Читать книгу "Шерше ля фам, или Возврату не подлежит! - Юлия Славачевская"

— Ясно, — кивнула я, поднимая маску с пола.

Еще раз покрутила в руках. На ощупь она была как тряпичная, но пропитанная клеем или чем-то другим.

Может, натуральной резиной, то есть каучуком? Потому что казалась упругой и гладкой.

Левая сторона маски прикрывала лицо до середины щеки, а правая доходила до уголка рта. Посередине повторяла форму носа. Отверстия для глаз обшиты шелковыми нитками. У висков две завязки из черной ленты.

Во сне она мне показалась жуткой, но теперь я держала в руках просто кусок белого атласа с ленточками, и ничего больше.

Сунула в карман передника. В нашей жизни ничего не бывает лишним. Вдруг пригодится?

— Ну что… здесь мы закончили, — призвала я свой гарнизон. — Вперед, девушки, нам еще полдома обойти осталось.

День тянулся нудно и бесконечно. Но все приходит к своему завершению — и вот наконец я тоже доползла до своей спальни.

Быстренько умылась, переоделась в ночную рубашку. Заперла дверь и окно.

Еще раз проверила надежность запоров и завалилась спать. Боже, какое это счастье — после трудового дня вытянуться на постели под одеялом!

Оказалось, птица счастья если и поманила голубым крылом, то слиняла в неизвестные дали очень быстро. Проснулась я оттого, что меня кто-то душил…

Вернее, мне это только поначалу показалось. На самом деле на мне лежал вчерашний любознательный гигант-«читатель» и вдумчиво «читал»… то есть исследовал мое лицо и шею. Губами.

Ласки перемежались нежным шепотом:

— Милая моя… хорошая… Красавица…

Забыла сказать! А чтобы я не особо трепыхалась, мужчина одной рукой зажимал мне рот, а второй удерживал мои руки над головой!

Когда ночной террорист залез мне языком в ухо, у меня даже глаза выпучились! Правда, не знаю — от страха или от возмущения. Думается, взаимодействия суммировались, угу.

Сердце билось, словно хотело вырваться из грудной клетки и убежать, оставив меня в гордом одиночестве. Крик замер в горле и перешел в бульканье. Тело парализовало.

Одно успокаивало — мужчина был очень, очень силен, но не груб. Действовал довольно-таки бережно и осторожно, словно больше старался соблазнить, чем банально изнасиловать. Подразнив мою шею и не пропустив ни одного чувствительного местечка, он переместил внимание на грудь, и у меня появились поползновения немедленно сдаться на милость победителя. Кыш, кыш, противные!

С другой стороны — не понимаю, зачем мужику такие сложности? Мог бы просто привязать к кровати, кляп в рот… В результате: «Нравится не нравится, спи, моя красавица!» При этой мысли мне изрядно поплохело. А если все-таки он маньяк? Причем отнюдь не сексуальный, в этом случае я бы еще подумала…

Под тихий несвязный шепот:

— Радость моя… царица… богиня… — я не успела заметить, как рука, зажимавшая мне рот, опустилась чуточку ниже и тоже приняла участие в зажигательных ласках.

Мой незваный гость в соблазнении был точно специалистом! Я плавилась в его объятиях и постепенно начала забывать себя. Вместо того чтобы выцарапать ему зенки, наоборот — стала подаваться навстречу умелым ласкам, напряжение из тела медленно уходило, вытесняемое желанием…

Слава тебе, Боженька, что мой лунатик-затейник оказался весьма страстным мужчиной и нежные ласки груди стали перемежаться щипками и укусами! Это сразу вернуло на место мои утекшие куда не надо мозги.

Я выждала момент и громко заорала:

— А-а-а! Помоги…

Рука тут же вернулась на место. То есть заткнула мне рот.

Ах так! Изо всех сил я впилась зубами ему в ладонь. Тьфу, гадость, у него еще и руки немытые! А следом извернулась и пнула негодяя в самое дорогое. Он свалился с кровати и зашипел. Тело мужика свернулось калачиком, с губ срывались такие ругательства, что я почти покраснела от непередаваемой экспрессии и богатства самовыражения. Потом он замолк и еще пару минут тяжело дышал.

Но навстречу моим молитвам уже затопали по коридору люди. В соседние комнатки застучали и уже начали дергать ручку моей.

— Девушки, что случилось? Кто кричал?

Я не замедлила с ответом:

— Я! Я кричала!

Выругавшись вполголоса, одним слитным рывком насильник выскочил в окно. Силен мужик! Прямо ниндзя какой-то!

Я медленно подошла к двери и открыла.

— Ко мне в комнату влетел нетопырь и вцепился в волосы — видите?

— Куда ж он делся? — Возле моей двери начала собираться толпа недовольного народу с помятыми сонными мордами и со свечами и лучинами в руках.

— Улетел… — С двойственным чувством я посмотрела в окно.

Не знаю, заметили ли они припухшие губы и засосы на шее, как я потом в зеркале обнаружила, но сделали вид, что поверили.

Остаток ночи я продремала в обнимку с добрым другом подсвечником, нервно вздрагивая от каждого подозрительного шороха.

Но мне больше не повезло… Тьфу, совсем запуталась… наоборот — повезло!

Зато мечты о мести цвели махровым цветом!

ГЛАВА 10

Ты — чудо, ты такое чудо, что просто не чудо, а чудище!

NN

Знаете, как началось мое следующее утро? Никак. Вернее, оно было из старой серии: «А какая это девушка? А уже никакая!»

Если бы не кипящее расплавленной лавой желание покарать обидчика, я бы вообще взяла бюллетень. На всю жизнь!

День прошел ни шатко ни валко. В утомительной рутинной заботе и плохом настроении.

Мой обидчик ни разу не попался мне на глаза, чем увеличил себе срок жизни и усугубил мое плохое настроение.

Я ползала травмированной черепахой и то удивлялась, почему на мне не осталось следов чужих ночных развлечений, то злилась на Грэга.

Вечером, окончательно озверев, направилась в библиотеку. Немного остыть. Говорят, что знания — сила, вот и буду в баронском спорткомплексе качаться!

В коридорах было темно и страшно.

Пробираясь в хранилище знаний, я захватила с собой свечку, но она освещала всего ничего — на пару шагов вперед.

Шла и тряслась. Мне все мерещились темные тени и прочие ужасы…

Если первые дни для меня пронеслись как в тумане, то теперь все чудилось еще хуже, чем было в самом начале. И мое попаданство теперь дико пугает хотя бы потому, что я не могу представить свое будущее. Вечно оставаться прислугой меня ничуть не привлекает, надеяться на помощь барона я особо не могу, и надо бы что-то делать. А что?

Вот за этим ответом я и отправилась, завернувшись в засаленный, немного потрепанный старый халат (местные такой гордо именуют — «капот»),[8]подбитый ватой. Я все продумала! Глядя на него, любая любвеобильная нечисть скончается в муках, не добравшись до меня. И чего я спать в нем вчера не легла? Ага, и лишила бы себя такого развлечения? Фигушки! Хлеба и зрелищ! Хлеба с черной икрой, зрелищ с эротикой!