Читать книгу "Трон фараона - Андрей Посняков"

– Ага! – Юная женщина засмеялась. – Теперь понятно, почему мы сюда заявились.

– Тебе не понравилось?

– Да нет… Просто духота страшная. А что Себекемсаф сказал про храм?

– Да ничего конкретного, так, на эмоциях…

– На че-ом?!

– Сказал: многих людей погубила Мертсегер… и еще многих погубит.

– Ох, ничего себе заявил, клянусь Амоном! – Тейя покачала головой. – И что, ничего поточнее не сказал?

– Ничего. – Пропуская вперед человека в сбившемся набок парике, бегущего куда-то с крайне озабоченным видом, Максим развел руками. – Ну не пытать же его? И так-то подозрительно было выспрашивать. Вот такие слухи ходят об этом храме, а ведь дыма без огня не бывает! Тем более вспомни ту змею с вырванными зубами. Кто-то ведь выпускает таких перед храмом Мертсегер. Значит, хотят, чтобы люди боялись, чтобы какие-нибудь любопытные – вроде нас с тобой – не совали свой нос.

Тейя задорно расхохоталась:

– А мы ведь сунем!

– Конечно, сунем! Иначе зачем нам тут ошиваться? Кстати, где Ах-маси?

– С утра ушел на рынок за рыбой.

– За рыбой?

– Так он сказал, пока ты уговаривал того тощего старика купить какое-то снадобье. Сказал, сегодня самолично пожарит рыбу!

– Пожарит? А он умеет?

– Не знаю. – Тейя снова пожала плечами. – Пошли-ка быстрее, как бы твой дружок не подпалил дом!

Они увидали дым еще издалека, когда свернули с широкой улочки в проулок – так можно было быстрее добраться до «Дома повешенного». Каменные кошки на воротах плотоядно улыбались. Пахло паленым.

– Эй, Ах-маси. – Максим тревожно забарабанил в ворота. – Отворяй-ка поскорей двери!

Ворота распахнулись не сразу, а где-то через пару минут – чумазая физиономия сына правителя Анхаба прямо-таки лучилась от удовольствия.

– Не так уж и сложно, оказывается, жарить эту рыбу, – радостно заявил он, утирая выступивший на лбу пот жирной от масла рукой. – Сейчас будем есть – поистине, вы непременно скажете, что не пробовали никогда ничего вкуснее! Идите же к кухне, я вытащил туда столики и циновки.

– Э, друг мой. – Подойдя к круглой печке, Максим с сомнением покачал головой. – Ты хоть ее вычистил, эту рыбу?

– Зачем?

– Как зачем?!

– Я уже ее купил – чищеную.

Юный фараон медленно опустился на корточки:

– О, жена моя, принеси-ка сюда вина, и побольше. Кажется, этот парень и впрямь хочет скормить нам все эти угольки.

– Это не угольки, а вкуснейшая поджарка!

К удивлению Макса и Тейи, пожаренная анхабцем рыба оказалась вполне съедобной, мало того, даже вкусной! Ели, запивали вином и нахваливали:

– И где ты только научился так жарить?

– Научили на пристани, рыбаки. – Ах-маси ухмыльнулся и уже серьезным тоном добавил: – Думаете, я туда только ради рыбы ходил? Если бы…

– Ну-ка, ну-ка, – тут же насторожился Максим. – Давай-ка, выкладывай все поподробнее.

Оказывается, пару дней назад Ах-маси узнал от Хори о самоубийстве одного рыбака. Не простого рыбака, а владельца десятка лодок. Все у человека было – красивый дом, супруга, рабыни, лодки, казалось бы – жить да радоваться. И вот на тебе! Хори еще пояснил, что незадолго до смерти случайные прохожие видели несчастного выходящим из храма Мертсегер. Кстати – ранним утром!

Услышав такое, анхабец и решил прояснить всю эту историю поконкретнее. Очень его интересовали, к примеру, «случайные прохожие», почему-то тоже ранним утром не занимавшиеся собственным туалетом, как и положено добропорядочным горожанам, а рыскавшие в Городе Мертвых. Спрашивается – и чего они там с утра забыли?

– Так ведь про них и не узнал, – шмыгнув носом, признался Ах-маси. – Никто ничего толком и не сказал. Видели – и все тут. Ой, нутром чувствую – нехорошее здесь дело!

– Кстати, а куда делись все эти лодки, дом, рабыни? Ну, того самоубийцы, – поинтересовался Максим.

– Все продано, – усмехнулся анхабец. – Полагаю – подставным лицам, слишком уж быстро. Жена точно ничего не получила, якобы несчастный много задолжал каким-то перекупщикам из Инебу-Хедж.

– Инебу-Хедж? – удивилась Тейя. – Ничего себе – свет не близкий!

– Потому-то я и думаю, что они подставные. – Ах-маси старательно облизал жирные от рыбы пальцы. – Наверняка кто-то из здешних обогатился, однако вот поди выясни!

– Да, сложновато. – Максим покривил губы. – Сами-то рыбаки что говорят?

– Болтают разное, – уклончиво отозвался анхабец. – Говорят, несчастный был весьма азартен.

– Азартен?

Макс усмехнулся – жители Черной Земли почти все отличались такой склонностью, постоянно о чем-то спорили, заключали пари, бились об заклад… и если самоубийца характеризовался как «весьма азартный», то можно себе представить, что это был за человек. И при чем тут храм Мертсегер?!

Запив рыбу вином, Макс захватил с собой папирусный свиток с докладными записками Усермаатрамериамона и поднялся на крышу, под балдахин. Дул приятный северный ветерок, с реки тянуло влагой, и день вовсе не казался таким уж жарким. Молодой человек устроился поудобнее и внимательно вчитался в иероглифы…

Итак, вот она – старшая жрица храма змеиной богини. Абенаст, так ее звали, точнее – Абенаст Мертсегер-неджем – «Мертсегер сладостная». Ведет замкнутый образ жизни, ни в чем подозрительном не замечена. Однако храм Мертсегер – чрезмерно богат! С чего бы? Когда нет ни большого числа зажиточных поклонников, ни богатого и влиятельного покровителя… Значит, имеется тайный источник дохода. Какой? Золото Дельты?

Мертсегер… Храм Мертсегер…

Поднявшись на ноги, Максим перегнулся через парапет крыши:

– Эй, Ах-маси, ложись-ка сегодня спать пораньше! Ночью отправимся с тобой… сам, верно, уже догадался куда.

– В храм Мертсегер, куда же еще-то? – засмеялся анхабец. – Опять плотниками прикидываться будем?

– Там и сообразим… – Макс вдруг услышал стук. – А кто это там рвется в ворота? Прямо ломится!

– Сейчас посмотрю.

С края крыши было хорошо видно, как Ах-маси, вытерев руки о какую-то тряпку, распахнул ворота, чтобы впустить во двор хитроватого паренька Хори и его приятеля, толстяка Шеду.

Хм… Интересно, зачем это их принесло? Вроде бы ничего такого им больше не поручалось.

– Да будут благословенны к вам боги, – поклонившись, вежливо поздоровались ребята. Выглядели они сейчас как самые добропорядочные ученики: в чистеньких схенти, с плетеными корзиночками с припасами и кувшинчиком пива – собранным заботливыми матерями завтраком. Под мышкой у Хори еще торчала какая-то расписная доска – принадлежность для письма, что ли.