Читать книгу "Повеса и наследница - Маргерит Кэй"

— Он страшно боится, что ты можешь жениться.

— Но у меня нет такого намерения. Хотя бы до тех пор, пока этого нельзя будет избежать.

— Адвокаты все еще надеются, что у них что-то может получиться? Поверь мне, они будут говорить то же самое и в твой день рождения. Ведь за это они получают от тебя деньги. Не верь ни одному их слову. Тебе пора жениться, иного выбора нет, к тому же идеальный кандидат упал к твоим ногам, точно спелый персик. Она красива, и видно, что согласна стать твоей женой. Честно говоря, эта курочка без ума от тебя, хотя ты, разумеется, ничего не замечаешь. Более того, она не из тех, кто доставит тебе много хлопот.

— Ты это серьезно говоришь? — с сомнением спросил Николас, глядя на своего друга так, будто тот только что сбежал из сумасшедшего дома.

— Разумеется, я говорю серьезно. Сам подумай. Кажется, ты еще не совсем осознал серьезность положения. Если ты не женишься, то потеряешь все.

— Не все, у меня еще останется Холл и имение.

— Какая от них польза, если ты останешься без денег? Тебе придется отказаться от азартных игр, дорогих женщин, охотничьих собак. Ты застрянешь здесь навсегда и проведешь жизнь в нищете.

— До этого дело не дойдет.

— Такая опасность уже стоит у порога, — сказал Чарльз, выведенный из себя. — Ник, нельзя допустить, чтобы Джаспер получил наследство. Одна часть наследства уйдет на погашение его долгов, другая будет спущена на карты. В последнее время Джаспер все чаще играет в карты, не пройдет и года, как он останется без гроша.

— Знаю. Но это ничего не меняет — у меня нет ни малейшего желания жениться.

— Почему ты так настроен против брака?

— Во-первых, я с детства не люблю, когда меня вынуждают делать то, чего не люблю.

— Другими словами, ты несговорчив.

— Называй это, как хочешь. — Николас глубоко вздохнул. — Конечно, мне не хочется, чтобы наследство досталось Джасперу.

— Тогда женись на своей Серене, — упрямо настаивал Чарльз. — Черт бы тебя побрал, Ник, не думал, что ты такой тупой. Она — само совершенство. Догадываюсь, что она внебрачный ребенок какого-то джентльмена, у простолюдинов не бывает носа такой формы. У нее хорошие манеры, она хорошо одета. Мне продолжить?

— Значит, ты предлагаешь мне брак по расчету.

— Но он ведь вам обоим выгоден. Тебе достанется состояние, она получит твое имя. Выждешь положенное время, скажем год, и отправляй ее на пенсию.

— Ты недооценил моего родителя. В его завещании имеется пункт, не известный никому, даже Джасперу. Какова бы ни была причина расторжения брака, кроме моей смерти, наследство достанется Джасперу. — Николас улыбнулся, заметив испуг на лице друга. — Отец воздвиг брачную тюрьму и вынес приговор — заточить меня в ней на всю жизнь. Я найду способ, как отменить этот пункт. Я должен найти его. А теперь давай больше не возвращаться к этой теме.

Чарльз остановил фаэтон перед Холлом и отказался переночевать у Николаса.

— Ник, я не хотел тебя обидеть.

— Пустяки, Чарльз. Я просто не люблю, когда меня учат, как жить. Я бы такого не позволил ни отцу, ни Джасперу, ни тебе, дорогой друг.

Чарльз широко улыбнулся:

— Ник, по правде говоря, я сам не прочь вступить в брак. Я лучше поеду, пока меня не начали разыскивать. Не хочется обидеть будущую тещу.

— Передай от меня привет леди Чидл и прими мои поздравления, если только я не опережаю события.

— Нет, все почти решено. Утром мне предстоит аудиенция у лорда Чидла — видишь ли, настала пора заключить сделку. Пенелопа уступчивая малышка, она хорошо со всем справится. Ник, следуй моему примеру, потом будет слишком поздно.

Чарлз плотнее укутался в плащ с капюшоном и натянул вожжи. Он щелкнул хлыстом, и лошади резво поскакали по дорожке, но он тут же остановил их.

— Стамп!.. — воскликнул он. — Я так и думал, что вспомню. Это фамилия Веспианов. На днях я видел объявление в газете «Морнинг пост» — в прошлом году в Париже умер пятый граф. Должно быть, твоя Серена приходится ему дальней родственницей.

Он помахал хлыстом, и фаэтон снова тронулся с места.

Николас прошел в библиотеку и затребовал несколько последних номеров «Морнинг пост». Пока Хью доставал из буфетной газеты и спешно разглаживал их, Николас налил себе бокал мадеры и стал думать о Серене.

Его мысли тут же вернулись к вчерашней сцене, когда Серена, точно распутная женщина, лежала на сене с распущенными волосами. Ее волосы казались золотистыми, как спелые колосья пшеницы, кремовая кожа раскраснелась. Николасу не терпелось проникнуть в ее горячую влажную прелесть, чувствовать, как та крепко сжимает его мужское достоинство… Проклятье! Он строил фантазии, как школьник. Если и дальше так пойдет, Николаса ждет еще одна ночь, напоминавшая предыдущую, когда его, точно подростка, терзали разные фантазии и неутоленные страсти.

Взглянув на часы, стоявшие на каминной полке, Николас убедился, что скоро пора обедать. Завтра он проследит за тем, чтобы никто не помешал их любовным утехам. Сегодня он постарается не думать, чем все это может кончиться.

Пришел Хью с кипой газет и сегодняшней почтой. Среди нее наконец-то оказалось и письмо от Фрэнсиса Элдона. Николас открыл его и улыбнулся, предвкушая добрые вести. Он просмотрел аккуратно исписанные страницы, и улыбка угасла на его лице. Когда он закончил читать, его лицо исказил гнев.

Следующим утром он ждал ее на ступенях парадного входа в Холл. Дождя не было, и Серена радовалась, что надела теплый шерстяной плащ поверх платья из бледно-голубого муслина. Когда она заметила статного Николаса, ее сердце затрепетало от волнения. Легко было сказать, что больше не будет ни одного поцелуя. В присутствии Николаса ее сила воли начала слабеть.

Не только вы горите желанием разобраться в этом деле. Эти слова он сказал, когда вчера прощался с ней. Волнение сменилось тревогой, затем ужасом, когда Серена увидела его лицо. На нем не осталось и следа от обычной беззаботной улыбки, его губы были сжаты, он хмурился, серые глаза смотрели холодно и, казалось, мерцали, точно шлифованный гранит.

— Николас, что случилось?

Серена нерешительно остановилась, их разделяла одна ступенька. Николас взглянул на нее сверху вниз, его взгляд неторопливо прошелся по ее лицу, шее, затем он оглядел ее с головы до ног. Ее сердце охватил ледяной холод.

— Николас?

— Входите. Кофе стынет, — резко ответил он и первым вошел в дом, не оставляя ей иного выбора, как следовать за ним.

Серена торопливо передала Хью свою шляпку и плащ.

По уже установившейся привычке они сели друг против друга перед камином. На камине тикали часы. Солнце то выглядывало из стремительно плывших облаков, то скрывалось среди них, на блестевшем деревянном полу играли косые тени. Все знакомо, все находилось на прежних местах, тем не менее, возникло какое-то неловкое ощущение.