Читать книгу "Аптекарь, его сестра и ее любовник - Сандра Браун"

Мэри-Ли неизменно спрашивала его, как прошел день в аптеке, а он почти никогда не задавал ей таких же вопросов о школе, как будто ее работа ничего не значила.

Он свободно высказывал вслух свои мысли, чувства, мнения, но лишь отмахивался, когда она делилась с ним своими соображениями.

Он мог уйти из дому вечером, не докладывая ей, когда вернется, где и с кем проводит время. А если ей хотелось куда-нибудь пойти, она должна была заранее предупредить, куда уходит и когда ему ждать ее возвращения.

Когда бесследно исчезла вторая женщина из местных, Уильям стал проявлять особую бдительность по поводу ее приходов и уходов. Нередко Мэри-Ли мысленно спрашивала себя: на самом ли деле он так озабочен ее безопасностью или ему просто нравится демонстрировать свою власть над ней?

Мэри-Ли исполняла все бытовые обязанности жены не обладая ее статусом. Она была старой девой и делала для своего брата то, чего не могла сделать для другого мужчины, за неимением такового. Без сомнения, люди так и думали о ней. Жалостливо качали головами и бормотали ей вслед: «Помилуй бог бедняжку!»

У Уильяма была своя жизнь. У нее тоже. Его жизнь. До недавних пор, когда все вдруг чудесным образом переменилось.

Глава 8

Напряжение, висевшее над обеденным столом в кухне Хеймеров, было таким же увесистым, как бифштекс с кровью, который Дора поставила перед Уэсом. Он отрезал кусок, обмакнул его в лужу кетчупа на своей тарелке и сунул в рот.

— Ты говорил, что анкеты уже заполнены и отправлены, — проговорил он с набитым ртом. — А я захожу к тебе в комнату и вижу, что все они на месте, разбросаны по столу. Значит, ты не только не исполнил свой долг, но еще и солгал мне.

Скотт ссутулился на стуле и, упорно не поднимая глаз, размазывал вилкой картофельное пюре по своей тарелке.

— Я готовился к экзаменам за первое полугодие, папа. А на Рождество мы уехали на неделю к дедушке. А когда начались занятия, мне надо было делать уроки. Я был занят.

Уэс запил мясо глотком пива.

— Ты был занят. Всем, чем угодно, только не своим будущим.

— Нет.

— Уэс!

Он бросил взгляд на жену.

— Не вмешивайся, Дора. Это наш со Скоттом разговор.

— Я начну заполнять анкеты сегодня вечером. — Скотт оттолкнул тарелку и положил салфетку на стол.

— Я начну заполнять их сегодня вечером. — Уэс яростно ткнул ножом в сторону тарелки Скотта. — Доедай.

— Я не голоден.

— Все равно доедай. Тебе нужны протеины.

Скотт расстелил салфетку на коленях и демонстративно атаковал свой бифштекс ножом и вилкой.

— Во время каникул я смотрел сквозь пальцы на то, что ты ел, — сказал Уэс. — Но теперь я с тебя глаз не спущу. До конца весенних тренировок я буду следить за твоей диетой. Больше никаких сладостей.

— Я испекла яблочный пирог, — вставила Дора.

Сочувственный взгляд, брошенный ею на сына, разозлил Уэса даже больше, чем мысль о пироге.

— Половина его проблем исходит от тебя. Ты его избаловала, Дора. Будь твоя воля, он вообще не пошел бы в колледж. Ты держала бы его здесь и нянчила до конца своих дней.

Они закончили ужин в молчании. Скотт упорно не поднимал головы и работал ножом и вилкой, пока не очистил всю тарелку, после чего попросил разрешения уйти.

— Вот что я тебе скажу, — Уэс великодушно подмигнул сыну. — Дай ужину улечься, а потом… Вряд ли один кусок пирога тебе повредит.

— Спасибо.

Скотт бросил салфетку и, громко топая, ушел из кухни. Через несколько секунд дверь его комнаты громко хлопнула, а потом из-за нее донесся грохот рок-н-ролла.

— Пойду поговорю с ним.

Уэс поймал Дору за руку, пока она поднималась из-за стола.

— Оставь его в покое. — Он заставил ее снова сесть. — Пусть похандрит. У него это пройдет.

— В последнее время он что-то слишком часто хандрит.

— Подростковый возраст. У всех подростков бывают перепады настроения.

— Но у Скотта никогда ничего подобного не было. Он в последнее время сам не свой. Что-то не так.

— Я съем свою порцию пирога прямо сейчас, спасибо, — с преувеличенной вежливостью объявил Уэс.

Она стала нарезать остывающий на буфетной стойке пирог, повернувшись к нему спиной.

— Он любит тебя, Уэс. Он старается тебе угодить, но ты вечно им недоволен. Он лучше среагирует на похвалу, чем на критику.

Уэс картинно застонал:

— Неужели мы не можем хоть один вечер провести без этих идиотских рассуждений в духе Опры?[18]

Дора поставила перед ним тарелку.

— Мороженого хочешь?

— Разве я когда-нибудь не хотел мороженого?

Дора выставила пластиковый контейнер на стол и выложила горку мороженого на кусок пирога.

— Так ты совсем оттолкнешь от себя Скотта. Ты этого хочешь?

— Чего я хочу, так это спокойно доесть свой десерт.

Когда она повернулась к нему, Уэс на миг с удивлением узнал в ней прежнюю Дору, студентку из колледжа. Он впервые увидел ее, пока она, вскинув сумку с ракеткой на плечо, покачивая бедрами, шла по студенческому городку в коротенькой теннисной юбочке и влажной от пота футболке после матча, который, как он потом узнал, она выиграла с разгромным счетом.

В тот день ее глаза вспыхнули гневом: она увидела, как он, сидя с приятелями на веранде общежития для спортсменов, бросил обертку от шоколадного батончика на ухоженную лужайку.

— Грязный тупой мужлан.

Она взглянула на него так, словно он нагадил в фонтанчик с питьевой водой, никак не меньше. Потом она подошла, подняла обертку и отнесла ее к ближайшей урне. И двинулась дальше, даже не обернувшись ни разу.

Его приятели, включая Датча Бертона, встретили и проводили ее свистом и улюлюканьем. Они особенно возбудились, начали отпускать сальности и двусмысленные предложения, когда она наклонилась за оберткой. Уэс посмотрел на нее в глубокой задумчивости. Конечно, ему понравились ее задорно вздернутые сиськи и крепкий задик, тут без вопросов. Но еще больше его завело ее презрительное отношение к нему как к тупой деревенщине.

В большинстве своем студентки падали в обморок, стоило ему только войти в комнату. Девчонки, как и парни, делали зарубки на столбиках кровати, и ночь, проведенная с лучшим спортсменом, котировалась очень высоко. В то время они с Датчем были звездами футбольной команды, Уэс был центрфорвардом, Датч — защитником-хавбеком. Девушки не отказывали им ни в чем, наоборот, частенько, они получали больше, чем просили. Переспать или получить упрощенную быструю процедуру было легко: настолько легко, что секс стал утрачивать свою привлекательность. Эта девушка привлекла его своим независимым духом.