Читать книгу "Без царя в голове - Марина Серова"

— Да нет, что вы, я большая лентяйка, — скромно произнесла Мария. — Кроме этого блюда, ничего и не умею делать. А вот папа… Он лучше любого повара стол накрыть может, это я вам честно говорю.

Девушка некоторое время повозилась у духовки, а затем повернулась в мою сторону, собрала руки в замок и стала нервно их мять. Так делала и одна моя знакомая, а потому я прекрасно знала, что данный жест значит волнение и желание что-то спросить. Я спокойно дожидалась ее вопроса.

— Татьяна Александровна, а вы к папе приехали, потому что уже что-то узнали?

— Нет, — спокойно ответила я, глядя ей прямо в глаза, — потому, что только еще хочу кое-что узнать.

На лице девушки появилось легкое удивление и заинтересованность, и она вновь спросила:

— Не понимаю, что еще вы хотите у нас узнать?

— Например, то, знали ли вы с отцом о фотографиях, которые ваша мама сделала в ресторане «Вива».

— Нет, она ничего нам не говорила. А что это были за фотографии?

Девушка с широко раскрытыми глазами смотрела на меня, и я, прочтя в них, по-детски невероятно доверчивых, решила не говорить ей всей правды. Поэтому предпочла кое-чего недосказать:

— Это касается одного весьма известного в городе лица, которое очень боялось испортить свою репутацию, но совершенно не заботилось о ней, как таковой.

Вполне удовлетворившись моим расплывчивым ответом, Мария пожала плечами и выглянула в окно, за которым раздался звук заглушаемого мотора. Затем она сообщила:

— А вот и папа приехал. Если хотите, можете его встретить, иначе он еще полчаса будет возиться у цветов, которые остались после мамы.

Я посмотрела туда же, куда и Мария, и увидела, что Чиликов и в самом деле присел возле розового куста и нежно поглаживает лепестки его цветов. То, что он находился на улице и не спешил заходить в дом, мне сейчас было даже на руку, так как давало возможность спокойно поговорить с ним в отсутствие дочери.

Я вышла из дома и направилась к Павлу Сергеевичу, уже точно зная, что его дочери о фотографиях ничего не известно. Чиликов заметил меня не сразу, так как был очень увлечен немым общением с цветами, по всей видимости, обожаемыми его женой.

— Ах, это вы, Танюша, — наконец, почувствовав чье-то присутствие, поднял он голову. — Давно стоите?

— Да нет, только подошла.

— А я вот цветочки подбадриваю. Они ведь, знаете, как люди, своего хозяина сразу признают, а сейчас, без Наденьки, чахнуть начали, вянуть. Вот я и проводил с ними своего рода воспитательную беседу, — на минуту он замялся. — А у вас какие-то новости?

Я кивнула.

— Тогда пойдемте в дом, Мария нам сейчас чайку и кофейку сделает, что пожелаете.

— Нет, спасибо, — отказалась я. — Мне бы как раз хотелось побеседовать с вами в ее отсутствие, и лучшего места, чем сад, я думаю, нам для разговора не найти.

Чиликов слегка заволновался, но все же по-джентльменски предложил мне свою руку и повел по аллейке.

— Полагаю, вы отыскали что-то серьезное, раз предпочли уединение? — спросил Чиликов, едва мы отошли от дома подальше. — Никак подтвердились мои слова?

— И да и нет. То, что к убийству вашей жены причастна именно семья Мироновых, у меня уже не вызывает сомнений, но вот кто именно и почему убил ее, пока остается загадкой. Как оказалось, причины для этого были не только у вашего босса.

Глаза Чиликова удивленно расширились, и он замер на месте:

— Что… Что это значит?

— Да вы не волнуйтесь так, Павел Сергеевич. Просто у меня появились некоторые дополнительные сведения, и они кое — что меняют в вашем деле.

Я кратко рассказала Чиликову о том, что мне удалось узнать, пропустив, правда, кое-какие подробности моей слежки. Он слушал очень внимательно и ни разу не перебил, хотя видно было, что вопросы теснятся в его голове. Покончив наконец с повествованием, я, не дав ему засыпать меня своими «что», «как» и «почему», сразу же спросила:

— Полагаю, что Надежда Валерьевна скрыла от вас всю эту историю, но все же спрошу: знали ли вы о существовании фотографий и о том, где они хранились?

— Бог мой, моя Надюша… — уйдя в себя, тихо простонал Чиликов.

Мне показалось, что он совершенно не расслышал мой вопрос. Но Павел Сергеевич, быстро собравшись, ответил:

— Нет, Танюша, об этом мне до сего момента ничего не было известно. Я даже не подозревал, что моя жена на такое способна. Она всегда казалась такой робкой, нерешительной…

Чиликов тяжело вздохнул и обхватил голову руками. Я некоторое время помолчала, дав ему возможность проанализировать услышанное, а затем продолжила:

— В таком случае еще один вопрос. Скажите, был ли у вашей жены какой-нибудь тайник, где она могла хранить свои личные вещи?

— Вы имеете в виду фотографии? — откликнулся Чиликов, не поднимая головы.

— И их тоже.

— Насчет тайника точно не знаю, она вроде бы ничего от нас с дочерью никогда не прятала и не скрывала, хотя… После того, что вы рассказали, я даже и не знаю, что сказать…

Он встал, пристально посмотрел на меня, словно ища в моем лице понимание и поддержку, и повторил:

— Теперь не знаю.

— А как же тот тайник, что на даче? Ну, в который она перед убийством везла ваши документы? — напомнила я.

— Ах да… Но он не ее личный, а семейный. Да и то не сказать чтобы тайник, а так, место, куда можно убрать самое ценное от воров. Сами знаете, дачи… Кто там как следует караулить будет…

— Я бы очень хотела осмотреть содержимое данного тайника. Не составите ли мне компанию?

— Вы хотите, чтобы мы прямо сейчас поехали ко мне на дачу? — переспросил Чиликов, явно не расположенный к каким бы то ни было путешествиям. — Но это же так далеко.

— Дело не в расстоянии, Павел Сергеевич, а в фотографиях, которые могут являться истинной причиной убийства вашей жены. Без них трудно будет что-то доказать.

— Но почему вы уверены, что моя жена хранила фотокарточки именно на даче, а не где-то здесь, в доме. Мы же еще пока ее вещи не трогали, уборку не делали.

— Если я не ошибаюсь, Надежда Валерьевна успела спрятать там фотографии задолго до того, как повезла туда еще и бухгалтерские документы. Она была женщиной неглупой и после нескольких попыток обокрасть ваш дом наверняка подстраховалась.

Павел Сергеевич не стал со мной спорить и, тяжело вздыхая, направился в дом. Он хотел сегодня посетить фотоателье и заказать портрет жены для надгробного памятника, но прекрасно понимал, что расследование важнее, а потому согласился немедленно поехать в дачный поселок.

Мы сели в мою машину, и я в третий раз направила ее в сторону краснооктябрьских дач. Как бы вдогонку нам заморосил противный осенний дождик.