Читать книгу "Дважды убитый - Марина Серова"

— Извините, мне бы не хотелось вам мешать, но, если позволите, я все-таки отвлеку Свету… буквально на пару минут…

Что с ним делать — решать, конечно, Светке, но мой долг — строго предупредить ее относительно планов агентства. Для начала я запрещу ей появляться в этом благопристойном борделе, а затем… Ну, пусть, если хочет, встречается с Дмитрием Борисовичем, или Димой, как она именует этого фотографа-провокатора, на нейтральной территории, у себя, у него, только не здесь…

Услышав мой голос, Светка как бы вышла из транса и перестала корчить из себя смиренную монастырскую послушницу, которой инкриминируют незначительную шалость.

— Проводи меня до лестницы, — сказала я Светке, тайком от Дмитрия Борисовича подмигнув ей. И уже обращаясь к донжуану: — Мне действительно пора. Очень приятно было с вами познакомиться.

— Взаимно, всего хорошего, — прононс Дмитрия Борисовича облагородился теплыми нотками. Он был безумно рад, что я ухожу, предоставляя ему счастливую возможность извлечь из пылкой увлеченности неофитки понятную и желанную для такого знойного мужчины выгоду…

— Веди себя прилично, — посоветовала я Светке, когда мы оказались с ней в коридоре, — не сходи с ума. Если уж тебе невтерпеж, можешь весело провести время с Дмитрием Борисовичем, но в агентстве больше не появляйся. Потом объясню почему… Лишнего не болтай и уши больно не развешивай…

— Тебе он совсем не нравится? — В голосе Светки слышалась неподдельная досада, если не отчаяние.

— Дело не в этом. Я, как человек более опытный, могу тебя заверить, что и тебе он в скором времени разонравится… Но, если хочешь, как говорится, carpe diem, лови мгновение. Для меня главное — чтобы ты соблюдала два золотых правила: во-первых, агентство обегать десятой дорогой и, во-вторых, говорить на самые невинные темы. А там смотри сама. Но обо мне ни слова…

— Тань, я даже не предполагала…

— Нечего передо мной оправдываться, ты — совершеннолетняя, думай сама, что да как. — Я почти гневно оборвала Светку, однако бросила на нее утешительно-снисходительный взгляд старшей сестры, которая позволяет младшей с головой окунуться в бурлящий жизненный поток, чтобы набраться опыта, при условии, что та последует все же ее трезвым практическим советам. — Хотела тебя попросить… Не одолжишь ли ты мне машину на завтра? После обеда верну. Заеду к тебе на работу.

— Конечно, о чем речь…

— Ну ладно, а то жених заждался. — Я чмокнула Светку в щеку и сбежала по лестнице. Она еще минуту постояла в нерешительности, как бы что-то прикидывая в уме, и потом, повернувшись, направилась в глубь коридора.

Дверь мне открыл охранник, просто любезный парень. Я наградила его благодарной улыбкой и с удовольствием втянула ноздрями прохладный вечерний воздух.

Глава 9

Предоставив Светке полную свободу действий в отношении Дмитрия Борисовича, я решила не теряя времени отправиться домой и, сев за руль, первым делом сняла с себя парик. На город уже ощутимо надвинулись августовские сумерки. Призывно светились витрины магазинов. Бегущие огоньки рекламы на фасадах и вывесках вкупе с зажженными фарами автомобилей разноцветными нитями прошивали темный бархат вечерних улиц. Легкий спазм в желудке заставил меня остановиться у «Пеликана». Погрузив в корзину полдюжины «Хольстена», упаковку купат, салат из креветок, сыр и кусок ветчины, я приблизилась к кассе. Пока молоденькая кассирша пробивала чек, парень в униформе сложил продукты в фирменный пакет и с вежливой улыбкой подал мне.

Остановив машину у подъезда, я поднялась и позвонила Александре Степановне. Наученная горьким опытом, она недоверчиво спросила:

— Кто это?

— Таня. Александра Степановна, откройте.

— Таня? — переспросила она и только после моего утвердительного ответа открыла дверь.

Александра Степановна рассказала мне во всех подробностях о визите милиционеров, врачей и мастеров. Я прошла в соседнюю комнату и осмотрела стену — пролома как не бывало. Свежая штукатурка была аккуратно положена на место, в котором еще утром зияла огромная брешь. Николай Михайлович не подвел.

Словоохотливая соседка поведала мне, как выносили на носилках одного «супостата», как в наручниках выводили другого, как она отдала мое заявление и как ее долго расспрашивал обо всем такой вежливый молодой лейтенант с усиками.

— Велел тебе срочно прийти, — сказала она, отдавая мне ключи, — вот и телефончик оставил.

Поблагодарив соседку, я отправилась к себе. Сняв свою парадную «спецодежду», я бросила ее на спинку кресла и, открыв бутылку пива, села к компьютеру. Сделав первый жадный глоток, включила монитор и процессор. Теперь спешить мне было некуда, и я уже не бегло просматривала списки, а читала каждую фамилию и все пометки, стоящие напротив. Можно сказать, что вечер прошел не зря. Я не могла даже предположить, что недавно прочитанная мной статья в «Московском комсомольце», где говорилось о торговле живым товаром и о баснословных прибылях, которые эта торговля приносит, так скоро найдет свое конкретное фактическое подтверждение. И где, в каком-то заштатном Тарасове.

Ясно как день, что девушки, завербованные в агентстве Венедиктова, отправлялись не на подиумы Европы и Америки, а в турецкие бордели. Их учили улыбаться, одеваться только для того, чтобы подороже продать и одновременно отвлечь внимание от возможных подозрений. Этакий пансион «благородных девиц». Причем, кроме привлекательной внешности, агентство интересовало также отсутствие родителей и других близких родственников, которые могли бы, обеспокоившись за судьбу исчезнувших девушек, предпринять какие-то конкретные меры по их поиску.

Я сделала еще несколько глотков и продолжила просмотр. И вдруг меня как током поразило… Я потерла глаза, не веря самой себе, и даже слегка приподнялась, приблизив лицо к монитору. На очередной открывшейся строчке я прочла:

«Грачева Анна Анатольевна, год рождения 1973, место рождения город Тарасов», адрес, серия и номер паспорта и в последней графе — Измир, Турция. Вот это да! Что же получается? Значит, когда-то Грачева была клиенткой «Дартура», то есть жертвой Венедиктова. Она затаила на него злобу и, используя «удачное» стечение обстоятельств, решила свести с ним счеты.

Предположим, что Зайцев действительно совершил самоубийство. Тогда Грачева задала мне неразрешимую задачу, но, зная, что я не останавливаюсь на полпути, правильно рассчитала, что я буду копать под Венедиктова и он хотя бы попадет в круг подозреваемых. И если я соберу на него компромат, она сможет использовать его либо в плане оказания давления на Игоря Сергеевича, либо для того, чтобы засадить его за решетку. Если же Венедиктов действительно является виновником смерти Зайцева, то это означает, что Алексей каким-то образом получил информацию о незаконной деятельности своего дяди и собирался довести ее до сведения милиции, о чем свидетельствует разговор на повышенных тонах дяди и племянника. Что-то уж слишком много «если». Интересно было бы узнать, чем занимается «Солнечный остров»? Не подобным же бизнесом?