Читать книгу "Последний Дозор - Сергей Лукьяненко"

Прикрыв глаза, я попытался как можно лучшевспомнить француза. Потом мысленно бросил картинку Лермонту.

— Ага, — сказал шотландец. —Прекрасно. Я проверю по нашим картотекам.

— Возможно, стоит сообщитьИнквизиции? — спросил я.

Лермонт покачал головой.

— Нет. Пока не надо. События не выходятза рамки обычного преступления одиночного Темного. Дневной Дозор Эдинбургапротестов не заявляет. Обойдемся без Инквизиторов, Антон. Пока можем.

Я не спорил. Небольшое это удовольствие —звать Инквизиторов на помощь.

— Моя помощь еще требуется?

— Нет. Иди отсыпайся, — велелЛермонт. — Полицию мы уведомлять не станем, это уже полностью нашерасследование. Мои ребята попробуют поискать следы, а я займусь проверкойВысших.

Он с кряхтеньем склонился над отрубленнойголовой, будто надеялся увидеть какие-то улики, оставленные неосторожнымпреступником. Брюшко Лермонту надо бы сгонять…

— Фома, — негромко позвал я. —Фома, что находится в «Подземельях Шотландии»?

— А? — Он даже не обернулся.

— Что тут ищут Темные?

— Это аттракцион, господинГородецкий, — сухо сказал Фома. — Аттракцион и более ничего.

— Ну-ну, — сказал я, прежде чемуйти.

Никакой необходимости возвращаться для убийцыне было. Если бы он оставил улики, их бы уже нашли — и обычные, и магические.

Но он вернулся и снова убил. Чтобы еще большепозлить Ночной Дозор? Ерунда. Чтобы подставить под удар Лермонта? Тем болеечушь.

Значит, в первый раз он не смог, не успелчего-то сделать. И был вынужден прийти снова.

Что может прятать Лермонт? Место не такое уж ипростое. Тут, к примеру, не растет синий мох. А это уже изрядная аномалия.Структура Сумрака неоднородна. Есть, к примеру, места, где в него войтитруднее, а есть и такие, где проще. Слыхал я и про зоны, где вход в Сумраквообще невозможен. Но синий мох — паразит повсеместный…

Отойдя от моста метров на сто, я посмотрелсквозь Сумрак.

Ага.

Там, где я стоял, мох рос вволю. У пабов икафе — целыми гирляндами. У жилых домов больше, у офисов и магазинов — меньше.На перекрестках, где водители нервничают, мха тоже больше.

Обычное дело.

А по направлению к мосту, к входу в«Подземелья», синего мха становилось все больше и больше! Его туда тянуло, инеудивительно. Мха все больше, больше… и вдруг метров за десять от дверей онначинает засыхать, будто наткнувшись на невидимую границу.

Странно. Если бы там был какой-то вредный длямха фактор, то его количество уменьшалось бы постепенно. Тут скорее дело вдругом…

Я протянул руку к ближайшей колонии мха —пушистому синему пятну на асфальте. И приказал:

— Гори!

Сила потекла через меня, вот только ясдерживал ее напор. И мох не сгорел сразу. Вспучился, разрастаясь и пытаясьпереработать дармовую энергию. Но Сила нарастала, и мох не справлялся. Началсереть, сохнуть… и наконец загорелся.

Вот теперь я видел. Когда знаешь, что именноискать, все становится предельно ясно.

Рассеянная в пространстве Сила, излучаемаялюдьми жизненная энергия, уходила в Сумрак неравномерно. Да, она непрерывносочилась сквозь ткань мироздания: на первый слой, на второй, на третий… Ногде-то в районе «Подземелий» зияла дыра — и туда хлестал непрерывный потокСилы. Будто в ткани, сквозь которую медленно течет, фильтруется вода, прорезалидырку…

Слишком много пищи для безмозглого паразита.Мох сползался к аттракциону, привлеченный и потоком Силы, и теми эмоциями, чтопорождали испугавшиеся посетители. Сползался — и засыхал.

Кажется, я понял, почему Фома Лермонт именноздесь открыл аттракцион. Стекающуюся в одно место энергию надо былозамаскировать от рядовых Иных. А здесь избыток дармовой Силы списывали наподвыпивших туристов, на испуганных детишек, на бесконечный эдинбургскийкарнавал…

Не удивлюсь, если Фома приложил изрядно усилийк популяризации Эдинбурга с одной-единственной целью: чтобы замаскировать этоместо.

Ничего не поделаешь. Даже Светлые иногдаиграют втемную.

Я медленно двинулся вверх, по одной из улиц,ведущих к «Королевской миле». Улица не самая туристическая, темная, свет падаеттолько из окон, все лавки на ней закрыты, но должна вывести прямо к гостинице.Спать хотелось ужасно. Может, все-таки такси поймать? Но тут хода — десять минут…

Свернув в проулок между домами, я оказался нето на маленькой площади, не то в большом дворе. Вышел к крошечному, метр отмостовой, монументу. На каменной чаше, откуда била маленькая струйка — то ливсе-таки уличный фонтан-недомерок, то ли питьевой фонтанчик, — сиделбронзовый попугай. Ниже виднелась табличка. Подсветив зажигалкой, я узнал, чтоэтот фонтанчик был установлен жителем города в память о любимом попугае,скончавшемся в преклонном возрасте от пневмонии…

Что-то щелкнуло за спиной, и меня сильнотолкнуло в плечо. Так сильно, что я сделал несколько шагов, чтобы не упастьлицом в чашу с водой.

По спине побежала горячая струйка.

Это… это что такое?

Щелкнуло снова. Звонко отрикошетило отбронзовой птицы. Чтобы окончательно убедить меня, что я едва не погиб упамятника попугаю, горячая пуля с шипением упала в чашу фонтана.

Да по мне же стреляют!

По мне, Иному!

Высшему магу!

Способному мановением руки рушить дворцы ивозводить города!

Ну ладно, про города приврал… ломать всегдапроще, чем строить.

Скорчившись за фонтаном, я всматривался втьму. Никого. Так… а сквозь Сумрак?

Результат меня ошарашил.

Стреляли явно из переулка, соседнего с тем, покоторому я вышел на площадь. Но я никого не видел! Ни Иного, ни человека!

Хорошо хоть ранение было легким. Пуля прошласквозь мягкие ткани навылет. Кровь я остановил рефлекторно, в первую жесекунду. Сейчас вспомню парочку хороших лечебных заклинаний, чтобы зараститьпробитые мышцы…

Еще один выстрел — пуля прошла над макушкой, мнедаже волосы взъерошило горячей волной. Судя по тихому звуку — оружие сглушителем. Судя по тому, что меня еще не убили, — стреляют либо изпистолета, и стреляют хорошо, либо из снайперской винтовки — и тогда из рук вонплохо.

Но почему я не вижу стрелка?