Читать книгу "В семье не без подвоха - Юлия Жукова"

Набираю Ирнчину, который теперь глава госбезопасности.

– Привет, – говорю, – а что это за хам стоит у нас на главном входе и не пускает моих приближенных подруг?

– Здравствуйте, Хотон-хон. А вы список подруг в мой отдел подавали? – размеренно спрашивает Ирнчин.

– Еще чего, – информирую я его. – А мне кто-то сказал, что это надо сделать?

На том конце небольшая пауза.

– Ваша правда, Хотон-хон. Не сказали… Ну так вы подайте, тогда пропустим.

– Не, погоди, солнце. Я вот тут с одной из них на пороге стою и войти не могу. В собственный дом, между прочим. Объясни, пожалуйста, своему персоналу, что если я кого привела, то надо впускать.

– А кто с вами? – подозрительно интересуется Ирнчин.

– Приближенная подруга, – раздраженно вздыхаю я. Понимаю, конечно, что в новом ведомстве накладки на каждом шагу, но это уже начинает напрягать.

– А имя?

– Ну сейчас я буду тут на всю улицу имена называть! – рявкаю я. – Стоим тут на солнцепеке посреди города, как туристы! Давай быстро объясняй своему громиле, что мое слово – закон, а остальное мы с тобой потом обсудим. Я еще должна разрешения спрашивать, чтобы гостей пригласить!

– Хорошо, хорошо, не кипятитесь, Хотон-хон, сейчас все будет, – быстро меняет тон Ирнчин и кладет трубку. Тут же включается рация у охранника, и оттуда поступает команда нас пропустить.

Сплевывая желчь, я втаскиваю слегка напуганную Орешницу внутрь.

– Ох, не надо было мне приходить, – бормочет она. – Вот и Ахмад-хон против…

– Он тут ни при чем, я разговаривала с начальником охраны. И очень хорошо, что вы пришли со мной, а то я бы так и не знала, что они моих гостей не впускают. Не переживайте, это просто обычные проблемы с чиновниками.

В гостиной меня ждут трое: Яна, Орива и Эсарнай.

– О, вы уже тут! – удивленно говорю я последней.

– Да, я вошла через заднюю дверь, как мы с вами днем входили… Дорогу запомнила, вот и пришла…

– Отлично! – Я театрально вскидываю руки. – Через парадную дверь меня саму еле-еле пропускают, а за задней вообще никто не следит! Безопасность на уровне! Ладно, с ними потом разберусь. Так, вы тут уже познакомились, я думаю? Отлично, а это Орешница. Орешница, это… – И тут я понимаю, что не знаю никакого прозвища Эсарнай, а чтобы называть имя, нужно сначала спросить разрешения, тем более что Орешницу я представила по прозвищу, а имени ее я не знаю…. А-а-а-а!!! Взрыв мозга!

– Гарнетка, – прерывает мои метания сама Эсарнай.

Я с облегченным вздохом падаю в кресло и заказываю на всех прохладительных напитков.

– Что сегодня будем делать? – оживленно интересуется Орива.

– Я надеялась, что вышивать, – говорю. – Потому что на более сложное я сегодня не способна.

– Можно и повышивать, – соглашается Орешница. – Только вы контуры наметали?

Я двигаю бровями и извлекаю с полки пачку водорастворимых маркеров для ткани.

– Я придумала лучше!

Когда все отдали дань угощениям и освоили рисование по ткани, я подзываю к себе Эсарнай. Она нервно зажимает под мышкой планшет.

– Вот глядите, – перекидываю ей файлик с текстом про первые шаги. – Попробуйте первый абзац прямо под ним переписать по-муданжски.

– А что такое абзац?

Интересно, как их учат всеобщему, а?

– Вот досюда. – Тычу пальцем, заодно отбивая строку, чтобы было куда писать. А то еще не сообразит, кто ее знает…

Она кивает и вчитывается в текст. Я возвращаюсь к рисованию контуров – попроще, чтобы успеть за всеми, даже с перерывами на Эсарнай. Через пару минут смотрю – она уже тыкает в сенсорную клавиатуру. Небыстро, мягко говоря. Ну ничего, если ей понравится, уж печатать-то научится.

Вытянув шею, заглядываю в экран через плечо Эсарнай.

«Наблюдающий их ребенка рост вверх есть великий опыт для родителей», – печатает Эсарнай по-муданжски. Я роняю лицо в ладони. Кажется, это труба.

– Погодите, – говорю таким убитым голосом, что все вскидываются. – У вас получается бессмыслица!

– Да, – охотно соглашается Эсарнай. – Мне тоже так показалось.

– Ну? – не понимаю я. – А зачем вы переводите бессмыслицу?

– Тут так написано… – растерянно сообщает Эсарнай.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Хорошо, что тут нет моей бабушки, а то Экдалу пришлось бы искать себе другую жену.

Отбираю у нее планшет и кладу экраном вниз.

– О чем было первое предложение?

– Ну-у… – Она мнется. – Ну что-о… Для родителей очень важно, как растет их ребенок…

– О! – говорю, поворачивая планшет обратно. – Вот это и пишите.

– Но там ведь не так…

Я кладу ей руку на плечо.

– Наша задача – донести до обычной муданжской матери, как надо и как не надо учить ребенка ходить. Нам не надо каждое слово переводить, достаточно, чтобы было понятно. Пишите.

Она хмурится, но пишет. Потом замирает и молча смотрит на экран.

– А можно, – говорит наконец, – я напишу: «Для родителей смотреть, как растет их малыш, – ни с чем не сравнимый опыт»?

– Можно! – широко улыбаюсь я. – Нужно!

Она тут же радостно поправляет. Потом приступает ко второму предложению.

В этот момент у меня заводится радионяня, и я вскакиваю кормить Алэка, который спит в детской. Между прочим, дверь не заперта, а через черный ход может войти кто угодно… Не то чтобы кто-то на Муданге хотел бы причинить вред наследнику трона, но… кто его знает. А вдруг джингош какой завалялся на планете…

Когда я возвращаюсь, Эсарнай добирается уже до третьего абзаца. При этом работает она в таком режиме: читает предложение, откладывает планшет на стол лицом вниз, думает, снова берет планшет и записывает.

– Можно просто файл свернуть, – говорю.

Результатом я вполне довольна, мне остается только показать ей толковый словарь, чтобы искать в нем неизвестные слова: муданжско-всеобщих словарей пока не составили. Клуб расходится в приподнятом настроении уже ночью. Узоры вышиты, статья переведена.

Азамат приходит из офисной части дворца во время вечернего кормления и тут же зависает посюсюкать над отпрыском.

– Котик, – говорю я медовым голосом, – что ты знаешь о дворцовой охране?

– Что ею занимается Ирнчин, – тут же отвечает муж, щекоча Алэкову пятку.

– Не отвлекай человека, – ворчу. – А знаешь ли ты, что задняя дверь никак не охраняется?

Азамат поднимает на меня взгляд и задумчиво хмурится.

– Наверное, не успели еще никого поставить…