Читать книгу "Признания грешницы - Анна Данилова"

– Танечка как раз карасей нажарила! А какой окорок! Проходите вот сюда, в кухню, здесь у нас человек пятьдесят поместиться может! Я вообще люблю простор!

– Скажите, Владислав Иванович, когда вы последний раз виделись со своими племянниками – Германом и Вадимом Рыбиными?

– Ну… точно и не помню, давно это было. До того, как они отправились в Иркутск.

– А поточнее можно?

– Дайте-ка подумать… Это было в 2009 году, я тогда же выкупил свиноферму в Павловке… Скажите, а почему ими, вернее, Вадимом, заинтересовались адвокаты?

Глафира отметила про себя, что до Рыбина, пожалуй, еще не дошел местный слушок о том, что его племянников благополучно проглотил африканский лев.

Татьяна поставила перед Глафирой тарелку и блюдо с жареными карасями, потом на столе появилось нарезанное ломтями копченое свиное мясо, графинчик с водкой. Все выглядело так аппетитно, что Глафира не смогла удержаться и набросилась на еду.

– Вы меня извините, но у вас такие деликатесы!

– Угощайтесь!

Глафира промокнула губы салфеткой и откинулась на спинку стула. Первый голод был утолен.

– Так вы не ответили мне на вопрос: что натворил Вадим?

– А почему вы не спрашиваете о Германе?

– Потому что, когда вы пришли, сказали, что хотите поговорить со мной о Вадиме.

– Понимаете, я не знаю, насколько они вам дороги, ваши племянники…

– Два балбеса, – невольно перебил он ее, пожав плечами. – Вот и все, что я могу о них сказать. Фантазеры, романтики в определенном смысле, типа кладоискатели, но на самом деле просто ищут способ быстро разбогатеть.

– Но они работали на золотых приисках… А там – тяжелая работа. И не очень-то похоже на романтику.

– Вероятно, эта работа для них была вроде карточной игры, азартная, пахнущая золотом и возможностью прибрать к рукам это самое золото, вы понимаете, о чем я? Глафира, зачем ходить вокруг да около? Что еще натворили мои племянники?

– Насколько мне известно, Герман погиб в Африке, в Намибии, где оба брата занимались тоже золотом, но, вероятнее всего, все-таки алмазами…

Рыбин нахмурился.

– А вот Вадим совсем недавно объявился в областном центре, с деньгами и большим желанием вложить эти самые деньги в довольно-таки перспективный бизнес – производство минеральных удобрений…

– Хотите сказать, что Вадим сейчас в Саратове?

– Вам фамилия Северов о чем-нибудь говорит? Это его партнером стал ваш племянник.

– Постойте… Минеральные удобрения, Северов… Уж не про того ли Леву Северова вы говорите? Он жил и работал здесь у нас, в Марксе, какое-то время, очень хороший парень! Умный, работящий, ответственный… Мы были с ним и компанией моих друзей на охоте, он тогда как раз и познакомился с дочерью одного моего приятеля, Мышкина – Герой и женился на ней. Господи, сколько же воспоминаний сразу нахлынуло!

– И я тоже помню Северова, – сказала появившаяся в кухне с банкой молока в руках Татьяна.

– Татьяна, Вадим-то, племяш мой, разбогател, оказывается, и сейчас работает в Саратове! Как раз с Левкой!

– Думаешь, они были знакомы? – спросила Татьяна.

– Нет, точно нет. Когда Лева приехал сюда, Герка с Вадиком уже были в Сибири.

– Владислав Иванович, Вадима убили, – тихо произнесла Глафира, испытывая страшный стыд за то, что так плотно поужинала перед тем, как огорошить хозяев этой трагической новостью. – Вот почему я здесь. Елизавета Сергеевна Травина, адвокат, на которого я работаю, помогает расследовать это убийство. Полиция и прокуратура тоже, разумеется, работают, но в списке подозреваемых у них пока только один человек, это как раз ваш знакомый – Лев Северов.

– Постойте, дайте-ка все переварить… Когда?

– 11 мая.

– Как его убили?

– Его вытолкнули из окна собственной квартиры.

– Владик, как же это так? Вадима убили, а нам никто ничего не сообщил! – воскликнула Татьяна. – И где он сейчас? Его есть кому хоронить? А то мы поедем в Саратов… Господи, какой удар для отца…

– Думаю, что хоронить его некому, – ответила Глафира. – Хотя точно не знаю. Мы только начали заниматься этим делом. Нам до сегодняшнего дня было известно, что у него нет семьи, что он жил один, вот поэтому я и предположила, что хоронить там, в Саратове, некому.

– Мы с его отцом и похороним… – сказал Рыбин. – Я вот одного не могу понять: почему подозревают Леву? Зачем ему убивать Вадима? И как его убили, говорите, вытолкнули из окна? Да он молодой еще. Крепкий мужик! Вы можете рассказать подробнее?

Глафира рассказала о конфликте Северова с Рыбиным и об исчезновении Геры.

– Может, это несчастный случай? И вообще… Если Лева врезал ему там, на дороге, то это еще ничего не значит. Мало ли кому я бил морды, что же это, сразу подозревать человека в убийстве?! И кого? Левку-то? Глупости! А куда же Гера пропала? Да еще и детей бросила. Очень все это странно, но и совпадением это тоже трудно назвать. Тем более что она исчезла в день, когда убили Вадима… Я тоже думаю, что все это связано.

– Это больше похоже на бегство, – тихо произнесла Татьяна и прикусила губу. – Может, она что-то знает?

– Гера, Лева… Они не могут убить человека. Это очень светлые люди.

– А вам не показалось странным, что и Гера, и Вадим – оба из Маркса?

– Да кто их знает… Может, Вадим позволил себе что с Герой, а Лева об этом узнал, потому отвез за город, чтобы разобраться и врезать ему хорошенько… Но если бы он хотел его убить, что я не допускаю, то почему же он не сделал этого на дороге за городом? Кто-то помог Вадику выпасть из окна… Это мог быть кто угодно!

– Скажите, а нет ли кого-нибудь, кто мог бы рассказать о том, были ли Гера и Вадим знакомы раньше, было ли между ними что-то по молодости? Может, у них роман был, и Лева об этом узнал, или что-нибудь в этом роде?

– Даже и не знаю, – задумчиво произнес Владислав Иванович. – Город у нас, как вы правильно заметили, небольшой, поэтому, может, они и пересеклись где…

– У вас есть дети, Владислав Иванович? Это я к тому, что, может, они что-нибудь знают о своих братьях?

– Нет, к сожалению, детей нам Бог не дал…

– Надо спросить у Захара, в смысле у Вениамина Захарова, соседа Мышкиных, – сказала Татьяна. – Вот он точно все знает. Он всегда защищал ото всех Геру, был ей вместо старшего брата. Если Гера встречалась с Вадькой, то он точно знает.

– Адрес его можно?

– Карла Либкнехта, сто тридцать пять, кажется. Или сто тридцать семь, точно не помню.

– Татьяна, ты бы позвонила своей сестре, она должна знать номер его телефона…

– Да-да, я сейчас, – всхлипнула та. – Господи, да как же такое может быть? Гера погиб, Вадю убили… И никто нам не позвонил, ничего не сказал… Получается, если бы не вы, мы бы так ничего и не узнали?