Читать книгу "Ушкуйники против Золотой Орды. На острие меча - Виктор Карпенко"

— До весны-то еще вон сколь времени…

— А мы, князюшко-батюшко, подарков дадим хану Мюриду. Им он будет рад безмерно, раз не очень силен. А до весны времени много… — вкрадчиво посоветовал кто-то из бояр.

Князь Дмитрий обвел взглядом просветлевшие лица советчиков и решительно произнес:

— Ответ хану писать! Подарков дать и ему, и послу! За ушкуйниками доглядчиков снарядить, чтобы знать, что деется в Хлынове! Купцов же и бояр новгородских обложить двойной данью, дабы впредь не хитрили и своих молодцов держали в строгости! А тебе, — обратился он к Ярославу, — за службу моему тестю жалую коня под седлом и меч, кованный свеями. И конь хорош, и меч тоже. Придет время — мне послужишь!

Часть II

Великое княжество Нижегородское

Глава 1

Ярослав

1

И снова Нижний. Ярослав не единожды и не без смеха вспоминал свой обратный путь с ханским послом.

Ачихожия был доволен своим посольством: князь Дмитрий Иванович заверил, что с ушкуйниками будет покончено, о чем написал в грамоте хану Мюриду, нагрузил два воза подарков, один из которых предназначался послу. За время пути тот не раз возвращался к великокняжескому приему, кривил лицо, изображая Дмитрия московского, и потешно тряс своей хилой бороденкой, подражая владыке Алексию, причем сам хохотал больше всех.

Прощание на волжском берегу было трогательным. Князь так проникся к своему молодому спутнику доверием и любовью, что даже прослезился. Перед тем, как ступить на сходни, он строго наказал:

— Год тебе даю. Не женишься, сам девку привезу. У меня дочерей пятеро. Красавицы, все в меня…

— Что, такие же пузатые? — улыбнулся Ярослав.

— Да нет. Худые, словно жерди. На Руси говорят про таких — стройные. А в меня… так это глаза у них зеленые, как и мои, — пояснил Ачихожия.

— А как же ты узнаешь, обзавелся я женой или нет? — все так же улыбаясь, поинтересовался молодец.

Неожиданно посол напыжился и, ткнув перстом в висевшую на груди пайцзу, выкрикнул:

— Велю! Тебе, князь Дмитрий, велю: доведи весть — обзавелся девкой Ярослав или нет!

Князь согласно кивнул и тоже рассмеялся:

— Люб ты, Ярослав, послу ханскому. Что о сыне печется…

— Верно говоришь, князь, — обмяк голосом Ачихожия. — Нет сыновей у меня. Некому табуны передать, дом в Сарай-Берке, дворец в Каракоруме, рудник, одних мастеровых три сотни. Род мой древний, да источается на нет. Пойдем со мной, богат будешь, знатен… — предложил Ачихожия Ярославу.

Не ожидав такого поворота дела, тот несколько растерялся. Видя это, князь Ачихожия, положив руку на плечо молодца, тихо, чтобы было слышно только ему, проговорил:

— Не тороплю, подумай… Придешь в Сарай-Берке — приму как дорогого гостя, — и, неожиданно для всех: и для ханских нукеров, и для великого князя нижегородского, и сопровождавших его бояр и воевод — приник щекой к крутому плечу Ярослава.

Уже позже, после отплытия посла, в разговоре с воеводой Данилой Ярослав заметил:

— А ведь Ачихожия не татарин. Он мне как-то сказывал, что род его в Северном Китае пребывает, а пращуры пришли из Самарканда.

— Так что с того? Татарин… не татарин… Враг он нам… и мысли свои насчет породниться с бельдибеком из головы выкинь! Не погань кровь новгородскую! Достанет с нас и князей да бояр, что жен из Орды привели. А добра тебе и здесь за глаза, — провел рукой по лбу воевода и уже совсем по-отечески закончил: — Князь собирается в Суздаль на крестины внука-первенца, поезжай-ка и ты с ним. Умелый меч в охране пригодится.

Во Владимире остановились лишь на ночь. Там князь нижегородский узнал, что Дмитрия московского на крестинах не будет, занят строительством крепости, чем был несказанно огорчен и путь до Суздали провел в молчании.

Евдокия, лишь завидев отца, радостно завизжала и повисла у него на шее, но, видимо, вспомнив о своем нынешнем положении — великая княгиня и мать — отстранилась и поклонилась отцу в пояс.

— Поздоров ли, батюшка? Поздорова ли матушка? — нараспев спросила она.

— Здоровы, здоровы все. Ты-то как? Как мой внук? — радостно воскликнул князь, пристально оглядев сопровождавшую княжну толпу бояр и боярынь. — Внук-то где? Неужто не вынесли младя деда встретить?

— Только уснуло дитятко, — ласково проворковала Евдокия и, взяв отца за руку, повела его в терем. Проходя мимо Ярослава, кивнула ему, как старому знакомому. Это не укрылось от взгляда князя Дмитрия Константиновича. Уже в сенях он требовательно спросил:

— Откель тебе ведом мой гридь?

— Ярослав-то? Так был на Москве с послом ханским. С Димитрием разговор имел… А тебе на что знать?

Князь ничего не ответил, но подумал: «Везде успел молодец. Знать, не прост… И ушкуйникам сотоварищ, и послу ханскому в душу запал, и князю московскому угодил… Ох, не прост!»

Гридей разместили по избам купцов и боярским теремам. Ярослав оказался в тереме боярина Нила Семеновича. В первый же день нос к носу молодец столкнулся с миловидной быстроглазой отроковицей. Разглядеть толком не успел, но отметил большие насмешливые глаза и улыбчивый рот. А через несколько дней уже в церкви во время обряда крещения он увидел ее среди бела дня и рассмотрел во всей красе. Девушка ему понравилась: лет пятнадцати-шестнадцати, невысокая, в шубейке из тисненой кожи, отороченной куньим мехом, также отороченной мехом шапочке-кутафейке, красных сапожках она выглядела старше, строже. А позже, когда сидели за праздничной трапезой, на которую был приглашен и он, Ярослав увидел девушку среди окружавших великую княгиню Евдокию боярынь и боярышень.

— Кто это? — не утерпев, с вопросом обратился он к сидевшему рядом суздальскому купцу Никодиму. Проследив взглядом, куда уставился молодец, купец, усмехнувшись, пояснил:

— То Ростислава — дочка боярина Нила Семеновича. Девка бойкая, озорная. На выданье, и от женихов отбою нет, а всех гонит. Да не просто за порог выставляет, а еще и высмеивает… А что, глянулась?

Ярослав покачал головой.

— Вижу, что глянулась. Девка базенькая[29]. Но тебе, молодец, ее не достать. Высоко сидит… боярышня.

Все застолье Ярослав не сводил глаз с Ростиславы. Та тоже… нет-нет да и стрельнет взглядом в молодого гридя. А когда пир подходил к концу, к своему столу Ярослава подозвал князь Дмитрий Константинович. Показав, чтобы молодец наклонился, он негромко проговорил:

— Завтра в путь-дорогу. Но ты останешься в Суздале, а поедешь с поездом княгини Евдокии… до Коломны. Там у меня старшая дочь Мария за боярином Вельяминовым. Передашь от меня подарки: и дочери, и ее мужу. Данила Петрович говорил, что ты хочешь в Новгород наведаться. Дело в Коломне сделаешь и поезжай к батюшке. А подарки у боярина Никиты возьмешь, все приготовлено.