Читать книгу "Найти то - не знаю что - Марина Серова"

— Два агента в одном поезде — это хуже чем две хозяйки на одной кухне, — пришла я к мрачному выводу. Однако все это сильно смахивало на правду, так как в этом случае поступки Бориса Алексеевича переставали казаться «странными».

Эта версия была довольно маловероятной, но тем не менее она имела не меньше прав на жизнь, чем любая другая, и я готова была ее рассмотреть.

В этом случае я вынуждена была признать, что имею в лице Бориса Алексеевича сильного конкурента. Но даже не это меня волновало прежде всего. Взять курьера с поличным руками Бориса Алексеевича — это, по сути, выполнить задание. Цель все равно будет достигнута. Но для того, чтобы достичь этой цели, мы не должны осложнять друг другу жизнь еще больше, а наш сегодняшний разлад сильно этому способствовал.

У меня перед ним было одно преимущество: я знала, кто он такой, а он — нет. Поэтому я должна была сделать первый шаг к примирению и попытаться незаметно для него разделить сферы нашей активности.

Я приободрилась и душой, и телом, инициатива снова принадлежала мне, и дело теперь было за малым.

* * *

Прежде чем войти в купе Бориса Алексеевича, я деликатно постучала в дверь три раза. Ответа не последовало. Судя по всему, в купе никого не было.

«Куда же они делись? — подумала я. — Может быть, действительно отправились в ресторан? Он же и меня с собой приглашал, хоть и в издевательской форме, как мне тогда показалось».

Передо мной снова стоял серьезный выбор: либо ресторан и Борис Алексеевич, либо четвертое купе и Санек.

Чтобы не допустить еще одной ошибки, я решила сначала зайти в ресторан, хотя бы для того, чтобы удостовериться, что все обстоит именно так.

В ресторане на сей раз был «аншлаг». Пустых столиков практически не было, и официантка с ужасом посмотрела на меня, лишь только я переступила порог ее царства.

Я сразу же заметила за одним из столиков Бориса Алексеевича. Он сидел, как всегда, лицом к двери, и наши взгляды на долю секунды встретились. Но он тут же перевел свой на собеседника, и, к моему изумлению, им оказался Толян.

Они мирно беседовали друг с другом и пили водку. Толян не выглядел больше испуганным, напротив, улыбка не сходила с его лица. Со стороны они напоминали теперь старых друзей, встретившихся после долгой разлуки.

Через столик от них я увидела Стеллу с Геннадием Родионовичем. Они, казалось, не замечали ничего вокруг, поглощенные друг другом. Судя по количеству бутылок на их столе, Геннадий Родионович не обманул надежд моей соседки. И если так дальше пойдет, то я могла надеяться, что Стелла не появится в моем купе, как минимум, до утра.

Еще раз окинув глазами весь зал, я так и не обнаружила в нем соседа Бориса Алексеевича. Я предполагала, что они вдвоем отправились в ресторан, и именно этим объясняла отсутствие их в собственном купе, и это меня озадачило.

Мне не хотелось мешать дружескому общению Бориса Алексеевича с Толяном, да я и не смогла бы этого сделать при всем желании, поскольку за столом с ними сидели еще два подполковника, к которым время от времени обращался общительный Толян.

Мне больше нечего было делать в ресторане, я купила в буфете бутылку коньяку и немного закуски, в результате чего заслужила ласковый взгляд официантки, и вернулась к себе в вагон.

Коньяк мог мне пригодиться для общения с Саньком. Я рассчитывала, что, при его любви к спиртному, ему нелегко дается его вынужденное воздержание, и он не сможет отказать себе в этом удовольствии, тем более в компании с молодой, не лишенной привлекательности женщиной.

Но первым делом я зашла к нашей проводнице.

— А вы не знаете, где этот мужчина из третьего купе, такой серьезный, со сломанным носом? — спросила я у нее.

— Так он еще в Новосибирске слез, — сообщила она мне, — у него там какие-то дела оказались.

— Но ведь он собирался чуть ли не до Владивостока? — спросила я на всякий случай, хотя ничего такого мне не было известно. Я, что называется, «взяла ее на пушку».

— До Хабаровска, — поправила меня она. — Но передумал. Такое часто случается. А он что-нибудь взял у вас?

— Да нет, у него был интересный журнал, я хотела попросить почитать, да бог с ним, — равнодушно сказала я, зевнула для убедительности и вернулась к себе в купе.

Конечно, это могло быть случайностью, но этот пассажир был соседом Бориса Алексеевича, и я прекрасно помню, каким серьезным тот стал при его появлении в поезде. Это совершенно совпало по времени с периодом первого «охлаждения» в наших отношениях, а это уже мало напоминало простое совпадение.

Я вспоминала их серьезные сосредоточенные лица во время «перекуров» и все больше и больше убеждалась в неслучайности их встречи.

— А что, если и он? — задала я себе вопрос. И вопрос этот не показался мне глупым.

Пассажир с перебитым носом покинул поезд сразу же после моего «скандала» с Борисом Алексеевичем, то есть через несколько минут после эпизода в тамбуре.

— Уж не его ли тень мелькнула тогда между третьим и четвертым купе? — опять спросила я себя вслух и одернула, потому что всегда считала это неуместной для секретного агента привычкой.

И тут новая, неожиданная версия сама собой выстроилась в моей голове:

— Если допустить, что они были сотрудниками, пока не важно, какой службы, то весь эпизод в тамбуре можно представить себе, как этап заранее запланированной операции. Или же блестящей импровизацией.

Им необходимо было выманить на несколько секунд из купе находящегося там человека — им оказался Толян — для того, чтобы иметь возможность порыться в вещах Санька. И Борис Алексеевич, воспользовавшись ситуацией, разыгрывает нелепую странную сцену ревности только для того, чтобы выманить Толяна в тамбур. А тем временем его товарищ проникает в четвертое купе и изымает оттуда секретные документы.

И вот тогда мне стали понятными слова Бориса Алексеевича о том, что очень нужно, чтобы я три минуты посидела в своем купе — три минуты к уже прошедшим к тому времени пяти минутам отсутствия в купе Толяна.

Понятным становилось столь быстрое примирение с ним и даже их последовавшая за этим встреча в ресторане, во время которой Борис Алексеевич наверняка изобразил этот эпизод как забавное недоразумение…

Лишь одно в этом случае оставалось для меня непонятным: зачем было нужно красть эти документы, если точно было известно с самого начала, что они находились у Санька? Не проще ли было ссадить его с поезда и не разыгрывать этого пошлого фарса?

Следующая мысль заставила меня присесть на краешек полки.

— А что, если они оба являются агентами спецслужб другой иностранной державы? Америки ли, Германии — не имело значения.

Вот тогда им имело смысл перехватить эти документы именно таким способом у японских спецслужб. А то, что документы, интересующие японцев, будут интересными для любой другой страны, не нуждалось в доказательствах.