Читать книгу "Ангел Паскуале. Страсти по да Винчи - Пол Дж. Макоули"

— Все дела поручены нашему мастеру, — сказал Баверио. — Выпейте еще вина, оно помогает от холода, даже если раздражает желудок.

— Вино очень хорошее.

— Благодарите за него синьора Таддеи. — Баверио сделался серьезным, подался вперед и заглянул Паскуале в глаза, обдав его волной мускусного запаха из круглого флакончика, висящего у него на шее. — Я сказал, что хочу помочь, и это не пустая болтовня. Пока остальные пытались прорваться в башню, потом искали ключ, я отправился в комнату Джулио. Не знаю, почему я решил туда пойти, но мне показалось, что он мог вернуться к себе. Мне показалось, я найду его в постели, и тогда все будет хорошо, так, как было раньше.

— Понимаю.

— Разумеется, его не было. Он спал в комнате, смежной с комнатой учителя, в такой же точно кровати, как у меня. Я знал, что его сумка все еще здесь, спрятана под подушку, и я заглянул в нее. Не знаю зачем. Мне стыдно, что я сделал это, я не сказал об этом никому, даже учителю. Только не Рафаэлю.

— Я никому не скажу, Баверио, даже Никколо.

— Это был нехороший поступок, — продолжал Баверио, — но в то же время правильный. Я кое-что там нашел и оставил у себя. Я услышал, как приближаются стражники, поэтому засунул это в свою сумку. Вот.

Баверио достал квадратик сверкающего стекла. Паскуале сначала подумал, что это маленькое почерневшее зеркальце, но черное покрытие было слишком непрочным, он соскреб кусочек ногтем большого пальца. И понюхал: острая химическая вонь.

Баверио сказал:

— Это было завернуто в черный шелк, и, когда я вынул его, оно превратилось из серого в черное, клянусь. Еще там была коробка из жесткой, выкрашенной черной краской кожи. На одной стороне коробки было что-то вроде подвижного засова, закрывающего маленькое отверстие. Но стражники унесли эту коробку вместе с остальными вещами Джулио.

— Какая-то механическая штука, — сказал Паскуале. — Такое же стекло, разбитое вдребезги, было в сигнальной башне. И еще там было вот что. — Он достал из своей сумки летающую лодку. — Смотри. Твой мертвый друг сжимал это в руке. Такие игрушки есть в Риме?

Баверио взял игрушку, повертел в руках, оглядывая со всех сторон.

— Никогда такого не видел.

— Я подумал, вдруг их делает какой-нибудь римский механик.

— У вас же тут есть ваш Великий Механик. Может, он знает.

— Рад услышать хоть от кого-то из римских послов доброе слово о Флоренции.

Баверио сказал:

— Я видел вашего Великого Механика только вчера. Он дал нам аудиенцию и целый час говорил с моим учителем наедине. Он приглашен на праздник, устраиваемый в честь Папы, так сказал учитель.

— Тогда это будет первый раз за двадцать лет, когда он покинет Большую Башню. Он ждет нового Потопа, который смоет грехи мира и оставит после себя только чистоту в сердцах. Он написал по этому поводу несколько памфлетов, некоторые поговаривают, что ради них он и изобрел подвижный печатный пресс. Но я не Папа, Баверио. Я не могу спросить его сам.

— Тогда спроси какого-нибудь другого механика. — Баверио наклонил голову. — Учитель зовет. — Он отдал летающую игрушку и зачерненное стекло Паскуале. — Эти вещицы были важны для Джулио, Паскуале. Береги их. Узнай, что они означают.

7

Когда они направлялись к выходу за невозмутимым мажордомом, Паскуале спросил Никколо, что тот сумел разузнать, но Никколо Макиавелли лишь покачал головой:

— Не здесь.

Снаружи, когда за ними со скрежетом сомкнулись сегменты круглой двери, Никколо сказал Паскуале, что они подождут и понаблюдают с противоположной стороны улицы. Они укрылись в арке, глядя на ворота палаццо сквозь грохочущий поток уличного движения. Это была одна из главных оживленных улиц, в последний перед закрытием городских ворот час запруженная телегами и экипажами, велосипедами и vaporetti. В городе было полно народу из окрестных городков и деревень, приехавших посмотреть на Папу. Ацетиленовые фонари создавали тоскливое подобие дневного света.

— А кто, по-вашему, должен прийти? — спросил Паскуале.

— Мы ждем, кто выйдет. Я уверен, в это дело замешан не только Джулио Романо. Мы подождем и посмотрим, кто покинет дом, тогда мы узнаем, кто это. И мы пойдем за ним, потому что он приведет нас к тем, кто состоит с ним в заговоре.

— Все повсюду только и видят заговоры.

Никколо отпил глоточек из своей кожаной фляги.

— Когда я был секретарем…

— Разве сейчас время для выпивки?

— Заговоры были повсюду в те времена. Заговоры существуют всегда.

Паскуале ощутил прилив сострадания:

— Должно быть, вам тяжело об этом вспоминать, Никколо.

— Любые воспоминания тяжелы. Мы вспоминаем то, что было, и, вспоминая, неизбежно гадаем, как оно могло бы быть. Это в природе человека, вечно быть недовольным своей судьбой, неважно, богач он или бедняк. Нищий может проклинать патриция, проезжающего мимо в экипаже, думая, что вот там сидит беззаботный счастливчик, но тот же патриций может, выглянув в окошко, увидеть в оборванце свободного человека, не отягощенного ответственностью, налагаемой властью. Дьявол меня разбери, а здесь холодно! — Никколо дохнул на руки. В рассеянном свете далекого фонаря его заросшие щетиной щеки казались синими, а темные глаза — черными.

Паскуале закурил сигарету и предложил вторую, последнюю, Никколо.

Никколо улыбнулся своей меланхолической улыбкой:

— Это единственный порок, которому я не подвержен.

— В отличие от выпивки это просто удовольствие, оно не убивает тебя. — Паскуале тут же пожалел о своем нравоучительном тоне. — Вы говорили с Рафаэлем, а выглядите несчастным.

— С помощью вина я бегу от прошлого, забываю, что со мной было и что, я боюсь, может повториться, и думаю только о настоящем моменте. А подобные задачки, Паскуале, почти так же хороши, как вино. Человек, чтобы убежать от прошлого, нуждается в упражнениях для ума и скуке. Смотри! Вон туда, Паскуале!

Паскуале увидел два огонька, красный и зеленый, высоко над черепичными крышами палаццо. Огоньки разбежались друг от друга в разные стороны, затем снова сблизились.

— Сигнальщик под замком, но кто-то использует башню, — констатировал Никколо с видимым удовлетворением. — Если, конечно, синьор Таддеи сам не участвует в заговоре.

— Вы умеете читать сигналы? Что он передает?

— Я понимаю простые сообщения, если их передают не слишком быстро. Но это никакое не сообщение, крылья движутся просто так. Теперь подождем и посмотрим, что будет дальше.

— Что рассказал вам Рафаэль?

— Рафаэлю есть что скрывать. Он осторожный человек, друг князей… и, естественно, пап. В подобной компании учишься быть осмотрительным, если хочешь остаться в живых. Ему нельзя вести себя, как нашему Микеланджело.