Читать книгу "Страсть под запретом - Карла Кэссиди"

Да, они с Талботом удивительно похожи: оба — сильные и независимые натуры, ставящие долг превыше всего. Но, к сожалению, им не суждено быть вместе, потому что их связывает лишь плотское влечение… По крайней мере, Талбот в этом абсолютно уверен. А секс и любовь — понятия несовместимые (в возвышенной духовной сфере жизни). Ричард поправится. В конце концов, он у нее в долгу и просто обязан выздороветь! Их сыну нельзя потерять любящего отца!

От размышлений ее отвлек знакомый запах — одеколон Талбота. И вот он уже опустился рядом с ней на скамью. Элизабет оцепенела, не зная, как поступить — то ли сесть подальше, то ли, наоборот, прижаться к нему всем телом. Но он понял ее испуг иначе:

— Увы, пока никаких новостей… Знаешь, я не представляю свою жизнь без него. Ричард заставляет меня смеяться и плакать, а иногда, честное слово, я едва сдерживаюсь, чтобы не отлупить его как пятилетнего мальчишку!

Элизабет ничего не ответила: бывают ситуации, когда тишина важнее любых высокопарных слов. Неизвестно, сколько времени они просидели вот так, рядом, вознося страстные молитвы об успешном исходе операции…

Доктор Брешнан, нейрохирург, нашел их здесь. Его бледное, покрытое испариной лицо выдавало невероятную усталость, но черные глаза горели торжеством.

— Поздравляю! Операция прошла успешно! — радостно сообщил он. — Теперь, когда опухоль извлечена, мы проведем курс химиотерапии, чтобы предотвратить повторное хирургическое вмешательство.

— Слава Богу! — выдохнул Талбот, поднимая сияющие глаза к небу.

— Мы можем его увидеть?

— Еще не время, миссис Маккарти, — мягко возразил врач. — Прошу, подождите немного. Как только вашего мужа перевезут из реанимационного отделения обратно в палату, я пошлю за вами медсестру. Но предупреждаю: больному нужен полный покой, так что ваш визит продлится не более пяти минут.

— Конечно-конечно. Как скажете, доктор, — Талбот крепко пожал ему руку. — Большое вам спасибо за все, что вы сделали для брата!

— Не за что. Это моя работа. А сейчас извините, мне надо идти…

Оставшись одни, Талбот и Элизабет наконец дали волю чувствам.

— Ура! Ричард поправится! — кричал он, кружа ее в вальсе.

— Он снова будет сводить нас с ума своими проделками! Он увидит, как повзрослеет Эндрю, и будет нянчить внуков! Боже, какое счастье… — тихо прошептала она и разрыдалась у него на плече.

— Ну-ну. Откуда взялись эти слезы? Радоваться надо!

— Я знаю, знаю… — всхлипнула она, вытирая мокрые дорожки на щеках.

— Тогда почему ты плачешь?

В его голосе звучала такая нежность и забота, что Элизабет совсем потеряла голову:

— Я плачу, потому что нам пора прощаться, потому что я люблю тебя, Талбот Маккарти, потому что не знаю, как буду жить без тебя!

Но, прежде чем Талбот успел как-то отреагировать на ее признание, раздались уверенные шаги — и в часовне появилась медсестра:

— Доктор Брешнан разрешил вам повидаться с мистером Маккарти. Идемте, я вас провожу к нему.

— Спасибо, — кивнул Талбот и, повернувшись к Элизабет, протянул ей носовой платок. — Вот, возьми. Вытри лицо. Ричард не должен видеть твоих слез.

С этими словами он повернулся к ней спиной и последовал за пожилой женщиной. А признание в любви легкокрылой птицей носилось под сводами маленькой часовни…

Глава десятая

Элизабет поспешно вытерла глаза, горько сожалея о собственной беспечности, и молча последовала за ними.

Щеки ее пылали от стыда и невысказанной обиды. Боже, и о чем она только думала, на что надеялась, произнося эти слова?! В этот безусловно волнующий для нее момент у Талбота было такое равнодушное лицо, словно она уже целый час нудно рассказывала ему о погоде, воскресном шопинге или последних тенденциях в моде — о чем-то одинаково скучном и неинтересном для любого мужчины и не имеющем лично к нему совершенно никакого отношения!

В палате царил приятный расслабляющий полумрак. Войдя, Элизабет сразу кинулась к постели Ричарда:

— Привет! Как дела?

Талбот подошел с другой стороны, избегая смотреть ей в глаза:

— Э-эй… Как ты себя чувствуешь, братишка?

Ричард еще не совсем пришел в себя после анестезии, и его взгляд был рассеянным и тусклым. Туго перебинтованная голова со множеством разных проводов, подключенных к специальной аппаратуре, покоилась на плоской жесткой подушке, а к обеим рукам были подключены капельницы. Быстрое мигание лапочек и монотонный писк компьютера дополняли угнетающую картину.

— Ричард… — шепотом позвала она и, когда он повернул голову в ее сторону, сообщила: — Доктор говорит, что операция прошла очень успешно: опухоли больше нет. Ты рад?

— Как можно больше отдыхай — и, поверь, выздоровление не заставит себя долго ждать… — осторожно потрепав его плечу, добавил Талбот.

Ричард попытался оторвать голову от подушки и простонал, с трудом выговаривая слова:

— Вы… должны… позвонить…

— Да-да, конечно, — спохватилась Элизабет. — Я немедленно позвоню Эндрю и скажу ему, что с тобой все в порядке!

— Нет… — его лицо исказилось гримасой боли, потому что он вновь попробовал пошевелиться. — Позвоните… Эрике…

Сказать, что Элизабет и Талбот были удивлены, значило не сказать ничего! Они недоуменно посмотрели друг на друга, и Талбот поспешил уточнить:

— Кто такая Эрика?

Улыбка, на долю секунды коснувшаяся бледных губ Ричарда, была невероятно теплой и мечтательной.

— Она… моя… не… веста.

— Невеста?!

Но Ричард уже не слышал их восклицания: он в полном изнеможении закрыл глаза и сразу заснул.

Элизабет ошарашенно посмотрела на Талбота:

— Как ты думаешь, что он имел в виду?

— Либо Ричард просто-напросто бредил под воздействием анестезии, либо он говорил о тебе, но перепутал имена.

Рассеянно кивнув, она опустилась на стул рядом с кроватью бывшего мужа и закрыла глаза. Элизабет не знала, что и думать: Ричард никогда раньше не упоминал о женщине по имени Эрика! Но, если он наконец-то встретил настоящую любовь, она только «за» и искренне порадуется его долгому счастливому браку.

Ричард очнулся через десять минут. Все это время Элизабет и Талбот не разговаривали. Ее терзало невыносимое чувство унижения, которое она испытала, открыв ему свое сердце. Как он мог просто протянуть ей носовой платок в ответ на признание в любви?!

Ричарду стало, казалось, немного лучше. Он чуть приподнял голову и улыбнулся брату:

— Теперь… ты веришь, что… я отчаянный… смельчак?

— Я всегда это знал, — улыбнулся Талбот.