Читать книгу "Очарованные - Анастасия Соловьева"

Чтобы хоть как-то успокоиться, собраться, Александр Васильевич остановился на обочине, выключил музыку, закурил и стал думать о Тане.

Глава 9

– Не волнуйтесь! Пожалуйста, не волнуйтесь. Причина появления этих прыщиков, их в медицине называют акне, обыкновенное воспаление сальных желез... Вы, может быть, заметили, что прыщики появляются чаще всего на лице и на спине?.. Заметили?! Именно в этих местах располагаются сальные железы. Акне возникает из-за того, что сальные железы становятся слишком активны и начинают в больших количествах вырабатывать подкожное сало. С годами кожа делается плотной – сало не может выйти наружу.

Профилактика?.. В первую очередь гигиена, более тщательный уход... Хотя, – Лиза сделала паузу, стараясь как можно деликатнее произнести следующую фразу, – существует еще такое понятие, как возрастное акне. Это уже не косметологическая проблема. Возрастное акне развивается вследствие гормональных сбоев или неполадок в работе желудка. Мы подчас равнодушно относимся к нашему рациону, а это ведет к зашлакованности организма.

– Вы хотите посадить меня на диету? Дохлый номер! У меня это, как вы говорите, не возрастное и не желудочное. С четырнадцати лет мучаюсь!

– У нас в салоне работает диетолог – зайдите к нему на консультацию. Что же касается косметологии... Давайте начнем с очищения кожи. Я советую вам умываться два раза в день – утром и вечером. Пользуйтесь мягким очищающим гелем, а после умывания протрите лицо тоником. Только не забывайте: тоник не должен содержать спирта! Спирт ведет к разрушению липидной пенки, а пенки, в свою очередь...

– Ну а ваш салон может конкретно помочь моей проблеме?

– Безусловно! Я как раз собиралась к этому перейти. Мы предлагаем комплексное лечение акне. Первый этап – нейтрализация воспалений. Для этого применяется специальный пилинг: удаляются пораженные воспалением клетки и, таким образом, улучшается работа нижних слоев дермы.

– Простите, еще разок перебью вас. А сколько такой пилинг стоит?

– Вот пожалуйста, взгляните на прайс... На втором этапе я посоветую вам заживляющую маску. В нашем салоне существуют и другие программы реабилитации кожи.

– Будем пробовать! Я-то перед Новым годом уже делала химический пилинг в одном салоне на Братиславской. Первое время – красота! Кожа стала такой чистенькой, гладенькой! Но месяца через два, знаете, примерно в конце зимы, – все сначала и даже хуже еще! Когда я могу начать... процедуры?

– Думаю, на следующей неделе. Программа называется антиакне, запишитесь у администратора... И все-таки я советовала бы вам показаться диетологу.

Пациентка, скептически пожав плечами, кивнула, то есть попрощалась, и вышла из кабинета, обдав Лизу волной дорогого и навязчивого парфюма.

Несмотря на завитые мелированные волосы, массивные украшения и крутые бедра, Лизе почему-то легко было представить ее девочкой-подростком, шустрой, шумной, черноглазой. Казалось, что и в медицинском кабинете ей приходится сдерживать свою непосредственную натуру. Но на родине, в молдавской или украинской деревне, как Лиза догадалась по акценту, сдерживаться не было необходимости. Девочка порхала, как бабочка или птичка, а вечерком любила навернуть поджаренной на домашнем сале картошечки, к утреннему чаю мазала маргарином белый хлеб и сверху выкладывала толстый слой джема. В переходном возрасте от такой диеты у нее начались прыщи, которые она прилежно выдавливала не очень чистыми ноготками, накладывая сверху дешевый, как тогда говорили, отечественный тональный крем и беззаботно мчалась на танцы.

С танцев начинаются все наши беды. Случайные беременности, скоропостижные браки и закономерные разводы. Наверное, впервые в Москву она приехала на заработки – надо было кормить оставшегося после развода сына Богдана (к чему-то она сказала в начале приема: у меня взрослый женатый сын?). А тогда он был маленьким, и приходилось стоять на улице – морозить больную кожу, продавая носки, бюстгальтеры и полотенца. А чтобы народ не брезговал и белье покупал, на щеки по-прежнему килограммами накладывалась розовая крем-пудра уже не отечественного, а какого-то сомнительно-турецкого или гонконговского производства.

К ее сорока годам сын вырос, а в принадлежащих ей рыночных палатках торговало новое поколение любительниц потанцевать – и вот она решила заняться проблемой, на которую раньше не обращала внимания.

Как ее зовут? – весь день пыталась припомнить Лиза, но так и не вспомнила. Открыла карту и прочитала: Ковачич Инна Григорьевна. Длинная цветастая юбка, приталенная голубая джинсовка, килограммы турецкого золота...

«Чего я к ней привязалась? – недоумевала Лиза. – Чем, интересно, грубоватая рыночная торговка вдруг так зацепила меня?» Но ближе к вечеру она догадалась. Ковачич стала одной из немногих пациенток, пришедших лечиться, а не прихорашиваться. Она страдала от болезни кожи, но в остальном была на удивление довольна собой. Не смущалась провинциальным акцентом и привезенными из гуцульской деревни манерами, а об одежде и макияже, кажется, вообще не задумывалась. Лиза предположила даже, что Ковачич чувствует себя намного моложе своих сорока. И это идущее от сердца, непосредственное ощущение молодости так резко – контрастно – отличалось от неистребимой тяги столичных дамочек сбросить пару-тройку лишних лет.

«Да разве годы могут быть лишними?.. – с сомнением подумала Лиза. – Стесняться прожитого – все равно что стесняться самой себя! Жаль, что этого не объяснишь клиентам нашего фитнес-клуба».

Не объяснишь, сокрушалась Лиза. Стоит только начать подобные разговоры, ее завтра же с треском выгонят с работы. Доходность бизнеса зиждется на искусственно разжигаемом стремлении граждан утаить от мира свой истинный возраст. Стареть стало теперь неприлично. Возраст – это порок, который нужно скрывать. Но зачем? Для чего?

По дороге домой (она работала в нескольких автобусных остановках от таунхауса) Лиза зашла в супермаркет «Перекресток». Купила свежие овощи, хлеб и притормозила перед зеркальной витриной, на которой в беспорядке были свалены упаковки с сырами. У сыров возникла заминка.

– Женщина, вы берете или как? Проходите же! – услышала Лиза за спиной пронзительный возглас.

Не оборачиваясь, она попятилась от витрины. Сыры ее больше не интересовали – сознание было поглощено образом стройной темноволосой женщины из зеркала. Это была она сама, Лиза: ей принадлежали каштановые локоны, приведенные лучшей мастерицей их салона в состояние художественного беспорядка, и элегантный клетчатый пиджак, органично сочетающийся с розовым джемпером и ярким, но выдержанным макияжем. Однако не красота заворожила Лизу. Женщина в зеркале выглядела ровно на сорок два года.

«На сорок два или хотя бы сорок? Пожалуй, если не зверствовать, можно дать и сорок. И даже тридцать восемь... – торопливо убеждала она себя и, схватив с витрины первый попавшийся кусок сыра, энергично направилась к кассе. – Но боже мой, чего же я так испугалась? Ах, какая счастливая эта... как там ее? Ковачич...»