Читать книгу "Дикий батальон - Вячеслав Миронов"

— Вах, вах! — Нуриев покачал головой. — Двести человек! В часть провели! Вах! И как это было?

— Модаев их провел, — Витя тоже не выдержал и включился в игру.

— Единожды предавши… — я не закончил фразы.

— Да-да, слышал, слышал об этом, — командир внимательно смотрел на своего начальника штаба.

Сереге было неуютно под тяжелым взглядом, прорывавшемся из зарослей кустистых бровей.

— Кто отвечает у вас за службу войск в части? Кто обязан проверять караулы? Расследование проводили?

— Слушай! Ты много говоришь, я занят. Вот есть начальник штаба — с ним говори много. Мне сегодня Сурет звонил. Вах, ругался много. Почти то же самое сказал, что ты здесь. Есть начальник штаба — пусть работает. Все вопросы к нему. Но мысль о шпионах мне понравилась. Свободны.

— Ура, Олег, домой едем, — не выдержал Виктор.

Весь разговор он порывался что-нибудь вставить в адрес Модаева, а вот теперь его прорвало.

— Ты мне здесь шутка не шути! — командир напрягся. — А то тебе палок прикажу дать.

Во время всей его речи, по-видимому, очень длинной для него, он весь побагровел, жирные складки по всему его телу колыхались в такт словам. Он видимо устал от этого диалога и с облегчением откинулся в кресле, то в ответ жалобно скрипнуло.

21

Мы вышли. Охрана напряженно смотрела на нас. Через несколько секунд вышел Серега и приказал нашим конвоирам:

— На склад! Переодеть!

— А где это? Мы не знаем!

— Идемте — провожу.

Серега шел впереди нас, засовывая пистолет в кобуру, автомат на плече болтается, предохранитель снят! Воин хренов! Палка и та раз в год стреляет, а тут автомат!

— Значит, это мы здесь из-за тебя, гондон штопанный! — я схватил его за плечо и развернул к себе.

Но не успел я ничего сделать, как почувствовал ствол автомата, упершийся мне в спину. Сопротивление бессмысленно. Я отпустил рукав Серегиной куртки.

Он посмотрел мне в лицо. Насмешливо, издевательски так посмотрел:

— Запомните — ваши яйца в моих руках! Так что не дергайтесь. Эти охранники прошли обучение в первой роте у Сурета, они научены убивать, а не думать, у них инстинкты на первом месте.

— Они, что турки? — я смотрел на него исподлобья.

— Нет, эти местные, просто прошли двухмесячную подготовку там. Сами турки охраняют командарма.

— Боятся, что как мы, — сбежит? — Витек начинал хохмить.

— Ваше счастье, что Сурет приказал вас беречь, а то бы они нарезали вас на шашлык.

— Так пусть они и работали бы инструкторами. А то в тылу сидят, задницы греют!

— Они не знают тактики. Что-то взорвать, захватить — это они могут, а в чистом поле воевать — не могут.

— А мы что ли можем? Тактику в училище изучали, так сколько лет прошло!

— Не справитесь — вас убьют! — голос его был холодный и спокойный.

— Сам тактику изучал — так бы и обучал.

— Круто! Сначала захватил нас! Теперь грозишься пустить в распыл!

— Козел ты, Сережа. Урод гребанный.

— А вы лучше их учите, может и выживете.

— Угу, я посмотрел на твоих подчиненных орлов. Они у тебя из банды, а не из армии. С ними вы много навоюете!

— Много таких умных, Серега, по весне оттаивает из-под снега.

Тем временем мы подошли к какому-то зданию, там был склад. Мужик лет тридцати со звездами капитана выдал нам с Витей форму. Не камуфляж, а обычную «афганку», обувь мы выбирали сами. Взяли ботинки с высоким берцем чешского производства, горный вариант. Пока переодевались, разговорились с капитаном.

Как оказалось, он — бывший прапорщик, служил в Гянже (Кировобад) у десантников завскладом, воинское звание — прапорщик. После вывода остался здесь. Ему было приятно пообщаться с военными. Как водится, он считал ВДВ элитой армии. Мы знали, что у десантников идет год за полтора, и платят денежную надбавку — «гробовые». Прапорщик, пардон, ныне капитан, совершил более пятидесяти прыжков. На груди его красовался значок с изображением парашютиста, значок классность — «1 класс», ряд наградных колодок, в том числе «За безупречную службу» — 10, 15 лет.

Не пацан. И в разговоре чувствовалось, что прослужил немало, и вот сейчас устроился он на эту должность не из патриотических чувств. Иначе — командовал бы ротой.

— Натик, — так звали новоявленного капитана-завсклада, — деньги платят?

— Пока только обещают. Каждый месяц сообщают, сколько у тебя на счете.

— А семью на что содержишь?

— Старые запасы, родственники помогают, жена работает, — при этом он очень выразительно подмигнул, но так, чтобы наша охрана этого не видела.

— Дай нам камуфляж, Натик! Чего жмешься!

— Не положено! Комбат приказал. Чтобы вы выделялись и отличались от других.

— Они бы еще бубновый туз на спину нам пришили! — пробурчал я, топая об пол новым ботиночком.

— Где-то я уже это слышал, — Натик заинтересовался.

— В фашисткой Германии евреям, что трудились в концлагерях, их нашивали на спину, чтобы охране в случае побега было удобнее стрелять. Была точка для прицеливания.

— Вай! Действительно удобно! — Натик очень эмоционально покачал головой.

— Как с харчами?

— Иногда хорошо, иногда плохо, — последовал уклончивый ответ.

— Не понял?

— Если наши удачно сходят в рейд на продразверстку по окрестным селам — живем дня три, а если нет, то военные оставили нам сухари. Вот их с чаем и грызем. Ко многим родственники приезжают — подкармливают. Гуманитарная помощь приходит от тех, кто поддерживает нас.

— А с куревом? — Виктор стал за две недели с небольшим заядлым курильщиком.

— С куревом плохо, — пауза. — Но вы мне, ребята, нравитесь, — рот скривился в презрительной ухмылке: — я вам помогу. Тут я нашел сигареты, которые не успели вывезти — НЗ. «Памир». Правда, немного жестковаты. Сейчас дам.

22

Он сходил в подсобку и принес наволочку сигарет. Затем принес нам постельное белье, несколько пар нательного. Прачечная здесь не работала. Поэтому мы договорились, что нательное белье и носки мы будем выбрасывать, а он нам каждую неделю будет поставлять новые.

— Откуда форма? — спросили мы на прощанье.

— От верблюда!

— Который импортный?

— Я же говорю — гуманитарная помощь беженцам.

— А наша форма? — спросил я, трогая рукав куртки.

— Что нельзя купить за большие деньги, можно купить за очень большие!

— Ясно. Форма «номер восемь» — что украдем, то и носим?