Читать книгу "Сладкий грех - Никола Корник"

— Я сейчас ухожу. Моя карета через час отправляется в Вонтедж. Если пожелаете, можете оставаться в отеле. Но можно перебраться куда-нибудь еще, найти съемную квартиру на ближайшие несколько дней. Мне нужно, чтобы вы были готовы к отъезду в пятницу каретой из Оксфорда. Вот деньги на расходы, оплатите счета и купите несколько подходящих платьев, как мы с вами договаривались, — кивнув на стол, сказал Эван. — Постарайтесь не быть излишне экстравагантной, но не забудьте, что ваши наряды должны произвести сильное впечатление на обывателей Вонтеджа, — со смехом добавил он.

Лотта приоткрыла от удивления рот. Еще день назад ей казалось, что Эван весьма расчетлив и не разбрасывается деньгами. Но сумма, которую он оставлял ей на расходы, показалась целым состоянием. У Лотты перехватило дыхание.

— Вы оставляете все эти гинеи, несмотря на то что два дня назад я пыталась их украсть и сбежать от вас?

— Что-то подсказывает мне, что на этот раз вы не станете повторять свою попытку, — весело парировал Эван.

Лотта нахмурила брови и попыталась определить, что за выражение сейчас на его лице, но так и не смогла прийти к определенному выводу.

— Что-то не пойму, откуда у вас такая уверенность, — сказала она.

— Вряд ли можно знать наверное, но мне необходимо, чтобы вы прибыли в Вонтедж в следующую пятницу. Я доверяю вам.

— Вы способны довериться мне? — удивилась Лотта. Боже, может быть, все это сон и ей стоит поскорее проснуться? — Вы сумасшедший? — выпалила она.

— Отнюдь. Просто между нами существует соглашение, не так ли? По условиям моего содержания я обязан сегодня же вернуться в Вонтедж, а вам понадобится время для того, чтобы сделать все необходимые покупки. И потому… — Он пожал плечами и встал.

— Все так, но оставить меня наедине с такими деньгами! — продолжала сопротивляться Лотта. — Я могу обобрать вас, сбежать с деньгами, провести, как уже пыталась сделать прежде.

— Разумеется, можете, — беспечно ответил Эван. — Но не станете. Не в этот раз.

— Хотела бы я быть так же уверена в себе, — покачав головой, сказала Лотта. — Разумнее назначить мне кого-то в качестве банкира, он мог бы контролировать все расходы.

— Вряд ли в этом есть необходимость, — возразил Эван. — Или я не прав? Вы не предадите меня.

Он склонился и поцеловал Лотту. Его губы казались холодными и твердыми, поцелуй всего лишь мимолетной лаской, но душа Лотты затрепетала.

— Вы странный человек, — очень тихо произнесла она.

— Дело — прежде всего, Лотта, — заметил Эван. — Вам стоит держаться меня, по крайней мере пока. Вот и все.

Он поднял руку в прощальном жесте, подхватил саквояж и вышел, осторожно закрыв дверь. Лотта прислушивалась к его шагам, пока где-то вдали не хлопнула дверь. Лотта не удержалась и подбежала к окну. Прильнув к стеклу, она следила, как Эван широко зашагал по улице. К ее разочарованию, он ни разу не оглянулся.

Лотта задумалась над тем, что сказал Эван. При свете дня она могла лучше оценить толстые мешочки с золотом, лежащие на столе. Алчность и возбуждение одолевали ее. Сколько же там денег? Как лучше ими распорядиться? Куда бы ей сбежать? Лотта снова выглянула в окно. А вдруг это обман? Может быть, Эван поджидает где-то рядом, чтобы уличить ее в предательстве.

Обобрать, сбежать, провести — почему он так уверен, что этого не произойдет?

Черт его побери! Откуда он знает? Как можно доверять кому бы то ни было? Что такого произошло за последние два дня, чтобы заставить ее выполнить обязательства? До сегодняшнего дня такие слова, как «верность» и «преданность», не имели к ней никакого отношения. Их едва ли можно найти в ее словаре, разве что с частицей «не».

Лотта почувствовала, что ее ноги замерзли, и снова юркнула в уютное тепло постели. Опустевшей постели.

Пора вставать, одеваться и идти за покупками, надо же как-то отвлечься. Она не подозревала, что так близко к сердцу воспримет его отъезд и как жить без него. Не стоит принимать это за любовь. Лотта изначально приказала себе не поддаваться соблазну, не доверяться чувствам, и со всей очевидностью поняла — она уже скучает по Эвану. У нее нет сил для одиночества.

«Дело — прежде всего» — так, кажется, сказал Эван. Если он так независим, ей придется проявить характер. Помнится, прошлым вечером она уже приняла решение. Эван прав — стоит держаться его, пока не подвернется более интересный вариант. Вот такова она, эта беспринципная Лотта Пализер, чьим обещаниям никогда не стоит доверять.

Улицы уже дышали жарой под яркими лучами солнца. Легкое марево стояло над лондонскими мостовыми, обещая душный летний день. Эван шагал прочь, борясь с острым желанием обернуться и убедиться, что Лотта смотрит из окна ему вслед. Он постарался переключиться на кипевшую вокруг утреннюю жизнь города: уличные торговцы уже открывали свои лавки, закрытые экипажи стучали колесами по булыжникам мостовой, подвыпивший гуляка тащился домой, цепляясь за стены, чтобы не упасть.

Как странно, что в душе такая тяжесть от расставания с Лоттой. Ее образ преследовал Эвана: вот она спит, уютно пристроившись рядом после ночи любви, когда ей хотелось успокоить и помочь ему забыться после разговора об Арланде; лицо, на котором застыла мука, когда там, в театре, Лотта увидела Джеймса Делвина. Она гордо отвергала все его попытки поддержать ее в тяжелую минуту, впрочем, как и он сам поступил незадолго до этого. Что ж, она поступила мудро. Не душевная близость, а коммерческий союз в сочетании с плотским наслаждением лежит в основе их соглашения.

Плечи Эвана напряглись. Холодный и безжалостный расчет — вот его план. Он в который раз напомнил себе о том, что Лотта — всего лишь пешка в игре, часть механизма, не более чем одно из действующих лиц его грандиозного плана. В свое время его план будет осуществлен, и он не станет больше подчиняться необходимости. Как и обещано, Лотта получит причитающиеся ей деньги. Мир может быть предательски изменчив, но не в его правилах отступать от данного слова. После этого он больше не увидит ее никогда! Не стоит искать в их отношениях большего, чем простое партнерство. Лотта ищет в их отношениях выгоды, денег. Когда-нибудь они встретятся и не почувствуют ничего. Что может связывать мужчину с его содержанкой, кроме холодного расчета.

Эван свернул во внутренний двор «Двуглавого лебедя» — гостиницы, где держали почтовых лошадей. Гостиничные часы пробили четверть, значит, до отправления кареты оставалось пятнадцать минут и почти все попутчики уже собрались. Эван перехватил заинтересованный взгляд и затаенную улыбку какой-то прелестной молодой дамы, которая стояла, опираясь на руку важного самодовольного господина, по-видимому мужа. Ответив вежливым поклоном, Эван продолжал рассматривать попутчиков. Среди них оказались пара клерков в черных сюртуках, пожилая женщина в поношенной старомодной шляпке, похожая на компаньонку или экономку, человек, очень напоминающий повадками коммерсанта, возможно, владельца небольшого магазинчика, процветающий и лоснящийся от удовольствия, в новом сюртуке и вышитом жилете. Того господина, который выехал в Лондон вместе с Эваном неделю назад, что-то не было видно. В его обязанности входило следить и шпионить. Возможно, ему тоже пришлось испытать на себе порочное обаяние ночного города, и он проспал. Несомненно одно: шпиону все равно нечего было бы донести, кроме того, что все свое время в Лондоне Эван посвятил постыдному разврату. Все письма и записки, разосланные и полученные за это время, ускользнули от его внимания. Эван умел мастерски заметать следы.