотрудницы Сената».

От шока она зашаталась и бессильно рухнула в кресло. Кто? Как? Почему? В статье говорилось, что если сенатор не в состоянии контролировать родную внучку, как ему можно доверить управление страной? Репортер даже вспомнил давнишний побег из дома ее матери!

Феба подняла взгляд на деда. На его морщинистом лице гнев и разочарование смешались с болью.

Это была та фотография, которую Картер отдал ей после второго свидания. Она не смогла ее уничтожить и спрятала в тумбочке у себя в комнате. Там она до сих пор и оставалась. Вчера вечером перед сном Феба это проверила. Картер, наверное, сделал дубликат…

— Я могу объяснить… Фото сделано двенадцать лет назад!

— Это Джонс?

— Да. — Сейчас уже не было смысла таиться. — Мы с Картером были любовниками с тех пор, как я поступила в колледж.

Дед принял новость совершенно бесстрастно.

— Кто фотографировал, и есть ли еще снимки?

— Картер сделал этот снимок своей камерой, поставленной на автоспуск. — Она задыхалась от нервного напряжения. — А снимки еще есть.

— Я разочарован в тебе, Феба! Бабушка пришла бы в ужас от такого постыдного поведения.

— Я не знаю, как снимок попал в газету. Доступ к фотографиям имеем только Картер и я.

— Значит, тебя предал твой любовник!

Феба вздрогнула от острой, пронизывающей боли в груди. Она не могла поверить, что Картер умышленно причинил ей вред.

— Он не мог.

— На девять часов я назначил совещание команды. Мы подготовим пресс-релиз. Ты объяснишь все юношеской глупостью, но вряд ли это послужит оправданием твоих поступков.