Читать книгу "Ночная тьма - Агата Кристи"

— Нет. Здесь, в Лондоне. Секретаршей.

— А деньги у тебя есть?

— Дорогая Элли, — сказала Грета, — как у меня может не бытьденег, когда ты заранее сделала мне королевский подарок, выписав чек насолидную сумму?

По-английски она говорила отлично, почти без акцента, хотяпорой употребляла невпопад кое-какие разговорные обороты.

— Я чуть-чуть повидала мир, нашла себе в Лондоне квартиру инакупила множество разных вещей.

— Мы с Майклом тоже купили кучу вещей, — сказала Элли,улыбаясь при воспоминании о том, как мы делали покупки.

Мы и вправду в наших путешествиях по Европе не теряливремени даром. Как хорошо иметь при себе доллары — нам были нипочем всеограничения нашего британского казначейства. В Италии мы накупили парчи итканей для домашних нужд. В той же Италии и во Франции приобрели несколькокартин, уплатив за них бешеные деньги. И мне открылся целый новый мир, окотором я никогда и мечтать не смел.

— У вас обоих прямо ликующий вид, — отметила Грета.

— Ты еще не видела нашего дома, — сказала Элли. — По-моему,он будет изумительным. Таким, каким мы и мечтали его видеть, правда, Майк?

— Я его видела, — призналась Грета. — В первый же день послеприезда в Англию я наняла машину и съездила туда.

— Ну и? — спросили мы с Элли в один голос.

— Ну, не знаю… — протянула Грета, неодобрительно покачавголовой.

Огорченная Элли разом сникла. Но меня-то не проведешь. Ясразу понял, что Грета шутит. Мне пришло в голову, что шутит она зло, но едваэта мысль успела возникнуть, как Грета рассмеялась звонким мелодичным смехом,который заставил окружающих обернуться в нашу сторону.

— Видели бы вы ваши физиономии, — сказала она, — вособенности твою, Элли. Мне просто захотелось вас немножко подразнить. Дом —чудо, блеск. Этот архитектор — гений.

— Да, — подтвердил я, — он человек незаурядный. Когда выпознакомитесь с ним…

— Я с ним уже знакома, — перебила меня Грета. — Он был там,на стройке, когда я приехала. Да, он и вправду личность. Только есть в немчто-то жутковатое, вы не находите?

— Жутковатое? — удивился я. — В каком смысле?

— Не знаю. Такое впечатление, будто он видит тебя насквозь.А это всегда неприятно. — И добавила:

— У него какой-то болезненный вид.

— Он болен. Очень болен, — сказал я.

— Как жаль. А что с ним, туберкулез или что-то еще?

— Нет, — ответил я, — не туберкулез. По-моему, у него что-тос кровью.

— Понятно. Но ведь в наши дни врачи способны лечитьпрактически любые заболевания — правда? — если только не отправят на тот свет,прежде чем вылечат. Ладно, хватит о нем. Давайте поговорим о доме. Когда егопостроят?

— Похоже, скоро. Никогда не думал, что можно так быстростроить дом, — заметил я.

— Когда есть деньги, можно все, — отозвалась Грета. — Работаидет в две смены, и к тому же рабочим выплачивают добавочное вознаграждение. Тыдаже не представляешь себе, Элли, как замечательно иметь такие деньги, как утебя.

Зато я представлял. За последние несколько недель я многомунаучился. После женитьбы я попал в совершенно другой мир. И он был вовсе нетаким, каким казался со стороны. До сих пор для меня верхом богатства были двавыигрыша подряд на скачках, которые я тратил не задумываясь, кутил, чтоназывается, на всю катушку. Невежество, конечно. Невежество класса, к которомуя принадлежал. Для Элли же существовали совсем иные стандарты. Совсем не такие,какие я воображал. Я-то считал, что основная цель богачей — иметь как можнобольше предметов сверхроскоши. Но нет, они не состязались в том, чьи домаокажутся более фешенебельными, с огромным количеством светильников, сбассейнами вместо ванн, у кого лучше еда и шикарнее машины. И тратили ониденьги не ради того, чтобы вызвать зависть у окружающих. Наоборот, их образжизни был до удивления скромным — он отличался той умеренностью, какаяпоявляется, когда перестаешь бессмысленно сорить деньгами. Человек не можетпользоваться одновременно тремя яхтами или четырьмя машинами, не может естьболее трех раз в день, а если покупает по-настоящему дорогую картину, втораятакая ему, возможно, совсем ни к чему. Вот так все просто. Все, что емупринадлежит, обычно самого высокого качества, но это не самоцель, а толькоразумный подход: если ему уж чего-то хочется, почему не выбрать лучшее? Ведь вего обиходе не существует: «Боюсь, что не могу себе этого позволить». И привсем при том вот такая удивительная, непостижимая скромность. Как-то решили мыкупить картину какого-то французского импрессиониста, по-моему Сезанна[20]. Мнепришлось порядком напрячь мозги, чтобы запомнить его фамилию. Вечно путаю сословом «Сезам»[21]. И вот, когда мы гуляли по улицам Венеции, Элли остановиласьпосмотреть работы уличных художников. В основном они писали картины специальнодля туристов — стереотипные портреты красавиц с белозубыми улыбками и светлымиволосами до плеч.

Там Элли купила крошечную картинку с видом на канал.Художник сразу понял, что мы собой представляем, и запросил с Элли шестьанглийских фунтов. Самое забавное заключалось в том, что Элли хотелось иметьэту шестифунтовую картинку не меньше, чем Сезанна.

Нечто подобное произошло однажды и в Париже.

— Хорошо бы купить свежий батон, — вдруг ни с того ни с сегосказала она, — и съесть его с маслом и сыром, который продают завернутым ввиноградные листья.

Так мы и поступили, и мне показалось, эта еда ей понравиласьбольше, чем накануне ужин в ресторане, который обошелся нам фунтов в двадцать.Сначала я не мог этого понять, но потом вроде стал разбираться, что к чему.Начал я также понимать, не без легкой горечи, что наш с Элли брак состоял нетолько из забав и веселья. Сперва мне следовало хотя бы занятьсясамообразованием, научиться входить в ресторан, делать заказ и давать на чайровно столько, сколько следует, а в особых случаях и больше. Нужно былозапомнить, какие вина соответствуют какой еде. Учился я всему этому, в основномнаблюдая за другими. У Элли я спросить не мог, потому что это было выше еепонимания. Она бы сказала: «Но, дорогой мой Майк, ты можешь заказать все, чтотебе хочется. Какое имеет значение, что подумает официант, если заметит, что тызаказал не то вино, которое полагается к этому блюду?» Да, для нее это было неважно, ибо она родилась богатой, а для меня имело огромное значение — именнопотому, что я был из другого мира. Я не умел быть скромным. И в одежде тоже.Правда, в этом случае Элли была мне помощницей, так как знала, в какихмагазинах следует одеваться, а там уж передавала меня в руки продавцов.