Читать книгу "Олег Рязанский против Мамая. Дорога на Куликово поле - Виктор Поротников"

Боярин Брусило напомнил Олегу Ивановичу, что такое же знамение небесное описано в «Слове о полку Игореве».

— Игорь Святославич вел свои полки на половцев, когда такая же черная тень закрыла солнце, — сказал Брусило. — Игорь не внял совету здравомыслящих людей, не повернул назад и был разбит половцами. После поражения Игорь долго в плену мыкался вместе с братом своим и сыновьями. Не повторяй же ошибку Игоря Святославича, княже. Не ходи походом на Москву, ибо небо предрекает тебе неудачу.

Боярина Брусило поддержал Клыч Савельич, который изначально выступал против войны с Москвой.

После некоторых раздумий Олег распустил свое войско по домам. Сколь он был храбр, столь же был и мнителен, веря в различные приметы и предзнаменования.

Описание этого солнечного затмения попало на страницы летописей. Случилось это в 1375 году.

Глава одиннадцатая

Агриппина

О том, что ей, наконец-то, подыскали жениха, Агриппина узнала от своей мачехи. Агриппине шел уже семнадцатый год, ей очень хотелось замуж, поэтому она не смогла сдержать бурной радости, которая мигом отразилась у нее на лице при этом известии. Агриппина завидовала своей старшей сестре, муж которой был совершенно в ее вкусе. Когда Владимир Данилович приезжал к ним в гости, то Агриппина постоянно льнула к нему, одаривая его кокетливыми улыбками и охотно подставляя щеку для поцелуя при встрече и прощании с ним. Агриппина никак не могла понять, почему Евфимия всегда отзывается о своем супруге с такой неприязнью и никогда не выказывает ему ни ласки, ни нежного внимания.

В своих мечтах Агриппина рисовала себе своего будущего мужа схожим внешностью и ростом с Владимиром Даниловичем. Поскольку с мачехой у Агриппины сложились доверительные отношения, поэтому она не имела от нее секретов. Евфросинья, занимаясь поисками суженого для Агриппины, учитывала ее вкусы и потаенные желания. После довольно долгих поисков Евфросинья остановила свой выбор на младшем из сыновей смоленского князя Ивана Васильевича, который лицом и статью очень походил на Владимира Даниловича.

Евфросинья сама съездила в Смоленск, чтобы потолковать с Иваном Васильевичем о том, какую миловидную невесту она хочет предложить его младшему сыну. Смоленский князь не стал долго раздумывать, пообещав осенью прислать сватов в Рязань. Этим-то известием Евфросинья и обрадовала Агриппину, вернувшись из Смоленска.

Едва первый ноябрьский снег укрыл землю, как в Рязань приехали сваты, но не из Смоленска, а из Козельска. Тамошний князь Иван Титович, недавно овдовев, подыскивал себе новую жену. До него дошел слух, что у рязанского князя дочь-красавица на выданье, вот козельчане и прибыли взглянуть на рязанскую княжну. Козельских сватов возглавлял Святослав Титович, родной брат овдовевшего Ивана Титовича. Святослав Титович был не просто давним знакомцем Олега Ивановича, он доводился ему свояком, поскольку был женат на Феодоре Ольгердовне, родной сестре Евфросиньи.

Святослав Титович держал свой княжеский стол в городке Серенске, расположенном на реке Серене, впадавшей в Оку. По пути в Смоленск и обратно Евфросинья останавливалась в Серенске на ночлег. Серенск входил в удельное Козельское княжество, земли которого лежат в верховьях Оки. Род козельских князей происходил из черниговских Ольговичей и был связан родством с Ольговичами рязанскими.

Тит Мстиславич, отец Ивана и Святослава, был верным союзником Олега всю свою жизнь. Опираясь на поддержку Тита Мстиславича, Олег воевал с московлянами и с мордвой, вместе они разбили татарское войско царевича Тагая у Шишевского леса. Тит Мстиславич был старше Олега на двадцать лет, он скончался пять лет тому назад, оставив Козельск своему старшему сыну Ивану.

Иван Титович был человеком сурового нрава и безудержной храбрости. Он с пятнадцати лет участвовал во всех походах своего отца. Олег глубоко уважал Ивана Титовича за мужество и ценил его, как надежного союзника, поэтому он без колебаний согласился отдать ему в жены свою дочь Агриппину.

Однако с этим решением Олега не согласилась Евфросинья. С присущим ей напором Евфросинья затеяла с Олегом разговор на повышенных тонах. Евфросинья возмущалась тем, что Олег совершенно не считается с чувствами Агриппины и выставляет в неприглядном свете ее, Евфросинью, уже сосватавшую свою падчерицу сыну смоленского князя Ивана Васильевича.

— Иван Васильевич часто на Москву оглядывается, — молвил Олег своей рассерженной супруге, — а Иван Титович мой давний друг и союзник. Знаешь поговорку, милая, старый друг лучше новых двух. По этой причине я выдам Агриппину замуж в Козельск, а не в Смоленск.

— Ты же знаешь, что Иван Титович имеет неприглядную внешность, у него шрам через все лицо, да и лет ему уже немало, — раздраженно выговаривала мужу Евфросинья. — Агриппине нужен в мужья прекрасный юноша, ведь и она прелестна, как майский цветок. Какой чудесной парой стали бы Агриппина и сыночек Ивана Васильевича. Пожалей свою дочь, Олег. Не выдавай ее за Ивана Титовича. Агриппина не сможет его полюбить.

— Ничего, стерпится — слюбится! — проворчал Олег. — И вовсе не стар еще Иван Титович, ему всего-то тридцать с небольшим.

— Не пара он Агриппине! — стояла на своем Евфросинья. — Ей, лебедушке, еще и семнадцати годков нету. Агриппина очаровательна так, что глаз не оторвать! Иван Титович рядом с ней стариком смотреться будет, у него же седины много в бороде и волосах.

— Ты за меня замуж выходила тоже за тридцатилетнего, — заметил супруге Олег, — в пору нашей свадьбы тебе было семнадцать лет. И вот, живешь — не тужишь, четверых детей родила. А ведь и у меня в тридцать лет первая седина появилась.

Евфросинье так и не удалось переубедить Олега. Пришлось Агриппине со слезами на глазах собираться в путь до Козельска, чтобы стать женой Ивана Титовича, который уже был ей ненавистен. С каким горем покидала Агриппина свой родной дом, какие обидные слова она говорила отцу!

Олег отмалчивался, не пытаясь оправдываться перед Агриппиной, не выпрашивая у нее прощения за свою непреклонность. Будет так, как он решил! Олег тоже поехал вместе с Агриппиной в Козельск, желая оказать честь Ивану Титовичу своим присутствием на его свадьбе.

Глава двенадцатая

Посол Московского князя

Если ствол молодого дерева вдруг надломится при порыве урагана, то скорее всего дальнейшая судьба его будет предрешена. Дожди и ветры станут трепать надломленное дерево и дальше, пока оно не сломается под безжалостным напором непогоды и не рухнет с треском на землю. Даже если поврежденное ураганом дерево каким-то чудом выстоит перед летними и осенними бурями, ему не выдержать зимней стужи и тяжести снега, который укроет его крону пышной белой шапкой. Под воздействием холода древесные соки застынут, превратившись в лед, ствол дерева в месте надлома станет хрупким, как стекло. Давление тяжелого снежного покрова в конце концов сделает свое дело — надломленный ствол переломится, и верхняя часть дерева обрушится вниз со скрипом и стоном.