Читать книгу "Золото русского эмира - Виталий Сертаков"

– Вперед, – сказал своим джигитам одноглазый Мирза. – Догоните его, но не разговаривайте с ним, ловите арканом. Когда поймаете, заткните ему рот, а голову накройте мешком. Главное – не повредите птицу. Я боюсь верить, уж не птенец ли легендарной Рух нам достанется…

– Колдуна убить? – белозубо улыбнулся младший сын Мирзы, красавец Берк.

– Убить – проще всего, – рассудил отец. – Если нам не наврали и он действительно умеет наводить туман… тогда мы возьмем за него двух девственниц. И одну я подарю тебе, сын мой!

– Гей, гей! – только искры полетели от подков полудиких аравийских жеребцов.

Кони представляли собой особую гордость клана барса; еще дед Мирзы отбил в свое время у вонючих кочевников целый табун прекрасных жеребцов, но не распродал их, а оставил на племя. Теперь все по обе стороны перевала завидовали Мирзе и постоянно пытались украсть его славу. А вчера эти гнусные подлецы персы посмели преследовать колдуна на его земле! И хорошо, что Всевидящий покарал их!..

Берк вел отряд вдоль русла Змеиного ручья, до первых порогов. Там, на каменной ладони, нависшей над рекой, воины увидели старика с птицей. Он совсем не походил на полоумного колдуна, которого держал в цепях Туна из клана орла. Мирза брал сына с собой, когда ездил в гости, на свадьбу к дальнему родственнику. Там обошлось без крови и без оскорблений, хотя всякому ясно – воины барса не могут даже сравнивать себя с неповоротливыми, толстыми орлами. Затеяли конные соревнования, сыновья Мирзы начали побеждать – и старикам еле удалось унять разгорячившихся хозяев праздника. Зато гостям показали пленного сына иблиса, его держали в яме, в опилках, он кричал диким голосом, рвал на себе кудри, но по приказу хозяина выводил цыпленка из мертвого яйца. Мальчишки над ним смеялись и швыряли камни. Еще сын иблиса умел вызывать слабенький дождь и насылать порчу на женщин, запретив им рожать. Ничего интересного. Берк тогда заскучал и первый отвернулся от ямы.

Этот старец не кричал и не валялся в грязи. Он сидел на белой каракулевой шкуре, в чистой одежде, и жарил на костре баранью ногу. Только голову он держал непокрытой, и длинные белые волосы выглядели страшно. Всем известно, что настоящий мужчина не будет отращивать космы, чтобы не походить на бабу! Рядышком паслись не две, а целых три лошади, а в круглой плетеной корзине, под цветастым бархатным покрывалом, шевелилась чудо-птица.

– Взять его! – приказал Берк и сам первый сорвался в галоп, раскручивая над головой аркан.

Но взять старика не получилось. То есть его скрутили сразу двумя арканами и едва не порвали на части, когда поволокли за конями по траве. Мясо упало в костер, угли раскатились, Берк крикнул джигитам, чтобы тащили мешок и быстрее воткнули колдуну кляп в пасть, а сам, вместе с братом, побежал к корзине с птицей. Им не терпелось взглянуть, хотя под бархатом наверняка прятался обыкновенный белохвост или одна из тех непонятных красногрудых пышных птиц, которые всё летели и летели с востока, завоевывая вершины гор…

Но стоило сорвать покрывало, как…

Много позже Берк, утирая слезы, клялся отцу, что более прекрасного женского лица он не встречал. На него смотрела девушка и в то же время – чудесная бело-золотая птица. Там, где ее перья носили белый цвет, они пленяли наготой нетронутых снегов. Там, где растекалось золото, оно струилось, как бурные весенние ручьи. В следующий миг птица запела – и доблестные воины Мирзы замерли.

Она пела так, что Берк сразу, в одно мгновение, увидел то, что произошло, и то, что произойдет позже. Он увидел неизменяемое, начертанное на камнях, и предначертанное на воде, которое еще можно изменить. Он заплакал и не стыдился своих слез. И чем больше знаний о мире входило в его уши и глаза вместе с пением чудесной девы-птицы, тем сильнее ему хотелось плакать. И братья его заплакали, и посланные Мирзой угрюмые охотники за беглыми рабами, на шее у каждого из которых болтался шнурок с человеческими ушами.

Они потеряли себя.

Старик-чужеземец, кряхтя, освободился от арканов, забрал у воинов лучшие ружья, остальные выкинул в реку. Потом забрал себе лучших жеребцов, а тех, что отобрал раньше у дураков-персов, оставил барсам.

– Пощади нас, – только и смог простонать Берк, давясь рыданиями, когда суровый колдун подошел к нему. – Пощади, не убивай нас. Мы отдадим тебе всё, что имеем, прости нас…

– А мне ничего не нужно, – грустно произнес старец. – У меня всё есть. У тебя тоже всё есть, но у тебя уродливая душа. Поэтому тебе и таким, как ты, вечно кажется, что чего-то не хватает.

– Разве ты не будешь убивать нас? – В уродливой душе Берка всколыхнулась надежда. Он даже вспомнил о кинжале на поясе и подумал, что мог бы дотянуться до живота этого подлого вора, но тут золотая птица снова запела.

И бедный Берк навсегда забыл о том, кто ему враг, а кто – друг.

– Я не могу никого убивать, – объяснил старец. Он плохо изъяснялся на языке гордых барсов, но Берк его понял. – Я никогда никого не убью, такова моя природа.

– Чего же ты хочешь от нас? – взмолился достойный сын Мирзы, захлебываясь слезами.

– Феникс умеет всего три вещи, – невпопад заговорил старец. – Он поет о правде, но правду выносить сложнее всего. Поэтому тебе так тяжело и горько. Еще он умеет находить золото… А от вас я хочу того же, что от других. Те славные джигиты, что напали на меня в ущелье, сейчас собирают всех своих. Я поведу их за золотом. Есть такое место, далеко на юге, в пустыне, где золота хватит на всех. Его хватит, чтобы каждый из вас купил себе по сто женщин и по тысяче коней. Я хочу, чтобы вы скакали к своему старейшине, или кто там у вас правит, и позвали его ко мне. Мне ждать некогда, я пойду на юг, вдоль реки…

– Но мы… но там… – Берк никак не мог собрать мысли воедино. – Но в пустыню нас не пустят кочевники. Мы с этими шакалами враждовали всегда. Они убивают нас, а мы – их!

– Тогда чем вы лучше этих шакалов? – печально спросил старец.

Берк хотел дать отпор наглому сыну иблиса, но его скрутила очередная судорога рыданий.

– Пустынники пойдут с нами, – сказал страшный хозяин птицы. – Но нам нужно оружие и все мужчины, способные носить его. Золота много, но его придется брать силой. Зовите ко мне старейшин.

…Прошло еще четыре дня.

Семь разномастных стягов реяли над утесом. Черное с серебром и оскаленная морда барса. Желтое с серебром и голова орла. Красное с золотом и полумесяц над саблей – стяг персов. Широкое белое, на длинном древке с черепом волка – клан Змеиных гор, самые дикие и непримиримые воины. Узкое белое с перьями – туркмены, клан журавля. Зеленое с вышивкой и полумесяцем – азеры. Голубое, трехбунчужное, с алыми языками поверху – клан огня. Эти теснились в сторонке, поглаживали окладистые кучерявые бороды, звенели кольцами.

– Мирза, если ты решил посмешить нас, это хорошо. Но всякой шутке есть предел.

– Воистину, Ибрагим прав. Мы забыли дела и забыли… э-э-э… наши споры, но…