Читать книгу "Контракт на убийство - Буало-Нарсежак"

Глава 9

Г занялся туалетом Ромула. Почистил его, расчесал, осторожно расправил шерсть на бедрах. Нелегко было заставить пса сидеть спокойно, не давать ему вертеться, хватать за руку, впиваться зубами в губку, а под конец завалиться на бок и дрыгать лапами, словно здоровенный котенок, собравшийся жонглировать.

— Можешь ты утихомириться, дуралей! Да, вид у тебя хитрющий! Не бойся, живот чесать не стану. Ну вот и все! Вставай! Пошли.

Это слово Ромул уже знает, точно так же, как и слова «гулять», «домой», «к столу», «косточка», «не трогай», «лежать». Они с Ромулом начинают понимать друг друга с полуслова, если смотрят прямо в глаза друг другу, и Г зачастую удивляется тому, что не может солгать Ромулу, сказать, например, «К столу», а самому сделать вид, будто собирается за порог. Все эти глупости наводят Г на мысли, выходящие за рамки привычных забот. И он старается избегать их. Ему было бы страшно открыть вдруг для себя такие вещи, как верность, бескорыстие, полная самоотдача, ведь за всю свою жизнь он никому ничего не давал. Но более всего Г поражает та быстрота, с какой этот пес сроднился с ним, проник в его плоть и кровь, словно они взаимно помогли друг другу по-новому взглянуть на мир. Давно ли они встретились? Впрочем, какое это имеет значение, истина, возможно, в том, что Г сам был когда-то овчаркой. Почему бы и нет? Ведь уверяла же его мать, которая по утрам и в особенности натощак ощущала себя ясновидящей, что в предыдущей жизни была фавориткой какого-то раджи. Г размышляет обо всем этом просто так, для забавы, приглаживая тем временем длинный белый волос родинки, столь элегантно украшающей уголок глаза его пса. Потом переходит к заботам о собственной персоне, гораздо менее значительной для него, чем Ромул. Легкие фланелевые брюки темного цвета (он всегда опасался ярких расцветок), серая рубашка, документы на имя Баллада в заднем кармане, вот вроде бы и все! Можно отправляться в Нант.

Г вынул из машины вещи, которые могли бы выдать его. И теперь автомобиль точно в таком виде, каким он взял его напрокат. Надо будет бросить машину на привокзальной стоянке, где служащие фирмы «Ави» в конце концов обнаружат ее. А возвращаясь на ферму, он украдет другую тачку. Тут нет проблем. Все в его руках, как во времена тех волшебных трюков, когда за три минуты приходилось выбираться из брошенного в воду ящика. И вот уже оба они перед отелем «Мэдисон», причем Ромул на коротком поводке. Г пытается оживить воспоминания о Патрисии былых времен. Красивая, спору нет! Своего рода Лоллобриджида, уверовавшая в собственную неотразимость и неколебимую власть над мужчинами, что придавало ей довольно смешной вид укротительницы. По правде говоря, Г не очень-то нравилось, когда его заставляли ходить по струнке! Однако за минувшие пятнадцать лет она, должно быть, сильно изменилась. И что же, оказалось, вовсе нет! Перед ним предстала все та же Патрисия, но только в обличье другой женщины. Сердце у него замерло на мгновение при виде нового образа, столкнувшегося с былым воспоминанием. Но еще меньше времени потребовалось на то, чтобы отметить оплывшее лицо, чересчур открытую грудь с бороздкой посредине, напоминающей ту, что прячется между ног, пятна пота на блузке, короткие обтягивающие брюки, не скрывающие наметившуюся сетку расширенных вен… «Не может быть! — проносится в голове у Г. — Да ей на все плевать. Видно, отвоевалась». Патрисия сидела в салоне перед зеленым напитком. Но тут же встала. Сверкающие штучки поблескивают в ушах, на шее и пальцах. По привычке к кокетству она взбивает волосы, ставшие теперь белокурыми.

— Малыш Жорж! — восклицает она— Как я рада.

Ромул давится лаем. Эта женщина ему совсем не по вкусу. Г натягивает поводок.

— Спокойно! Это наш друг.

И он сдержанно обнимает Патрисию. Первый контакт дал осечку, как это часто случается после очень долгой разлуки.

— Выпьешь чего-нибудь? — спрашивает она. — Нет? В самом деле? Тогда поднимемся ко мне в номер. Там нам будет спокойнее.

Все трое с трудом помещаются в кабине лифта. Патрисия заговорила первой:

— Это и есть тот пес? Тот самый, которого разыскивают? Знаешь, я догадалась! Значит, это ты убил Ланглуа?

Наступает молчание, а кабина тем временем со скрипом поднимается вверх. Наконец Г отвечает:

— Да, я!

— И ты читал его бумаги?

— Да.

— Ты работаешь на мсье Луи?

— Да. И твой номер телефона нашел в записной книжке Ланглуа.

— Ах вот оно что!

Лифт останавливается на четвертом этаже. По дороге Патрисия объясняет:

— Я предпочла заказать номер. Машина меня изматывает. Я уеду завтра. А ты мог бы приехать в Париж.

Открыв дверь, она входит вслед за Г и Ромулом, который сразу же бросился обнюхивать мебель.

— Садитесь оба, — говорит Патрисия. — Думаешь, он успокоится? Знаешь, в отношении собак… О! Зла им я не желаю, но ты, надеюсь, меня понял?

Она идет в ванную комнату и, намочив конец полотенца, протирает под мышками. Затем садится на кровать.

— Ну! Рассказывай! По радио передавали о смерти бедняги Ланглуа, но уверяю тебя, я понятия не имела, что ты в этом замешан.

— Ты не знала, что я работаю на мсье Луи? Представь себе, я тоже. Я не знал, что ты работаешь на него. Давай-ка выясним все начистоту, если ты не против! Потому что есть одна вещь, которая меня беспокоит.

Она поднимает унизанную кольцами руку.

— Минутку. Стаканчик виски нам не повредит.

Позвонив в бар, она делает заказ.

— Все в порядке, Жорж, продолжай. Ты обеспокоен! Между нами, сколько я тебя помню, ты вечно о чем-то беспокоился. Так в чем же дело?

— Сама подумай! Я явился, и ты сразу решила: у Жоржа собака президента, значит, это он убил старика. А раз он работает на мсье Луи, значит, ему дан приказ убить и меня.

Она пожимает плечами, отчего зазвенели все ее побрякушки.

— Ты ничему не научился! — возражает она и, протянув руку, достает из-под подушки крохотный пистолет. — У тебя собака, — смеется она, — а у меня вот это.

Патрисия целится в Г, и Ромул начинает ворчать.

— Ладно, ладно… Это всего лишь шутка.

Спрятав оружие, Патрисия продолжает:

— Неужели ты не понимаешь: если я согласилась приехать, то потому что знала — риска никакого. Возможно, со временем мсье Луи захочет избавиться от меня, но только не теперь.

— Ты сказала ему, что я звонил?

— Конечно.

Входит слуга с подносом, и Ромул с беспокойством следит за ним. Г набивает трубку. Патрисия предлагает ему свою пачку «Кравен».

— Убери трубку! Не то сразу завоняет полицейским комиссариатом!

Она протягивает ему золотую зажигалку. Г затягивается два-три раза, поглаживая Ромула, который согласен сидеть, но не лежать.