Читать книгу "На путях преисподней - Энгус Уэллс"

* * *

Тарн Лемал не больно-то любил плавать по ночам, но дело было срочное, и он рассчитывал получить вознаграждение, если поспешит. Поэтому на закате, не слушая протестов матросов, он приказал поднять на «Вендрелле» единственный прямой парус. Впрочем, разговор был недолгим. В команде его видавшего виды суденышка было всего три человека, не считая самого Тарна, и все трое приходились ему братьями, так что награду предстояло поделить поровну. Тарн убедил братьев, что они не прогадают. Они немного поворчали и принялись за привычную работу.

Ночь выдалась отменная. Растущий серп луны, словно кривой нож, скользил по усыпанному звездами небу. Скоро серп превратится в круг и засияет над головой нового короля. С востока, точно плоты по реке, плыли подсвеченные снизу облака. Ровный крепкий ветер гнал барку, надувая зеленый парус. Малиновый нос «Вендрелле» резал испещренную серебром гладь Идре, упругий вал, увенчанный белой пеной, рассыпался сверкающими брызгами справа и слева по борту. Тарн сидел у руля, обняв одной рукой румпель. Казалось, лодочник отдыхал, но его глаза пристально вглядывались в темную воду впереди. Натан на носу лодки также глядел в темноту, готовый поднять тревогу, если по курсу покажется плавучее бревно или подводный камень. Харл и Дервин собирались отойти ко сну и устраивались на парусине, под которой лежал груз.

Вот еще выгода. Трюм «Вендрелле» битком набит скороспелыми фруктами из Усть-Галича. В Байярде за них удастся выручить немалую сумму — а тут еще послание, которое поручено доставить Ксендралу, кешскому ландрилу. Тарну и его братьям была обещана щедрая награда. Одной Госпоже известно, какая толпа медри плывет сейчас в лодках, чтобы известить знать Трех Королевств о предстоящей коронации… и какова будет благодарность Ксендрала, когда он примет столь срочное приглашение. Впрочем, в Белом Дворце Тарну уже заплатили за доставку этого письма, которое в настоящий момент удобно пристроилось между его рубахой и кожаной курткой. Ничего, помечтать о большем не вредно.

Вот уже трое суток, днем и ночью, «Вендрелле» спешила вперед. Лишь иногда Тарн уступал настояниям братьев. Тогда барка ненадолго причаливала к берегу, чтобы лодочники отведали густого сладкого пива, какое варят кешиты, да перехватили съестного. Они плыли и плыли на север, держась середины реки, где ветер дул крепче и не мешали другие суда.

Завтра еще до полудня «Вендрелле» пришвартуется на пристани Байярда. Плоды стоит выгрузить сразу, а там оставить их на попечение Натана: парень достаточно ловок, чтобы выбить за них кругленькую сумму. А сам Тарн тем временем отнесет письмецо Ксендралу.

Он похлопал себя по груди, и пергамент тихонько захрустел. Ничего, скоро там зазвенят монеты.

Добрый знак. Разом можно отметить и коронацию, и доброе плавание. И дело тут не только в деньгах. Быть гонцом — великая честь. Тарн довольно усмехнулся. Да, он теперь королевский гонец. И велика ли важность, что работу ему предложил не сам Кедрин Кейтин, а дворцовый служащий. Тарн вспомнил, как тот явился на пристань с тугим кошельком, срочно разыскивая честных лодочников. Медри уже с ног валятся — столько знатных людей правитель счел достойными приглашения. Что же, все верно: если вся знать Королевств соберется в Андуреле — это только к лучшему, благослови их Госпожа. Последние месяцы в стране неспокойно. Так что пусть народ слушает, что о новом короле говорят знатные люди, а не байки заезжих торговцев. Война с варварами — дело само по себе скверное. А потом умер король Дарр, и на трон сел Хаттим Сетийян; поговаривали, дело не обошлось без колдовства и помощи Ашара, не к ночи он будь помянут. Тогда народ в самых отдаленных землях просто с ума сходил. Нет сомнений, Ксендрал успокоит своих людей еще до того, как отбудет на юг. А когда государь Кедрин воссядет на Высокий Престол, и вовсе будет радость. Тарн кивнул своим мыслям. Избранный на престоле — благо для всех. Наконец-то в Королевствах настанет мир и благоденствие.

И тут его размышления прервал возглас Натана.

— Плавучий мусор! Лево руля!

Тарн вскочил и схватил румпель. Могучие руки лодочника повернули руль, и «Вендрелле» резко дернулась. Харл и Дервин, уже разбуженные криком брата, скатились от толчка с тюков и почти в один голос выругались.

— Кровь Госпожи! — ахнул Натан. Тарн, вглядевшись туда, куда указывал палец брата, только покачал головой. То, что виднелось в воде, не имело четких очертаний — просто бесформенное нагромождение чего-то черного, зеленого и синего. Затонувшее судно? Обломки давнишнего крушения? Тарн не помнил, чтобы в этом месте были островки или отмели. Просто чудо, что «Вендрелле» ни во что не врезалась. Не окажись он достаточно проворен, барка, чего доброго, уже шла бы ко дну.

Гнев развязал Тарну язык.

— Ты что, уснул? — напустился он на брата. — Как ты эту дрянь проворонил?

— Не было здесь ничего! — в голосе Натана звучал явный испуг. — Госпожой клянусь — только что не было!

Тарн присмотрелся. Любопытно. Оно не отражает даже лунного света — а луна сегодня светит на славу. И Натан, из них четверых самый зоркий, проглядел такое… Тарн хотел было сказать: «Быть не может», но только открыл рот и растерянно булькнул: на том месте, где нечто погрузилось в воду, исчезал водоворот.

— Что такое? — проворчал Харл. — Что ты спать не даешь?

— Смотри по правому борту и за кормой! — рявкнул Тарн. — Видишь что-нибудь?

Харл перебрался через тюки, поглядел на воду и покачал головой. Дервин свалился ему под ноги, с трудом поднялся на ноги и изрек затейливое ругательство, обычное для человека, который родился и вырос среди лодочников.

— Ничего не видать! — откликнулся Харл.

— Дервин! — неожиданно завопил Тарн. — Берегись!

Дервин обернулся и увидел лицо брата, искаженное беспредельным ужасом. Он открыл рот, собираясь задать вопрос, медленно обернулся, следуя за безумным взглядом Тарна — и глаза у него полезли на лоб. Над ними разверзлась необъятная зубастая пасть, окруженная жирными извивающимися усиками, каждый из которых, казалось, жил собственной жизнью. У Дервина отвисла челюсть. Он попятился, запинаясь о тюки. Страх почти парализовал его. Лодочник беспомощно воздел руки, словно надеясь защититься от невиданной твари.

Тарн очнулся первым. Дернув румпель, он круто повернул барку вправо, молясь, чтобы навыки, впитанные с молоком матери, заставили его братьев вовремя ухватиться за снасти и не вылететь за борт. «Вендрелле» угрожающе накренилась. Но Тарн сейчас думал только об одном — поскорее увести судно подальше от этого чудовища.

Барка была рассчитана на резкие повороты и быстрый ход. Она послушно рванулась вперед, словно сама была охвачена страхом. Но чудовище плыло быстрее. Тарн успел увидеть, как клиновидная голова на змеиной шее метнулась вперед и подняла Дервина с палубы. Огромный красный глаз на миг проплыл перед ним. Больше Тарн ничего не видел. Он как заколдованный смотрел, как ноги его брата молотят в воздухе. Затем челюсти сомкнулись, заглушив крик. Кровь густыми потоками хлынула меж губ твари, и усики маслянисто блеснули в лунном свете. Тарн заметил, что кожа чудовища словно поглощает свет. На этом непроницаемом фоне выделялись лишь глаза, полыхающие, как раскаленный металл, и зазубренные желтоватые зубы. Снова раздался жуткий хруст, и ноги Дервина исчезли в пасти.