Читать книгу "Полководец - Елена Хаецкая"

— Ты тут не рассиживайся! Не для того приведена!

Геврон поднялась.

Евтихию указали на фиолетовый луч. Наученный опытом Геврон, он не стал сопротивляться. Что до Фихана, то ему пришлось сесть на корточки: эльф показался слишком высоким.

Когда пленников водворили на место, Дробитель объявил:

— Кхачковяр то ли скоро придет, то ли предпочтет отсутствовать. Но это не означает, что мы не проведем экспертизу согласно установленной традиции и в полном соответствии с новым законом и не установим со всей достоверностью наличие или отсутствие интеллекта у этих трех существ.

Гномы все прибывали и прибывали. Определенно, процедура установления интеллекта была публичной, и большое число зрителей приветствовалось. Они шумели, переговаривались и вертели головами. Некоторые подходили вплотную к испытуемым и щупали их волосы, одежду, кожу, пытались сунуть пальцы им в глаза и ноздри. Пленники сердито отворачивались, а гномы заливались веселым смехом и возвращались на свое место, оживленно обмениваясь впечатлениями.

Наконец послышался удар гонга, и все сразу стихло. Процедура началась.

Началась она с долгой паузы, когда ровным счетом ничего не происходило. Никто из гномов, впрочем, не проявлял беспокойства. Они терпеливо ждали.

Чтобы отвлечься от тревоги, Фихан рассматривал их бороды: выкрашенные в самые невероятные цвета, тщательно расчесанные или жутко лохматые, со вплетенными в косицы металлическими фигурками несуществующих зверей, зачастую довольно массивными.

Геврон морщилась и ерзала: у нее затекали ноги. На лице Евтихия застыло выражение тупой покорности.

Наконец до собравшихся донеслось скандирование:

— Ух! Ух! Ух!

И слаженный топот.

Однако первым, кто возник в пещере сразу же вслед за этим, был вовсе не гном и не человек, и даже не кхачковяр, кем бы тот ни являлся. Первой оказалась огромная ящерица с огромным, воинственно поднятым гребнем на хребте. Ящерица была ярко-зеленой, гребень налился кровью и пылал алым. Короткие кривые лапы уверенно влекли мощное тело, морда рептилии была оскалена, глазки хищно высматривали добычу.

Гномы начали переглядываться.

Поведение ящерицы показалось им агрессивным, а это бесспорно означало, что она чует близость интеллекта. Что ж! Испытание обещает стать более интересным, чем предполагалось. По крайней мере, у одного из захваченных имеются зачатки надлежащего разума. И если разум сей будет признан злокозненным, то к интеллектуальному существу применят дозволенную законодательством жестокость и скормят ящерице.

Выскочившие вслед за рептилией два гнома с острыми палками быстро отогнали ее от пленников и зрителей и умелыми подталкиваниями направили к специальной клетке в дальнем конце пещеры. Там она и устроилась, время от времени издавая недовольное шипение: она не вполне понимала, почему желанный и столь близкий завтрак откладывается.

Подождав, пока суета с ящерицей уляжется, в пещеру вступили еще три гнома. На них были длинные одеяния, сшитые из самых разнообразных лоскутков, от шелка и парчи до кусочков звериных шкур. В тяжелых церемониальных одеждах гномы ужасающе потели. Струи жгучего пота текли по их лицам. Следует добавить также, что эти трое избранных из числа наиболее уважаемых гномов демонстрировали свое исключительное мужество: перед тем, как облачиться для выхода, они съели огромное количество перца и выпили множество горячительных напитков. Поэтому их пот был не только изобилен, но и страшно кусач. И они все это терпели, являя пример для подражания.

Урок был наглядным — достаточно наглядным для того, чтобы проникнуть даже в душу лишенного интеллекта создания.

Гномы — благородное племя. Они не оставляют без наставления даже самых безмозглых и готовы ради высокой цели нравоучительства жертвовать собой.

На головах трое избранных держали массивные золотые подносы.

Еще один важный урок! Ибо как бы ни была велика тяжесть ноши, ни один из несущих ее не сгибал шеи.

А на подносах лежали предметы, отобранные тщательно и с глубоким смыслом. В осознании этого отбора и заключалось первое испытание.

— Внимайте, лишенные интеллекта! — провозгласил Дробитель, поворачиваясь к пленникам. — Ради вас лучшие умы великого и свободного народа потрудились и из бесконечного многообразия вещей извлекли три вещи. Вас трое, и вещей тоже три, однако в этом не следует искать символизма. Ибо если бы вас было четверо, или пятеро, или шестеро, или, упаси нас от этого небо, семеро, а то и десятеро, ну или, скажем, сто, — предметов все равно осталось бы ровно три. Такова традиция, потому что не в наших правилах брать десять там, где можно взять три. И не в наших правилах брать пятнадцать там, где можно взять три. И не в наших правилах брать тридцать пять там, где можно взять три. Итак, мы могли взять три, и мы взяли три, и эти три вещи — перед вами.

При последних словах Дробитель сделал знак, высоко взмахнув руками, и три золотых блюда опустились на пол перед пленниками. Зрители вытянули шеи, боясь упустить малейшую подробность.

Дробитель указал пальцем на Фихана:

— Отвечай! Одна из вещей здесь является лишней. Какая?

Фихан молча посмотрел на Дробителя, пытаясь угадать — чего же тот добивается. Какого ответа ожидает гном? Но Дробитель поджал губы и опустил веки. Он был непроницаем для любых догадок и предположений.

Фихан перевел взгляд на три предмета. Это были: кинжал, молот и скалка.

После короткого раздумья Фихан указал на скалку.

— Почему? — тотчас спросил Дробитель.

— Кинжал и молот по форме сопоставимы с фигурой креста, — сказал Фихан. — Скалка — нет.

Он прикусил губу, когда услышал, как по рядам гномов пробежало насмешливое шушуканье. Один или два зрителя даже подмигнули Фихану, а ближайший к нему гном в первом ряду, с ярко-оранжевыми волосами и темно-синей бородой, похлопал себя ладонью по голове, весело намекая пленнику на его явную умственную неполноценность.

Вторым испытуемым был Евтихий. Он безмолвно показал пальцем на скалку.

— Почему? — опять спросил Дробитель.

Стало очень тихо. Все затаили дыхание и пристально уставились на бедного Евтихия. Сперва ему стало жарко, а потом, сразу, — очень холодно. Показалось, кстати, что в пещере, кроме него и трех предметов, ничего больше нет. Ничего и никого. А под конец как будто исчез и сам Евтихий.

Издалека донесся чужой, спотыкающийся голос:

— Она не содержит в себе железных деталей. Она целиком и полностью деревянная. Вот.

Громовой хохот сотряс своды пещеры. Гномы смеялись так, что у многих слезы запрыгали по щекам, теряясь в бородах. Даже Дробитель слегка улыбнулся.

Геврон сказала:

— Слушайте, ноги болят. Я сяду, хорошо?

И уселась на полу, не дожидаясь разрешения.