Читать книгу "Повелитель - Мелани Джексон"

Зи тщательно осмотрелась, надеясь, что какое-нибудь из деревьев, растущих неподалеку, понравится ей с первого взгляда. Скорее всего, подойдет одна из сосен, которых было много повсюду. Но здесь встречались и кривые дубы, неподалеку росло также несколько красивых кустов толокнянки вполне подходящих размеров.

— Чем не рождественский куст? — обратилась она к светлеющему небу и прикусила губу, жалея, что не расспросила Ника подробнее о рождественском дереве. Пришлось воскрешать в памяти их короткий разговор о европейской традиции пения деревьям. В Европе толокнянка не растет, значит, остаются дубы и сосны.

Лично она предпочла бы дуб. Дубы очень крепкие, и у них красивые ветви. Но в Рождество, насколько Зи поняла, большое значение имеют запахи. А запах только что срубленной сосны самый приятный. Жаль, что поблизости не было маленьких сосен. Может быть, просто срубить большую ветку? Ее легче нести, и дерево будет спасено.

Но нет. Нужно все сделать правильно. Ник не говорил, что скучает по рождественским веткам. Он мечтает именно о дереве.

Размышляя об этом, Зи ощутила голод, но не из-за пустого желудка. Спасибо Нику, впервые за последние два дня они не были голодны. Иногда, ощущая себя одинокой или испугавшись чего-то, Зи любила думать о еде. Она вспоминала обо всех чудесных блюдах, о которых читала в двенадцатилетнем возрасте в кулинарных журналах в человеческом бакалейном магазине в городе. Но эти яства нельзя было попробовать. Иногда ей хотелось стать толстой, наполненной до краев чудесной едой, приготовленной людьми, для которых кулинарное искусство было чем-то вроде магии. Но журналы мод утверждали, что полнеть нельзя. Наоборот, нужно стремиться оставаться изящной, так как именно это было ключом к успеху. Но Зи всегда была худенькой, как девушки в журналах, однако это не делало ее счастливой. А с тех пор как умер отец, внутри все время чувствовалась какая-то пустота. И нужно было чем-то заполнить эту пустоту.

Вздохнув, Зи направилась в заснеженный лес, мрачный и пахнущий елями. Она не любила ходить одна, хотя и не боялась диких зверей. Просто уединение давало ей слишком мною времени на размышления, она задавала себе вопросы, сомневалась… В последние дни она часто сомневалась.

Зи всегда осознавала, что является не настоящим гоблином, но она не была и человеком и, тем более, волшебницей. Она уродец, полукровка, всеми отвергнутая лутин. Иногда эта исключительность была невыносима. Но так тяжело, как в последние несколько недель, ей никогда не было. Осень выдалась жуткая, темная и холодная. То же Зи ощущала и в своей душе. Они продолжала поиски. Ведь вернуться назад означало бы согласиться с тем, что в мире все-таки есть то, чего надо опасаться. Но можно было попытаться найти новую жизнь. И она упорно продолжала искать ее ради детей, не сдаваясь, даже когда истощались силы и мужество, а целебные сны исчезали. Страх не должен остановить ее, тогда муж матери, Лаз, оказался бы победителем. Уничтожение надежд и мечтаний — его любимое занятие. Он высосал из матери все силы. Но Зи не позволит этому жестокому созданию сделать с ней то же самое!

Покинуть дом было нелегким решением. Лутин так не поступают. С тех пор как умер отец, ее жизнь становилась все несчастнее. Хотя, пока она жила с матерью и дядьями, все обстояло не так уж и плохо. Но по прошествии некоторого времени мать вышла замуж за гоблина из другой общины. А это существо по имени Лаз до фанатизма ненавидело людей. Поэтому он без устали постоянно настраивал родных Зи против нее, Гензеля и Гретель из-за того, что они больше походили на людей, чем на лутин. Он заставлял мать делать то же самое. Родственников Зи со временем все больше и больше раздражала их схожесть с людьми, им казалось, что Зи, Гензель и Гретель не любят остальных членов общины. Постепенно это стало единственным, что она видела в их глазах. Отчим торжествовал.

А потом еще кузен Паспар. Он становился все более сердитым и нетерпимым, так как все больше времени проводил с Лазом, к тому же Зи постоянно ему противилась. Сначала кузен надеялся, что Зи станет для него идеальной женой, ведь полукровка не могла и думать о том, чтобы выйти замуж за любимого мужчину. Потом Паспар начал оскорблять Зи, крича, что грязные полукровки не имеют права быть разборчивыми в том, чью постель им согревать.

Но у нее все же был идеал своего спутника жизни, черт побери! Дети тоже заслуживали лучшей участи. Но что с ними будет, если она их оставит, надеясь устроить свою жизнь? Зи ушла из семьи всего на две недели, пытаясь основать свое дело и найти жилье. А когда вернулась, то нашла разительную перемену в брате и сестре. Бледные и молчаливые, они постоянно смотрели куда-то вниз. Асената — так тогда звали Гретель — подняла грустные глаза и спросила: «Зи, я плохая?»

Асената всегда была чудесным ребенком — милым, задумчивым, и страстно желала учиться. Но Зи поняла, что это желание никогда не сбудется, если сестра будет жить со своей семьей. Родственники смотрели на девочку только как на опостылевшую вещь, которую готовы были продать первому желающему. И тогда душа Асенаты покроется шрамами, как и тело. Ведь она слишком мала, чтобы защитить себя, слишком добра и слишком лутин, чтобы рассердиться и дать отпор обидчикам. Зи это понимала. Она сама была доброй и послушной и позволяла другим членам общины унижать себя. За это она себя презирала.

Возможно, это была не только ее вина. Зи никогда не видела, как женщины из общины выражали свой гнев. Даже испытывать подобное чувство считалось грехом. Члены общины — особенно женщины — не имели права размышлять о чем-то или испытывать какие-то чувства, не одобренные повелителем общины. То, что их настоящий повелитель мертв, не имело значения. Его убили во время нападения на общину в Лас-Вегасе, а теперь ими управлял Лаз. Гнев, как и любые желания, нужно было от него скрывать, подавлять стремления своей души. Но если другие могли это делать, то Зи считала это невыносимым. Скрывать гнев и отказываться от того, о чем мечтаешь — все равно что иметь гравий под кожей. И только в некоторые дни она могла не обращать на это внимания и мириться со своей жизнью. Много раз она думала о том, не отрастить ли ей длинные клыки и острые когти, чтобы когда-нибудь наконец взорваться и дать выход страху, гневу и разочарованию. Иногда Зи хотела иметь клыки и когти и по другим причинам.

А еще Гост-Гензель. Что случится с Гостом, если она оставит его, такого озлобленного? А вдруг из-за пренебрежения окружающих и жестокого обращения и он станет монстром, отрастит гигантские когти и будет опробовать их на каждом, кто к нему приблизится.

Зи решила в последний раз просить у матери помощи. Но стоило только взглянуть на мать, как стало понятно, что это бесполезно. Мать всегда была созданием спокойным, даже угрюмым. Но в тот момент она была совсем мрачной. И раньше грустная и раздражительная, мать после смерти первого мужа уже ничему не радовалась. Ведь теперь у нее не было никого, кроме родственников-лутин. И хотя ей позволили веррнуться в общину, она знала, что женщине никогда не разрешат хранить человеческие предметы роскоши и никогда не примут ее детей-полукровок. Мирские запретные желания обезобразили лицо матери, избороздили лоб морщинами и сделали глаза мертвыми до такой степени, что ее едва можно было узнать. Зи знала, что не дождется помощи от матери, та покорно отдаст своих детей семье Лаза, если это облегчит ее жизнь.