Читать книгу "Игра ангела - Карлос Руис Сафон"

— И чем же я могу быть вам полезен? — спросил я.

— Я хочу, чтобы вы работали на меня.

— Простите?

— Я хочу, чтобы вы писали для меня.

— Разумеется. Я забыл, что вы издатель.

Иностранец рассмеялся. Смех у него был беззаботный, точно уневинного ребенка, ни разу не разбившего ни одной тарелки.

— Лучший из всех. Издатель, какого вы ждали всю жизнь.Издатель, который подарит вам бессмертие.

Незнакомец протянул мне одну из своих визиток: точно такуюже я нашел в своей руке, воспрянув от наваждения с Хлое, и хранил до сих пор.

Андреас Корелли

Книгоиздатель

Издательство «Люмьер»

Бульвар Сен-Жермен, 69. Париж

— Я весьма польщен, сеньор Корелли, но, к большомусожалению, не в состоянии принять предложение. У меня подписан контракт c…

— Барридо и Эскобильясом, я знаю. Не желая никогообидеть — сброд, с которым вам лучше не иметь никаких дел.

— Подобное мнение разделяют многие.

— Сеньорита Сагниер, например?

— Вы с ней знакомы?

— Понаслышке. Уважение и восхищение такой женщины оченьтрудно завоевать, не так ли? Неужели вы не хотите ради нее бросить эту парочкупаразитов и быть верным самому себе?

— Все не так просто. Я связан условиями контракта, срокдействия которого истекает лишь через шесть лет.

— Знаю, но о контракте вам не стоит беспокоиться. Моиадвокаты изучают проблему. Уверяю вас, что найдется немало формулировок, чтобырасторгнуть окончательно любые юридические обязательства, в случае если высогласитесь принять предложение.

— И в чем конкретно состоит ваше предложение?

Корелли улыбнулся, лукаво и плутовато, как школьник, которыйвыдает страшный секрет и наслаждается своей ролью.

— Вы посвятите один год исключительно работе надкнигой, книгой на заказ. Ее тему мы обговорим в контракте, который подпишем. Заэту книгу я заплачу вам авансом сто тысяч франков.

Я ошеломленно посмотрел на него.

— Если названная сумма кажется вам недостаточной, яготов рассмотреть ту, которую вы сами сочтете уместной. Откровенно говоря,сеньор Мартин, я не намерен ссориться с вами из-за денег. И, между нами, думаю,вы также не станете делать ничего подобного. Не сомневаюсь, как только яобъясню, какого рода книгу я хочу, чтобы вы написали, вас устроит и болеескромная сумма.

Я вздохнул и посмеялся про себя.

— Вижу, вы мне не верите.

— Сеньор Корелли, я — автор приключенческих романов,которые выходят даже не под моим именем. Издатели — вы их как будто хорошознаете — парочка мелких мошенников, которые доброго слова не стоят, а читателидаже не подозревают о моем существовании. Я много лет зарабатываю на хлебремеслом литератора и до сих пор не написал ни одной страницы, которая меняудовлетворяла бы. Любимая женщина считает, что я растрачиваю жизнь попусту, иона права. Она также считает, будто я не имею права желать ее, поскольку мы —жалкие ничтожества, чей смысл жизни заключается в том, чтобы выплатить даньблагодарности человеку, вытащившему нас обоих из нищеты, и в этом она,возможно, тоже права. Не имеет значения. Очень скоро мне исполнится тридцать, очем даже не хочется думать, и я прекрасно осознаю, что с каждым днем я всеменьше похожу на человека, каким хотел стать в пятнадцать. При условии,конечно, что я доживу до тридцатилетия, поскольку мое здоровье в последнеевремя оставляет желать лучшего, как и плоды моего труда. На сегодняшний день ямогу праздновать, если составлю одно-два удобочитаемых предложения за час. Воттакой из меня получился писатель и человек. Не из тех, кого навещают парижскиеиздатели с незаполненным банковским чеком, чтобы заказать книгу, котораяизменит всю жизнь и позволит осуществить несбывшиеся надежды.

Корелли смотрел на меня серьезно, взвешивая мои слова.

— Мне кажется, вы судите себя слишком строго, чтовсегда является признаком, отличающим стоящего человека. Поверьте, за своюдолгую карьеру я встречал бесконечное множество типов, не стоивших вашегоплевка, и тем не менее они были весьма высокого мнения о своей персоне. Однакоя хочу сказать, хотя вы мне и не верите, что я превосходно представляю, какойвы писатель и человек. Вам известно, что я много лет неустанно наблюдал завами. Я читал все, от первого рассказа, написанного вами для газеты «Голосиндустрии», до «Тайн Барселоны». И теперь я читаю каждый новый выпускромана-серии Игнатиуса Б. Самсона. Осмелюсь заметить, что я изучил вас лучше,чем изучили себя вы сами. И потому я знаю, что в итоге вы примете моепредложение.

— Что еще вы знаете?

— Я знаю, что у нас есть кое-что, а скорее очень многообщего. Знаю, что вы рано остались без отца, и я тоже. Я знаю, что значитпотерять отца в том возрасте, когда он еще нужен. Вы лишились своего притрагических обстоятельствах. Мой же отверг меня и выгнал из дома по причинам,которые к делу не относятся. Довольно сказать лишь, что это, пожалуй, ещебольнее. Я знаю, что вы чувствуете себя одиноким. И поверьте, я испытал вполной мере чувство одиночества. Я знаю, что вы лелеяли в сердце большиенадежды и ни одна из них не нашла воплощения. И я знаю также, что это убиваетвас день за днем, пусть вы не отдаете себе в том отчета.

За его речью последовало долгое молчание.

— Вы много знаете, сеньор Корелли.

— Достаточно, чтобы мне захотелось познакомиться с вамипоближе и стать вашим другом. Думаю, у вас мало друзей. И у меня тоже. Я недоверяю людям, утверждающим, что у них много друзей. Это означаетвсего-навсего, что они плохо разбираются в ближних.

— Но вы не ищете себе друга, а нанимаете работника.

— Я ищу временного компаньона. Я ищу вас.

— Вы слишком самоуверенны. — Я рискнул высказатьсяоткровенно.

— Врожденный дефект, — отозвался Корелли, вставаясо скамейки. — А другой — ясновидение. А потому я осознаю, что, возможно,для вас все случилось чересчур неожиданно и вам недостаточно услышать правду измоих уст. Вам необходимо увидеть ее собственными глазами, прочувствовать всемсуществом. Поверьте, вы ее прочувствуете.

Он протянул мне руку и не убирал до тех пор, пока я не пожалее.

— Могу я по крайней мере тешить себя надеждой, что выподумаете над моими словами и позднее мы вернемся к теме? — спросил он.

— Не знаю, что ответить, сеньор Корелли.

— Не отвечайте ничего пока. Обещаю, что, когда мывстретимся вновь, ваше зрение прояснится.

С этими словами он сердечно мне улыбнулся и направился клестнице.

— А будет новая встреча? — поинтересовался я.