Читать книгу "Последняя репродукция - Дмитрий Герасимов"

– Надо просто посмотреть! – нетерпеливо убеждал его Федор. – Это же возможно?

– Даже если предположить, – произнес с расстановкой Гаев, – что подобная нелепица возможна, – что это даст? Разве это внесет какую-то ясность? Разве не наоборот? Вы и так уже окончательно запутались, а норовите влезть еще глубже. Представьте себе: вдруг выяснится, что у трупа отсутствует кисть левой руки, – что тогда? Это что-то объяснит? А вам, между прочим, предстоит ответить на другой вопрос, куда более прагматичный и прозаичный: кто подбросил отрезанную кисть в вашу квартиру, и, главное, зачем?

Лосев развел руками и замолчал в обреченной безнадежности. Гаев, казалось, задумался. Он разглядывал унылую и обмякшую фигуру своего посетителя, его посеревшую от грязи повязку на голове и наконец громко захлопнул папку, показывая, что разговор окончен.

– Вот что, – сказал он, вставая, – я, так и быть (сам не знаю зачем), подниму фотографии, фигурирующие в уголовном деле, и обещаю вам хорошенько их рассмотреть на предмет целостности рук убитого.

Федор поднял голову:

– Спасибо вам…

– Если честно, вы меня затягиваете все глубже и глубже в какую-то алогичность и несуразность. Прошу вас: не пытайтесь найти во мне Шерлока Холмса. И сами не играйте в Ватсона. Если будут новости, я вам позвоню.

Федор поднялся и, подхватив пакет, устало двинулся к выходу.

– Кстати, – вдруг вспомнил Гаев. – А ключ-то действительно был в двери. Вы не заперли студию после себя. – И следователь протянул Лосеву длинную, плоскую железку с дырочками, как на перфокарте.

Когда-то, очень давно, на реке под Николаевском строили неведомые гидросооружения. Вода разлилась вширь по окрестностям, поглотив гектары полей и перелесков. На дне реки оказалось и старое Николаевское кладбище. Федор еще пацаном ездил с ребятами постарше на велосипедах купаться в заливе. Они выезжали из города, пересекали по кочкам пару деревушек и останавливались на равнинном берегу, с которого открывался удивительный вид на речные острова. Взлохмаченные сосенками и березами пятна земли выглядывали тут и там из воды. Они не уместились в прожорливом чреве потопа и испуганно жались друг к другу посреди безбрежной глади раздувшейся речки.

Ребята бросали велосипеды и с визгом ныряли в глубоководье. Смельчаки плавали до ближайших островков и там небрежно прохаживались по берегу и горланили песни.

В один из таких теплых дней Федор нашел человеческий череп. Он чернел пустыми глазницами у самой воды и наводил ужас на редких гостей островка. Лосев поддел череп палкой и поднял с земли, чтобы хорошо рассмотреть. По всей вероятности, его вымыло со дна реки, где покоилось старое кладбище. Череп был тяжелый, темно-серого цвета. У него отсутствовала нижняя челюсть, зато в затылочной части сохранилось немного волос. Федор был потрясен. Впервые он видел настоящие человеческие останки и чувствовал, как мурашки ползут по телу от страха и мрачной таинственности. Он поднял палку с черепом высоко над собой, как копье победителя, и поплыл обратно к берегу залива. Ему и в голову не пришло тогда, что он поступает скверно, что останки людей с погубленного кладбища не игрушки и даже не наглядные пособия для урока анатомии.

Он ехал на велосипеде по деревне, держа над собой палку, подбадриваемый восхищенными возгласами своих товарищей. Разномастные деревенские псы, почуяв сырую кость, бежали за велосипедом Федора и пытались в прыжке дотянуться до палки зубами. Глядя на них, Лосев почувствовал приступ дурноты. Он с отвращением смотрел, как жадные слюнявые пасти тянутся к тому, что еще недавно было человеческой головой, и крутил педали быстрее.

В Николаевске он проехал со своим трофеем по центральной улице, упиваясь вниманием праздных зевак и пассажиров маршрутных «ЛИАЗов».

У самого дома Федор задумался: а теперь – куда? Не тащить же череп домой. Он покружился по двору в надежде, что появится кто-нибудь из соседских мальчишек или девчонок, чтобы похвастаться находкой. Не дождавшись, он зашел в ближайший подъезд и аккуратно выложил свою жуткую ношу перед квартирой Светки Соловьевой – его одноклассницы. Федор развернул череп на коврике так, чтобы он «смотрел» прямо на выходящего из квартиры, и, довольный, выскочил на улицу.

За обедом он не выдержал и признался бабушке:

– Баб, а я череп нашел на заливе. Настоящий…

– Да бог с тобой! – испугалась Катерина Степановна. – Это, поди, старое кладбище напоминает о себе. Людей два раза похоронили. Сначала – в земле, а потом – в воде. Надо было закопать находку, Феденька. Чтобы птицы не надругались или люди.

– А я, баб, его сюда привез. В город… – И Федор смущенно отложил ложку.

Бабушка всплеснула руками:

– Да что ж ты глупый-то такой! Или бессердечный… Куда подевал его?

– Светке Соловьевой подкинул. – Федор вдруг почувствовал, что его шутка в самом деле получилась глупой.

Катерина Степановна отодвинула от него тарелку.

– Давай ступай. Забери. И отвези обратно, откуда взял!

– Да ты что, бабушка? – Федор даже представить себе не мог обратный путь с черепом на залив. – Не поеду я никуда. Сейчас заберу его от Светки и выброшу в мусорный бак.

– Федя, не кликай горе понапрасну. Сделай, как нужно поступать человеку, а не псу.

– Псу? – переспросил он и вспомнил жадные лязгающие пасти у своих ног.

Ехать обратно с черепом через весь город и по деревням Федору теперь было страшно. Куда-то улетучилась недавняя бравада и восторг. Ему казалось, что теперь все с нескрываемым презрением будут показывать на него пальцем и шипеть в спину:

– Вон, посмотрите! Он украл человеческий череп! Пес кровожадный! Любитель падали! Людоед!

– Гляньте, что у него в руках! Его нужно арестовать за убийство!

– Он сам накликал беду! Пусть едет! Он уже не вернется с залива живым!

Череп все так же лежал на пороге Светкиной квартиры. Федор поддел его совочком и перекатил в холщовую сумку, принесенную из дома. На улице он опять заколебался: может, не ехать? Вот он, мусорный бак. Одно движение – и дело с концом. Федор заглянул внутрь полупустого контейнера, перенес руку за бортик и держал сумку на весу.

– Федор! – услышал он за спиной, вздрогнул и выпустил сумку. Она мягко упала в бак на кучу мусора. – Ты чего это по помойкам рыскаешь? – Возле контейнера в домашних тапочках стоял сосед дядя Коля. Он опрокинул в бак мусорное ведро и вопросительно уставился на Федора.

– Я… не рыскаю. – Лосев втянул голову и отошел.

– Только псы дворовые на помойках пропитание ищут! – назидательно закончил дядя Коля и пошел домой.

Опять – псы! Федор стоял посреди двора и ясно представлял, как собаки с соседних улиц кинутся к контейнеру и станут драться, выдирая друг у друга холщовую сумку. А потом здесь же, прямо на куче мусора, устроят себе трупное пиршество, раздирая череп на десятки мелких костей и вгрызаясь зубами в серую массу.