Читать книгу "Убийство с хеппи-эндом - Алена Алтунина"

– Молодец, ловко, – похвалила я своего помощника. Ваня только хмыкнул в ответ, что означало – иначе и быть не могло.

Было всего половина третьего, до конца рабочего дня далеко, и мы решили обыскивать Володину квартиру. Возле старого добротного дома у метро «Проспект Мира» Ваня остановил машину.

Войдя в подъезд, я была поражена. На мраморной лестнице лежали ковровые дорожки, в углах стояли кадки с живыми цветами, на стенах висели незамысловатые профессионально выполненные акварели. Этот подъезд настолько отличался от нашего, загаженного и заплеванного, что я чуть не заплакала. Живут же люди!

К нам подошел консьерж – спортивный парень в форме охранника. Я приготовилась сочинять очередную легенду, но он протянул руку Ванечке:

– Здорово, Иван! В 122-ю?

– Привет, Серега! Да, нужно забрать кое-что из вещей, Володя-то умер.

– Да слышал, пусть земля ему будет пухом, щедрый был парень. А эта девушка с тобой?

– Это, Серега, не девушка, а мой босс. Я у нее теперь в телохранителях состою, вот… – и он показал свой пистолет.

– Везет же некоторым, – присвистнул Сергей, сначала взглянув на «Макаров», потом оглядев меня.

Ваня гордо прошел мимо него по лестнице, а я за ним. На втором этаже он остановился у двери из какого-то наверняка пуленепробиваемого сплава. Мы вошли. Несмотря на отсутствие хозяина, в квартире был не затхлый воздух. Я сказала об этом Ване. Он предположил, что домработница по-прежнему приходит и убирает. Может, ей не сказали, что хозяина уже нет в живых, а может, просто еще не решили, что делать с квартирой.

Как и говорил Ваня, Володина квартира напоминала жилище аскета. Подъезд этого дома выглядел куда богаче, чем она. Мебели было минимум, только самое необходимое. Кухня чистая, но и безликая. В спальне стояла двуспальная кровать, шкаф, комод. Телевизора не было. Повсюду в разных подсвечниках огромное количество свечей. Стены выкрашены в белый цвет, одна из них увешана женскими портретами. Окна плотно зашторены, от чего было темно и неуютно. Я даже поежилась – так неприятно было здесь находиться, в полутьме, под пристальными взглядами женщин. Мы раздвинули шторы, и я внимательно оглядела портреты. Видимо, некоторые покупались у разных художников, другие же вырезались из журналов. Но все они были в рамочках, под стеклом. На первый взгляд, ничего интересного: просто разные немолодые, ничем не примечательные женщины, но позже я поняла, есть в них что-то общее – как говорят, один типаж. У всех большие глаза, небольшой ровный нос, маленькие губы, схожий излом бровей. Отличались они разве что овалом лица: у некоторых он был чуть круглее, у других чуть длиннее, а еще цветом волос и глаз, прической. Значит, Володе они напоминали какую-то конкретную женщину. Но кого? Ладно, вернемся к ним позже.

В другой комнате тоже был минимум предметов мебели. Пара кресел, книжные полки, круглый стол с тремя стульями. Ни вазочек, ни картинок, ни фотографий, ни цветов – ничего, что дало бы представление о хозяине квартиры. Думаю, домработница не очень уставала от уборки в ней. На полке стояло немного книг Ф.М. Достоевского. «Преступление и наказание», «Идиот»… Кажется, их часто читали. Несмотря на то что год выпуска был 1998-й, выглядели они потрепанными, зачитанными. Однако какой необычный вкус у Володи! Я глубоко уважаю Федора Михайловича, но меня его творения всегда вгоняли в тоску и уныние, больно уж они мрачные. Видимо, Володе нравилось поддерживать в себе удрученное настроение.

Мы с Ваней обыскали комнаты и даже ванную с туалетом в надежде найти что-то необычное, но в этой квартире и обычных-то вещей не наблюдалось, что уж говорить о необычных. В идеале хотелось бы отыскать дневник, написанный Володей с систематическим повествованием о прожитых днях и искренними объяснениями, почему он бросил институт, когда и почему начал принимать наркотики, где их доставал. Может, там оказалось бы и имя вероятного убийцы. Естественно, ничего похожего не то что на дневник, но даже на плохонькую записочку, мы не нашли. Ничего, за что я смогла бы зацепиться для продолжения поисков. Я так расстроилась, так огорчилась, что от отчаяния неожиданно для себя и тем более для Вани заплакала. Ванечка растерялся. Стоял посреди комнаты, пытался что-то сказать и, похоже, слов не находил. В конце концов он подошел ко мне и просто обнял, крепко прижав к своей богатырской груди, погладил по голове.

– Бедная, ты бедная. Ничего, все образуется, ты только потерпи. Чем я могу помочь тебе?

От Ваниного сочувствия и участия я мгновенно успокоилась. В любых обстоятельствах есть что-то хорошее. Хотя я и попала в тяжелое положение, зато нашла такого друга, как Ваня. Я могла бы всю жизнь прожить и никогда с ним не встретиться, а тут так повезло. Я приободрилась.

– Ничего, Ваня, я уверена, что обязательно найду убийцу, нужно только не лениться. Да?

– А то! Все будет в ажуре! Ну что, уходим?

– Знаешь, у меня вдруг возникла одна идея. Давай заберем эти портреты и покажем Егору, Дарье Андреевне и Наде, может, они знают, на кого они похожи.

– О’кей, сейчас сниму их и упакую в лучшем виде.

Ваня начал снимать портреты. Было их двенадцать штук. Никаких коробок для упаковки мы не нашли, поэтому решили вынуть их из рамок и свернуть в рулон. Когда мы сняли с подрамника первый портрет, Ваня сказал:

– Смотри, здесь что-то написано, очень коряво, но разобрать можно.

– Не может быть! Дай сюда! – заорала я и выхватила из Ваниных рук картинку. С обратной стороны вся она была исписана неровным, дерганым почерком.

«Мамочка, родная моя. После твоей смерти я потерял покой навсегда. Я почти не помню, как ты выглядела, мы ведь виделись всего раз, в тот день, когда я убил тебя. Сволочь я и убийца. Нет мне прощения, поэтому и жизни нет. Прости, прости, прости…»

И так до конца листа.

Ваня лихорадочно извлекал из рамок остальные портреты, а я выдирала их из его рук. На всех были похожие тексты, примерно следующего содержания:

«Никогда не забыть мне нашей встречи. Я же ждал ее всю жизнь. Как я мог так отреагировать? Что на меня нашло? Я ведь так мечтал встретиться с тобой. Почему я тебя убил? За что? Я ничего не помню. Как мне жить дальше? Разве это жизнь теперь, без тебя. Я потерял тебя, не успев найти». И так далее, в том же духе.

В этих записях было столько горя, боли и раскаянья, что я отчетливо поняла, – это не могло быть горячечным бредом, а наверняка имело реальную основу. Думаю, Егор напрасно отнесся к Володиному откровению несерьезно. И если предположить, что это убийство произошло на самом деле, значит, Володя каким-то образом встретился с Катериной. Портреты нужно показать Дарье Андреевне и спросить, похожи ли эти женщины на Володину мать. Еще необходимо раздобыть образец почерка Володи, вдруг это не он писал, тогда все еще больше запутается. Но я уверена, что это начало ниточки, ведущей к разгадке гибели Володи.

На всех парусах мы понеслись к дому Прохора. Мое сердце бешено колотилось, не терпелось побыстрее встретиться с нянечкой и хоть что-то прояснить в этом деле. Ваня показал высший пилотаж в вождении машины, он виртуозно объезжал все преграды в виде светофоров и пробок. Я изо всех сил терпела, чтобы не подгонять его, он и так делал, что мог. Наконец мы оказались возле пункта назначения.