Читать книгу "Рыцарь теней - Роджер Желязны"

Я обогнул камень и вышел из круга в темноту. Она стала ещечернее, и казалось, что тропа светится ярче. Я разжал пальцы — дым больше нешел.

Я припустил рысью, торопясь оказаться подальше от этогоместа. Когда через некоторое время я обернулся, камней уже не было — толькобледный смерч тянулся вверх, вверх, затем исчез.

Я продолжал бежать. Дальше дорога шла под уклон, яразогнался и вскоре уже вприпрыжку летел по пологому склону. Тропа сверкающейлентой убегала вниз и вдаль, постепенно теряясь из виду.

К своему изумлению, я увидел, что не так далеко еепересекает другая светлая ниточка. Правее и левее она таяла во мгле.

— Есть какие-нибудь специальные указания касательноперекрестков? — спросил я.

— Пока нет, — отвечала Фракир. — Думаю, тампридется принимать решение, а какое — станет ясно только на месте.

Впереди расстилалась огромная темная равнина с разбросаннымитам и сям островками света — все они были неподвижны, но одни горели ровно,другие зажигались и гасли. Ниточек, впрочем, было всего две — моя тропа идругая, поперечная. В полной тишине слышалось лишь мое дыхание да звук шагов.Ни ветерка, ни запаха, даже воздух не теплый, не холодный, а просто никакой.Справа и слева снова маячили какие-то силуэты, но у меня не было ни малейшейохоты в них вглядываться. Я хотел одного: побыстрее со всем покончить,выбраться отсюда и вернуться к своим делам.

По обочинам стали попадаться туманные пятнышки света —расплывчатые, дрожащие, они возникали и пропадали сами собой. Казалось, вдольдороги протянутпятнистый прозрачный занавес, и поначалу я не обращал на неговнимания, но он постепенно светлел, изображение проступало, как если бы янастраивал подзорную трубу: стулья, столы, припаркованные машины, витрины.Вскоре призрачная картина начала обретать цвет.

Я остановился как вкопанный. Передо мной был красный«Шевроле» пятьдесят седьмого года, присыпанный снегом, припаркованный назнакомой улице. Я подошел и протянул левую руку.

Она вошла в полумрак и сразу поблекла. Я потрогал радиатор —твердый, холодный, — стряхнул с него снег. Вытащил руку — к ней прилиплиснежинки. И сразу картина померкла.

— Я нарочно щупал левой рукой, — сказал я, —где ты. Что это было?

«Спасибо. По-моему — заснеженная красная машина.»

— Это либо компьютерная модель, либо что-то извлеченноеиз моей памяти. Дело в том, что это картина Полли Джексон из моей коллекции,увеличенная до натурального размера.

«Значит, дела все хуже, Мерль. Я не почувствовала, что это —модель.»

— Выводы?

«То, что этим заправляет, набирает умения. Или силы. Илитого и другого.»

— Черт, — заметил я и потрусил дальше.

«Может, оно хочет показать, что способно полностью сбитьтебя с толку.»

— Тогда ему это удалось, — признал я и крикнул: —Эй, что-то! Слышишь? Твоя взяла! Я полностью сбит с толку! Могу я теперьотправляться домой? Если ты хотело чего-то другого, тебе это не удалось! Яровным счетом ничего не понял!

Вспышка молнии бросила меня на землю, я полностью ослеп нанесколько минут. Я лежал ничком и трясся, но грома не последовало. Когда зрениевернулось, а дрожь улеглась, я увидел прямо перед собой исполинскую фигуруОберона.

Правда, всего лишь статую — копию той, что стоит в дальнемконце Главной Аллеи в Амбере, а может, и ее саму, потому что, вглядевшись, яразличил на плече великого человека птичий помет.

— Настоящий или модель? — спросил я.

«По-моему, настоящий, — отвечала Фракир.»

Я медленно встал.

— Мне понятно, что это ответ, только непонятно, что онозначает.

Я потрогал статую — на ощупь она казалась скорее полотняной,чем бронзовой. Перед глазами поплыло, и я понял, что держусь за огромный —больше чем в рост — портрет Отца Страны. Потом края его начали расплываться —передо мной была картина, одна из многих в блеклой череде вдоль тропы. Затемона пошла рябью и растаяла.

— Сдаюсь, — сказал я, проходя там, где только чтостоял Оберон. — Ответы еще загадочнее, чем ситуация, породившая вопрос.

«Поскольку мы идем между Тенями, это может означать, что всесущее хоть где-нибудь реально. А?»

— Может. Но это я знал и так.

«И что все сущее реально в разном смысле, в разное время и вразных местах?»

— Ладно. Положим, оно и впрямь хотело выразить то, очем ты говоришь. Только я сомневаюсь, чтобы кто-то пошел на такие крайности сединственной целью доказать философские положения, возможно, новые для тебя, новообще-то порядком избитые. Должна быть какая-то причина, и ее я ухватить немогу.

До сих пор мне показывали только неживую натуру. Теперь накартинах появились люди и животные. Здесь были воинственные сцены, любовные ипросто домашние.

«Да, развитие есть. Возможно, это куда-то ведет.»

— Когда они выпрыгнут на меня, я соображу, что мы уцели.

«Кто знает? Насколько я понимаю, искусствоведение — наукаразносторонняя.

Однако картины вскоре исчезли, и тропу вновь обступила тьма.Я бежал по пологому склону вниз, к перекрестку. Где же Чеширский Кот, когда мнеи впрямь понадобилась логика Кроличьей Норы?

Я бежал к отчетливо видному перекрестку. Вдруг я заморгал.Передо мной был по-прежнему перекресток, но декорации полностью сменились.Справа на углу стоял фонарный столб. Под ним кто-то курил.

— Фракир, как они это сделали? — спросил я.

«Очень быстро,» — отвечала она.

— Что говорит нам внутренний голос?

«На тебе сосредоточено внимание. Впрочем, ничего угрожающего.»

Я замедлил бег. Тропа сменилась асфальтовой дорогой, побокам появились бровки и тротуары. Я перешел с проезжей части на правыйтротуар. Сразу натянуло серого тумана, и фонарь скрылся из виду.

Я пошел еще медленнее и вскоре увидел, что асфальт подногами — мокрый. Шаги отдавались глухо, словно от ближних домов, но туман ещесгустился, так что, есть дома или нет, было не разглядеть. Впрочем, что-товроде зданий все же угадывалось — сгустки мрака по правую руку. В спину подулхолодный ветер, на голову упали несколько капель. Я поднял воротник. Где-товысоко в скрытом туманом небе загудел самолет. Я постоял, пока гудение смолкло,затем пошел дальше. Очень тихо — возможно, на другой стороне улицы — пианинозаиграло смутно знакомую мелодию. Я плотнее закутался в плащ. Туман клубился игустел.

Еще три шага, и он расступился.