Читать книгу "Безжалостный край - Андрей Вербицкий"

— Клоун… Значит, так, собери всех наших. Пусть через час стягиваются на совещание, — скомандовал майор. Когда Алексей исчез, добавил: — А я пойду приведу себя в порядок.

Бер с удовлетворением разглядывал растущие с каждым днем кубометры правильных параллелепипедов шлакоблока.

Он никогда не задумывался, насколько сложным может стать производство такой простой вещи, как шлакоблок, — раньше достаточно было заказать его по телефону. Слава богу, среди пришедших на базу оказался спившийся технолог кирпичного завода Василий Васильевич, имевший в привокзальной среде Зареченска прозвище Вась-Вась.

Никто не помнил обстоятельства появления Вась-Вася. Он просто возник из ниоткуда и сразу стал вести себя так, словно жил тут всегда. На вопросы о прошлом бывший бомж отвечал так:

— Не все ли равно, начальник? Вреда от меня, почитай, никакого, зато пользы — тьма. — Он поднимал толстый указательный палец с обгрызенным ногтем и усмехался в растрепанную бороду.

Надо признать, пользу от плюгавенького бомжа в замызганной телогрейке, которую он носил даже в жару, обитатели базы почувствовали сразу.

Во дворе котельной шло громкое обсуждение технологии изготовления стройматериала. Приблизившегося Василия заметили, только когда в нос собравшимся ударил крепкий спиртной дух (впоследствии так и не удалось выяснить, из чего и, главное, где он гнал брагу). Вась-Вась без позволения вклинился в обсуждение и при помощи пальцев и крепких выражений довольно доступно разъяснил собранию, из чего и как делают шлакоблок. Мужики слушали раскрыв рты. Закончив речь, бывший бомж предложил:

— Короче, мужики, вы мне даете пожрать, поспать и один раз в неделю налакаться от души, я вам — миллион хоть кирпичей, хоть шлакоблочин захреначу.

Подумав, собравшиеся согласились. Василию выделили несколько помощников, и работа закипела, благо материала вокруг хватало…

После отъезда Селиванова долго, до хрипоты, спорили — но не о том, стоит ли принимать его предложение, а по поводу того, каким образом выстроить оборону. И от гноллов чтобы защищала, и от баронов разных. На памятном совещании решили построить стену четырех метров в высоту и не менее двух в ширину со встроенными укрепленными огневыми точками и вышками наблюдения. Поначалу хотели возвести стену из плит, оставшихся на месте разрушенных зданий, но, прикинув, поняли, что без тяжелой техники и подъемного крана здесь не обойтись, поэтому отказались от затеи в пользу строительных материалов полегче.

Также договорились построить несколько домиков по типу финских, каждый для проживания трех-четырех семей, поскольку база скоро грозила превратиться в поселок — настолько быстро клан пополнялся новыми членами.

На собрании присутствовал костяк клана: оба Бера, Никифоровы, омоновцы. В совет входили и два новых члена. Бывший инженер Анатолий Буков, мужчина лет сорока, долговязый, нескладный, с аристократическими чертами и повадками, до переезда в Зареченск работал мастером на металлургическом комбинате «Норильского Никеля», а нынче исполнял обязанности главного кузнеца. Вторым был Марк Анатольевич Гофман, профессор биологии одного из питерских вузов. Волей судьбы во время катастрофы он оказался в городе и теперь стал советником руководства базы по новой науке — ксенобиологии. Маленький, кругленький человечек, вечно поправляющий очки в дорогой оправе, которые норовили соскочить с кривой переносицы, не предназначенной природой для их ношения, был единственным, кого нисколько не тяготили будни новой жизни. Наоборот, он с каким-то маниакальным постоянством изучал местные виды флоры и фауны и, казалось, был по-настоящему счастлив. Его положение облегчало отсутствие на Земле родственников — в прежней жизни ученый не имел ни жены, ни детей. Новые знания манили его и, самое главное, приносили пользу обществу. Именно Гофман определил, что местных травоядных животных можно употреблять в пищу. Правда, чтобы это выяснить, пришлось облазить немало пустых учреждений и школ, собирая для него оборудование и реактивы, но дело того стоило.

По настоянию профессора клан начал собирать библиотеку — усилия, не лишенные смысла. Во-первых, как он выразился, книги всегда были пищей для разума, находящегося в поисках истины, а во-вторых, на базе росло количество детей школьного возраста, и тянуть с началом занятий причин не было.

— Шлакоблочный цех заработал в полную силу, — докладывал Сергей Борисович. Он сам назначил себя ответственным за строительные работы и неплохо справлялся с обязанностями. — Начато строительство стены вокруг лагеря и каменных вышек, впрочем, вы каждый день мимо проходите и видите сами. Ворота сварили и поставили. Оборудование котельной демонтировали за ненадобностью, теперь технику можно загнать внутрь.

— А мы не поспешили с демонтажем котлов? Какой будет зима, неизвестно, может быть, стоило попытаться реанимировать систему, — высказал сомнение Игорь Подберезин, один из омоновцев.

— Это бессмысленно, оборудование использует газ и управляется электроникой. У нас нет ни газа, ни электричества, и комплектующие, в случае поломки, брать неоткуда, — разъяснил Бер-старший. — Проще установить в здании паровой котел, работающий на дровах и угле.

— Уголь где брать? — не успокаивался Подберезин.

— Не уголь, так торф, — вмешался Александр. — Допускаю, что в этом мире имеются другие ресурсы, о которых пока ничего не известно. В любом случае найти и добывать уголь легче, чем газ. А как у нас со стрелковой подготовкой?

Штатным инструктором клана стал спецназовец Егор Сапрыкин, здоровенный детина по прозвищу Ноздря — так он позволял называть себя только близким друзьям, на остальных обижался. Егор поднялся и доложил:

— Хреново, боеприпасы переводим зря. Из новеньких трое отстрелялись более-менее достойно, остальные годятся для огневой поддержки, не больше… — Он неопределенно покрутил кистью над головой. — С физической подготовкой вообще швах.

— Ты гоняешь народ, словно перед тобой солдаты-контрактники. Люди роптать начнут скоро. Выбери щадящий режим, — посоветовал Вячеслав, — увидишь, результат не заставит ждать. Основной упор сделай на скрытное перемещение и засады. Партизанские методы больше подходят для борьбы с численно превосходящим противником.

— Не учи ученого, — огрызнулся Егор, — возьмись сам натаскивать новичков. С удовольствием передам тебе эстафету.

— Не могу. На мне разведка висит. — Бывший сотрудник ГРУ, по сути, являлся сейчас начальником полевой разведки, контрразведки, полиции и МЧС в одном лице. Но главной его обязанностью было не проспать нападение барона или гноллов. — Сразу сообщаю: в стане вероятного противника тишина. Дробыш и люди Быстрицкого заняты собой, то есть, как и мы, укрепляются, заготавливают продукты, продолжают собирать под себя людей. Дробыш практически ввел крепостное право, думаю, такими темпами он вскоре похоронит сам себя. Кто-нибудь пристрелит зарвавшегося «дворянина», чему я охотно порадуюсь.

— Было бы неплохо, одной угрозой меньше, — поддержал Вячеслава Коновалов.