Читать книгу "Путь Джидая - Дмитрий Горчев"

Можно ещё решить, что семечки – это что-то вроде медитации. Что если сгрызть сколько-то миллионов семечек, можно освободить сознание от всяких глупостей и до конца жизни улыбаться, не обращая внимания на всякую чепуху и дрянь, которые творятся везде и повсюду. Но достаточно посмотреть вокруг, чтобы убедиться в том, что и это не так: нету вокруг таких людей, вообще ни одного нету.

Некоторые люди, считающие себя аристократами духа или ещё чего-нибудь, полагают, что лузгание семечек – это удел плебса и охлоса, жителей спальных районов и посёлков городского типа. А поставьте перед таким аристократом тарелку хорошо пожаренных семечек, когда он читает какого-нибудь своего Бодрийяра и его никто не видит – рука его сама потянется к тарелке и возьмёт одну семечку. Потом вторую, а потом он отложит в сторону своего идиотского Бодрийяра и не успокоится до тех пор, пока не слопает всю тарелку.

Так что семечки лузгают все, независимо от возраста, пола и образования. Если в буржуазных странах не лузгают семечек, так это только потому, что их там не продают, а люди там живут послушные: что им продают, то они и едят.

И существуют семечки нидлячего, нипочему и низачем: просто так существуют, без объяснений, как любой другой природный феномен: закат, восход, смена времён года и повышение цен на электричество.

Хотя польза от них кое-какая всё же может быть: по тому, как человек лузгает семечки, можно узнать о нём много интересного.

Вот ехал я как-то раз в плацкартном вагоне херсонского поезда, а напротив сидела не очень уже молодая и не очень ещё старая девушка. Она одновременно читала статью из журнала про то, как довести миллионера до оргазма сорок раз за полчаса, а потом его на себе женить, и при этом лузгала семечки с такой страшной скоростью и нерастраченной женской нежностью, что я даже обрадовался тому, что я не миллионер.

Но на всякий случай всё же спрятался от неё на верхнюю полку и притворился, что сплю.

Вот так-то.

Сотовый Робот

Когда москвич идет по улице с сотовым своим телефоном, который выдали ему при рождении и положат ему в гроб после смерти, он обязательно говорит в свой телефон: «Я иду».

Если он садится на скамейку, он обязательно скажет: «Я сел на скамейку».

Потом скажет: «Вот я встал и пошёл».

Понятно, конечно, что никакой живой или мёртвый человек такие сообщения слушать бы не стал, поэтому на обратном конце телефона сидит Робот, Которому Всё Интересно. Этот робот, например, от сообщения «я иду» страшно волнуется, кричит: «Да ну нахуй!!! Да не может этого блять быть!!! А куда идёшь? А откуда? А когда придёшь? Ну? Ну?!!! Да это же просто охуеть можно!!!»

Особенность этого робота заключается в том, что ему на самом деле страшно интересно. Потому что это у него такая одна-единственная Функция. Если ему вдруг станет неинтересно, то его просто-напросто выключат, и пиздец.

Принцы

Принцем может стать каждый. Точно так же, как каждый может стать героем, негодяем, алкоголиком или депутатом муниципального округа. Красивым и умным, если ты урод и дурак, стать очень трудно, а Принцем – наоборот, очень легко.

Главная и, собственно говоря, единственная функция Принца состоит в том, чтобы перенести свою избранницу в другой, гораздо более счастливый мир. Счастье такого мира чаще всего состоит в значительном улучшении материального положения, жилищных условий и бытовых удобств.

Однако вовсе не все женщины думают лишь о раздельном санузле и двухкамерном холодильнике, и поэтому они легко могут обнаружить Принца в среде творческой интеллигенции – художников, писателей, поэтов, музыкантов и проч. Творческая интеллигенция очень редко когда может существенно улучшить жилищные условия, но зато предлагает то, чего нельзя купить ни за какие деньги, то есть атмосферу высокой духовности и интересный круг общения. Позже, правда, окажется, что в атмосфере этой очень сильно накурено, а круг общения напился, подрался и заснул, но это будет позже и в данный момент несущественно.

К слову сказать, то непомерное упорство, с которым женщины искали и ищут себе Принцев среди художников и поэтов, совершенно необъяснимо – люди они, как правило, много пьющие, с дурным характером и ни к чему, за малым исключением, не пригодные.

Однако есть важное условие: Принц обязан быть Прекрасен. То есть он не обязательно должен быть безусловно и общечеловечески прекрасен, а прекрасен именно с точки зрения осчастливливаемого объекта. Если он улучшает материально положение, но не прекрасен – это не Принц, а хорошая партия. И если наоборот – то тоже не Принц.

Да, бывают действительно такие женщины, которые полюбят вдруг больше жизни нечто пьющее, нищее и злобное. Они отмоют его, накормят, переобуют и поселят жить у себя в доме, но какой же это Принц? Никаким Принцем тут и не пахнет.

Любой, совершенно любой человек может исполнить функцию Принца в отношении какого-нибудь женского существа: директор – для менеджера младшего звена, менеджер младшего звена – для продавщицы ночного киоска, да даже самый распоследний бомж, от которого разбегается целый вагон метро, тоже может стать для кого-нибудь Принцем: накормить провизией из пакета и привести на свой тёплый чердак.

Внешний вид Принца не имеет слишком большого значения. Принц может быть толстым, лысым, пожилым, одноглазым, с бородавкой на носу и с волосами в ушах. Главное, чтобы он выполнял свою функцию и был прекрасен. Всё, больше ничего не нужно.

Каждому Принцу следует помнить одну важную вещь: как только он исполнил свою функцию (то есть переместил избранницу в улучшенные условия), он немедленно перестаёт быть Принцем. Он может оставаться сколько угодно прекрасным, но деятельность его в качестве Принца закончена в этом месте навсегда. Он, может быть, будет милым и даже (чего не бывает) любимым, но всё же домашним питомцем. Он будет храпеть по ночам, зевать, чесать брюхо, сморкаться в ванной и приходить домой пьяным. Какой же это Принц?

Впрочем, если ему так уж непременно хочется снова побыть Принцем, он может найти другую женщину. Пока живой, количество подходов не ограничено.

Поселок Переделкино

В писательском посёлке Переделкино живут два вида людей: Писатели и Бандиты.

Писатели Бандитами брезгуют, не здороваются даже, а Бандиты Писателей наоборот уважают, потому что в детстве папа-алкаш порол их ремнём за то, что они не прочитали сын полка и тимур и его команда.

Бандиты построили Писателям ровную дорогу и зажгли вдоль неё фонарики, чтобы Писатели не сломали себе ножки, когда идут ночью за водкой в магазин, который тоже выстроили Бандиты специально для Писателей, потому что сами Бандиты пьют только грейпфрутовый сок – они же всегда на работе.

Но Писатели не только не сказали Бандитам за это спасибо, но вообще теперь морду от них воротят и морщатся, потому что все Писатели, которые пили водку, давно умерли, и остались только такие Писатели, которые пьют один кисель, да и то без сахара. И дорога им совершенно не нужна, потому что все автомобили волга, которые им выдало Советское Правительство, давно уже заржавели. И поэтому Писатели обычно бредут с палочкой от платформы Переделкино как раз мимо зелёного уютного кладбища, думают о приятном, а тут мимо шмыгают в своих автомобилях Бандиты по своим бандитским надобностям, мешают.