Читать книгу "Птицелов - Юлия Остапенко"

Она и есть безобидная идиотка, и ей не место на престоле. Патрицианцы всегда предпочитали умных, сильных и честолюбивых королей, которыми сложно манипулировать, но можно договориться. Именно эти короли тысячу лет обеспечивали независимость Хандл-Тера от варваров, время от времени совершающих набеги с северо-западных морей, и этих королей любил и славил народ, вот уже пятьсот лет не поднимавший мятежей. А мятежи — это утомительно, это тянет средства, причём впустую, в отличие от междоусобиц, где можно хорошо заработать, ссужая финансы на ведение войны сразу обеим враждующим сторонам… Словом, не вызывало сомнений, что патрицианцы действуют в первую очередь в своих интересах, но Лукас считал, что к лучшему, когда их интересы совпадают с интересами страны. Сейчас патрицианцы хотят свергнуть Артена-Попрошайку (которого так прозвали за то, что за своё трёхлетнее правление он успел задолжать святому ордену больше, чем его отец и дед, вместе взятые), но Лукас не верил, что они стремятся усадить на его место Мессеру Артенью. Потому-то Дерек и обронил, что сначала победит герцогиня — они просто используют её, чтобы очистить трон…

«И меня, — хмуро подумал Лукас, — меня они тоже используют. Не впервой, конечно, но на сей раз я не понимаю — зачем и как, и вот это уже мне совсем не по душе».

— А где это — Джейдри? — спросил Чейз.

Лукас очнулся от задумчивости. Что это на него нашло, в самом деле, не в его привычках размышлять о подобных вещах. Он обладал всем, чем хотел, — остальное его не заботило.

— Что?

— Я недавно видел новейшую карту имений, и вот не помню, где там было Джейдри.

Глаза наёмника азартно поблескивали — то ли успел хлебнуть, пока Лукас думал о сложностях политической ситуации, то ли просто тоже задумался — не иначе мечтал о том, как обставит собственное имение, когда им обзаведётся. Странно, а вот Лукас вовсе не жаждал стать рыцарем, просто так вышло… Его и произвели-то едва ли не по пьяни — Лукас помнил, как смеялся разгоряченный вином и битвой сэйр Торренс, его первый сюзерен. Отличный человечище был: и надраться горазд — не поспеть, и в бою хорош, и поговорить с ним было о чём… Лукас его искренне любил и огорчился, когда сэйр Торренс пал в очередной междоусобной битве. Драться под началом этого человека в самом деле было наслаждением и стоило любого риска. Тогда Лукас ещё дрался просто чтобы драться, в точности как Марвин из Фостейна…

— Так где это? — упрямо повторил Чейз. Лукас посмотрел на него с раздражением, уже жалея, что пригласил наёмника разделить трапезу. Но одиночество успело ему надоесть, он и не думал ведь, что мысли о герцогине его так захватят…

— Это на Локте, — сказал он. — В восточной доле.

— На Локте? Но тогда вы должны быть вассалом графа Алектио и биться за короля, — удивился Чейз.

Лукас медленно сосчитал в уме до десяти. Ну не станешь же, право слово, объяснять этому помешанному на титулах дураку, что Джейдри — вовсе не родовой замок. А сам он — вовсе не Лукас из Джейдри, а всего-навсего Лукас Джейдри, сын лавочника, отроду жившего в маленьком портовом городишке на Локте. И что лишь через много лет после того, как тринадцатилетний Лукас сбежал из этого городишки на торговом корабле и попал на юг материка, после того как он очаровал жену местного губернатора, а потом и самого губернатора, отличился в турнирах, а потом несколько лет подряд постоянно участвовал в многочисленных междоусобицах — лишь после всего этого его произвели в рыцари, и он смог вставить между своим именем и фамилией это вожделенное «из», обозначающее дворянство — тогда как урождённые дворяне, напротив, убирали предлог, когда избегали лишнего официоза. Лукасу же было всё равно, как называться, — ему было даже всё равно, кем быть, он не стремился к рыцарству. Тогда он просто прожигал жизнь и упивался ею — до тех пор, пока не осознал свой поразительный дар убеждения, который вовремя заметили патрицианцы. Он начал использовал этот дар по заказу то мелких дворян, то самой короны, потихоньку сколачивая состояние, потому что платили ему более чем достойно… Сын зажиточного торгаша Лукас Джейдри, ставший нищим сэйром Лукасом из Джейдри, превратился в Лукаса Джейдри, Птицелова. Впрочем, об этом его тайном имени почти никто не знал. Да и давненько Лукасу не приходилось подтверждать своё право так называться.

Но надо же было что-то ответить этому прощелыге, смотревшему на него то ли просительно, то ли подозрительно. Причём, желательно, не вдаваясь в сложные подробности своей запутанной биографии.

— Во-первых, — спокойно начал Лукас, — Джейдри — не родовое поместье, это один из замков, полученных мной вместе с титулом. Мой тогдашний сюзерен сэйр Торренс из Кордена владел почти четвертью всего Локтя. Он умер, не оставив наследников, и его вассалы присягнули его двоюродному брату, сэйру Стивену из Фейреона. Если ты так хорошо осведомлён, может, знаешь, где находится Фейреон?

Наёмник наморщил лоб, будто старательный ученик на уроке.

— На Длани? — с надеждой предположил он.

— Точно, на Длани. Стало быть, Фейреон — вассал герцогини. Ну и я — тоже. Это ответ на твой второй вопрос.

— Вы сказали «во-первых». А что во-вторых?

— А во-вторых, — подавшись вперёд, раздельно проговорил Лукас, — мне нет дела до моих сюзеренов. Я всегда дрался и буду драться только за самого себя.

— Правда? — Чейз пожевал губы, хмыкнул. Уж по крайне мере заливать о долге и чести он точно не станет, хоть на этот счёт Лукас мог быть спокоен. — А что ж вы тогда делаете на этой войне, сэйр Лукас? Убеждения вами не движут, жажда наживы — тоже, я слыхал, как вы чуть не за тысячи пленников выкупаете, а потом отпускаете восвояси…

— Во-первых, — всё тем же тоном повторил Лукас, — не за тысячи, а за пять сотен. Во-вторых, я его не отпускал, он сам сбежал. И в-третьих, мессер наёмник, не кажется ли тебе, что твоё дело — пить дармовое вино, раз уж любезные вассалы его величества Попрошайки угощают?

— Оно правда, — хохотнул Чейз и приложился к кружке.

Лукас удовлетворённо кивнул и тоже решил подкрепиться. Илье всё ещё не прибежал с жалобами на наёмников, стало быть, ведут себя тихо, можно и дух перевести. Хозяйка в самом деле постаралась — стол ломился от грубоватой, но вкусной и питательной сельской пищи. С харчами Лукас никогда не перебирал, хотя в отношении вина был весьма привередлив. А вино тут было гадкое, ну да Единый уж с ним. Всё равно видно — постарались обслужить гостей на славу.

Остаток трапезы прошёл в молчании, впрочем, вполне благожелательном. Говорить с Чейзом Лукасу было не о чем, просто он не любил подолгу оставаться один. И ему было всё равно, с кем скрашивать одиночество — хоть с кошкой, хоть с королём. Хоть бы, если уж на то пошло, с этим тщеславным дурнем.

Когда он уже доел и лениво попивал вино, вернулся Илье — раскрасневшийся и встревоженный. Покосился на Чейза, наклонился к Лукасу, зашептал ему на ухо последние новости. Лукас слушал и мрачнел. Дело было дрянь. Ну, хорошо хоть перекусить успел.

— Ну что, хозяин? — громко сказал он. — Нашёл жратву для моих солдат?