Читать книгу "Женщины - Чарльз Буковски"

Минди вышла из ванной. Она там плакала.

– Минди, – сказал я, – мне пора.

– Я за одеждой потом зайду.

Я поднялся и вышел за дверь. Минди вышла следом.

– Обними меня, – сказала она. Я ее обнял. Она плакала.

– Ты никогда не забудешь меня… никогда!

Я пошел к себе пешком, размышляя: интересно, Бобби действительно ебал Минди? Чем они с Вэлери только не занимались. Наплевать на их отсутствие обычных чувств. Дело в том, как они всё делали, не показывая никаких эмоций: так кто-нибудь другой мог зевнуть или сварить картошку.

30

Ради умиротворения Лидии я согласился съездить в Башку Мула, штат Юта. Ее сестра ушла в поход в горы. Вообще-то сестры владели там почти всей землей. По наследству от отца досталась. Глендолина, одна из сестер, поставила в лесах палатку. Она писала роман «Дикарка с гор». Приезда остальных ждали со дня на день. Мы с Лидией прибыли первыми. У нас была крошечная армейская палатка на двоих. Мы втиснулись в нее в первую ночь, и комары втиснулись туда вместе с нами. Ужасно.

На следующее утро мы сидели вокруг походного костра. Глендолина с Лидией готовили завтрак. Я купил припасов на 40 долларов, что включало несколько полудюжин пива. Я положил их остужаться в горный ручей. Мы доели завтрак. Я помог сестрам с тарелками, а потом Глендолина извлекла свой роман и стала нам читать. По правде говоря, он был неплох, только уж очень непрофессионален и требовал огранки. Глендолина подразумевала, что читатель так же зачарован ее жизнью, как и она сама, а это – смертельная ошибка. Другие ее смертельные ошибки слишком многочисленны, чтоб их тут упоминать.

Я сходил к ручью и вернулся с 3 бутылками пива. Девчонки отказались, пива им не хотелось. Они были сильно против пива. Мы обсудили роман Глендолины. Я уже вычислил, что все, кому хочется читать свои романы вслух, неминуемо неблагонадежны. Если это – не старый добрый поцелуй смерти, то его тогда вообще не существует.

Разговор сменил русло, и девчонки защебетали о мужиках, вечеринках, танцульках и сексе. У Глендолины был высокий возбужденный голос, и смеялась она нервно, беспрерывно смеялась. Далеко за сорок, довольно жирная и очень неопрятная. Помимо этого, как и я сам, она была страхолюдиной.

Глендолина говорила без передыху, должно быть, час с лишним – и об одном только сексе. Перед глазами у меня все поплыло. Она размахивала руками над головой:

– Я ДИКАРКА С ГОР! О ГДЕ, О ГДЕ ТОТ МУЖЧИНА, ТОТ НАСТОЯЩИЙ МУЖЕСТВЕННЫЙ МУЖЧИНА, ЧТО ВЗЯЛ БЫ МЕНЯ?

Ну, здесь его определенно нет, подумал я.

Я взглянул на Лидию:

– Пошли погуляем.

– Нет, – ответила она, – я хочу вот эту книгу почитать. – Книга называлась «Любовь и оргазм: революционный путеводитель полового осуществления».

– Хорошо, – сказал я, – тогда я один схожу.

Я дошел до горного ручья. Сунул в него руку и достал еще бутылку, открыл и сел выпить. Я в этих горах – как в капкане, да еще с двумя ненормальными бабами. Они отнимают всю радость у ебли, болтая о ней постоянно. Мне тоже нравится ебстись, но ебля ведь для меня – не религия. В ней чересчур много смешного и трагичного. Люди вообще толком не понимают, как с ней обращаться, поэтому превратили в игрушку. В игрушку, разрушающую их самих.

Самое главное, решил я, найти подходящую женщину. Но как? У меня с собой был красный блокнотик и ручка. Я нацарапал в нем медитативный стишок. Затем подошел к озеру. «Выгоны Вэнсов» называлось это место. Сестры владели большей его частью. Мне требовалось посрать. Я снял штаны и присел в кустарнике с мухами и комарами. Городскими удобствами я смогу воспользоваться в любое время. Здесь же нужно подтираться листвой. Я подошел к озеру и сунул ногу в воду. Холодная как лед.

Будь мужчиной, старик. Заходи.

Кожа у меня белая, как слоновая кость. Я чувствовал, что очень стар, очень мягкотел. Я двинулся в ледяную воду. Зашел по пояс, затем глубоко вдохнул и прыгнул вперед. Залез целиком! Ил взвихрился со дна и набился мне в уши, в рот, в волосы. Я стоял в грязной воде, стуча зубами.

Я долго ждал, пока вода осядет и успокоится. Потом зашагал назад. Оделся и стал пробираться вдоль берега. Дойдя до конца, услышал что-то похожее на шум водопада. Я зашел в чащу, продираясь на звук. Пришлось огибать какие-то скалы, овраг. Звук все приближался. Вокруг роились мухи и комары. Мухи были крупными, злыми и голодными, гораздо крупнее городских, и отлично понимали, чем следует питаться.

Я продрался сквозь густые кусты, и вот он – мой первый в жизни, ей-богу-настоящий, водопад. Вода просто-напросто текла с горы и переливалась через скальный уступ. Он был прекрасен. Вода все шла и шла. Эта вода притекала откуда-то. И куда-то утекала. Вероятно, к озеру вели 3 или 4 ручья.

Наконец мне надоело смотреть на него, и я решил вернуться. Кроме того, я решил пойти другой дорогой, напрямик. Я пробрался на ту сторону озера и свернул к лагерю. Я примерно знал, где он. Мой красный блокнот по-прежнему был со мной. Я остановился, написал еще одно стихотворение, менее медитативное, и пошел дальше. Я все шел и шел. Лагерь не появлялся. Я прошел еще немного. Огляделся, ища глазами озеро. И озера найти не смог – я не знал, где оно. Внезапно меня осенило: я ЗАБЛУДИЛСЯ. Эти ебучие ебливые суки свели меня с ума, и я теперь ЗАБЛУДИЛСЯ. Я огляделся. Поодаль стояли горы, меня окружали только деревья и кусты. И никакого центра, никакой точки отсчета, никакой связи ни с чем. Я перепугался, по-настоящему перепугался. Зачем я разрешил им увезти себя из города, из моего Лос-Анджелеса? Там мужику можно вызвать такси, позвонить по телефону, там есть разумные решения разумных проблем.

Выгоны Вэнсов расстилались вокруг меня на многие, многие мили. Я выкинул красный блокнот. Что за смерть для писателя! Я уже видел в газете:

ГЕНРИ ЧИНАСКИ, МЕЛКИЙ ПОЭТ, НАЙДЕН МЕРТВЫМ В ЛЕСАХ ЮТЫ

Генри Чинаски, бывший почтовый служащий, ставший писателем, вчера днем был найден в разложившемся состоянии лесником У. К. Бруксом-мл. Возле останков также обнаружен небольшой красный блокнот, содержащий, очевидно, последнее произведение, написанное мистером Чинаски.

Я пошел дальше. Вскоре я очутился в каком-то болоте, полном воды. То и дело нога проваливалась в трясину по колено, и мне приходилось себя вытягивать.

Я дошел до изгороди из колючей проволоки. Я сразу же понял, что через нее лезть не нужно. Я знал, что это будет неправильно, только выбора, похоже, не осталось. Я перелез, встал, сложив ладони в рупор, и заорал:

– ЛИДИЯ!

Ответа не было.

Я попробовал еще раз:

– ЛИДИЯ!

Голос мой звучал очень скорбно. Голос труса.

Я двинулся дальше. Славно будет, думал я, вернуться к сестренкам, слушать, как они смеются и над сексом, и над мужиками, и над танцульками с вечеринками. Славно будет слышать голос Глендолины. Запускать руку в длинные волосы Лидии. Я стану преданно брать ее на все посиделки в городе. Я даже буду танцевать со всеми женщинами и отпускать блистательные шуточки обо всем на свете. Я выдержу всю эту недоразвитую говенную бредятину с улыбкой. Я почти что слышал собственный голос: «Эй, да это великолепная мелодия! Кто хочет по-настоящему пошевелиться? А ну, кто хочет буги сбацать?»