Читать книгу "Отдел 13 - Андрей Голов (АвторТудей)"

жены, думаете, они и ребёнка мне покалечили?

— Формальность, мы же должны заполнить бумаги, — развёл руками Терпков, поднимаясь с дивана. — Анастасия Витальевна, пройдите к ребёнку, мы вас тут подождём.

Дмитрий Николаевич ушёл вместе с Настей, через минуту стихло мяуканье.

— Ты на Настасью не обращай внимания. Она тебя стесняется, разговорится ещё.

— Ну, главное, чтобы помогла, а пустые разговоры я и сам не люблю. Сомневаюсь, что у нас найдутся общие интересы, — пожал плечами Корнеев.

Тут раздался дикий ор младенца, и в гостиную быстрым шагом вернулась Настя. Морок слетел, и лицо у неё было мрачное.

— Уходим, я всё проверила. Подробности в машине расскажу.

Пока отец младенца не вернулся, они вышли и отправились к машине. На обратной дороге Настя рассказала, что ей удалось увидеть при осмотре.

— Это не ребёнок, точнее, ребёнок, но не совсем.

— Подменыш? — спросил Терпков.

— Нет, человеческое в нём есть или было при рождении, но сейчас он уже ближе к нечисти, чем к людям.

— Хочешь сказать, мавка или перевёртыш?

— Нет, не думаю. Скорее, двуедушник. Я не определила точно, но вот что могу сказать, его действительно кто-то кормит. Там в комнате фонит навью.

— Эх, зуб даю, что кормит по ночам, когда измученный отец спит без задних ног. Устроим засаду. Насть, возьмёшь из архива обережные рубашки и меч-кладенец, ну, может, ещё что-то из защиты на твоё чутьё. Корнеев, жди меня в десять вечера у подъезда, заеду, заберу.

Они вернулись в посёлок в двенадцатом часу ночи и остановили машину, немного не доезжая до нужного дома. Без заборов окрестная территория под светом луны просматривалась до самого кладбища. Стоило появиться любой движущейся тени, они бы это заметили. Настя протянула Корнееву свёрнутую рубашку, он завозился на сиденье машины, переодеваясь. Рубашка была белая, украшенная по вороту, рукавам и низу сложным красным узором.

— Вот ещё пояс. Подвяжитесь. Пальто можно сверху надеть, это не влияет на свойства защиты, — сказала Настя. — Так, а это гребень и платок, если ситуация выйдет из-под контроля кинешь в нападающего.

— А кто будет нападающим?

— Понятия не имею, но думаю, придёт со стороны кладбища.

— Чего ему вещами кидаться. Он меч возьмёт. Бей сразу и всё. Там точно не человек будет, — сказал Терпков.

Корнеев переоделся, и они все замерли в машине, напряжённо вглядываясь в освещённые фонарями участки и дорогу с кладбища. На улице пошёл снег, сначала лёгкие, пушистые снежинки танцевали в свете фонарей, а потом снегопад разошёлся и повалил, облепляя стёкла машины. В доме погасло последнее окно, и Корнеев глянул на часы, без пятнадцати двенадцать. В голове нервно защёлкало, он понял, что ждать больше нельзя.

— Я на улицу, — сказал Корнеев, открывая дверь машины.

— Ты прав, не видно ничего, пойдёмте к дому.

Но Корнеев чувствовал, что тварь уже внутри, не дожидаясь Терпкова и Настю, он бросился к двери и дёрнул ручку. Не заперто, рука испачкалась в чём-то чёрном и липком. Присмотревшись, Корнеев понял, что это сырая земля. В доме было темно и тихо. Корнеев бросился в сторону комнаты, где днём слышал мяуканье младенца. На диване в гостиной кто-то лежал и заворочался, когда Корнеев крался мимо, подсвечивая себе дорогу фонариком. Корнеев пошёл быстрее. Он слышал, как в дом зашли Терпков и Настя. Дверь в комнату, где лежал младенец, была приоткрыта, там кто-то двигался. Корнеев достал из ножен меч, в темноте тот замерцал чуть заметным голубым светом. Похоже, внутри был не человек. Корнеев сделал последний шаг и увидел странную картину, в детской возле кровати сидела женщина в длинном белом платье, на руках она держала младенца, и тот жадно сосал грудь. Женщина подняла взгляд на вошедшего, и глаза её засветились, словно тлеющие угли. Корнеев застыл в дверях, не зная, что делать. На руках у нежити ребёнок, она может прикрыться им от удара мечом, он же не может зарубить младенца, пусть Настя и говорила, что он не совсем человек. Женщина поднялась, оторвала от груди ребёнка и положила его в кроватку. Ребёнок истошно заорал, а потом привычно захныкал. Позади Корнеева появился Терпков и крикнул ему почти в ухо.

— Бей её!

Женщина посмотрела на Корнеева, поднявшего меч и сделавшего шаг к ней, глаза её потухли, и из них по щекам полились крупные слёзы. Перед Корнеевым стояла обычная, плачущая женщина сорока лет в длинной белой ночной рубашке.

— Наташа? — раздался заспанный голос из проёма двери.

Это проснулся и на шум пришёл хозяин дома. Женщина посмотрела на всех, кто столпился в дверях детской, и пошла мимо них к выходу. Корнеев отступил в сторону, прикрывая собой Терпкова и Настю. Он понимал, что эта тварь не женщина, не живой человек, но поверить в это по-настоящему и напасть на неё не мог. Дмитрий схватил проходящую мимо за руку, вглядываясь в залитое слезами лицо.

— Наташа? Это сон, ты живая? — он попытался её остановить.

— Ты умрёшь, — ответила нежить, и глаза её снова вспыхнули жгучим огнём.

Корнеев бросился к ней, защищая застывшего в ужасе Дмитрия, но меч разрезал пустоту. Женщина исчезла. Хлопнула входная дверь, ребёнок смолк, и тут же на пол упал Дмитрий.

Терпков нагнулся, проверяя пульс у хозяина, Настя бросилась к младенцу. Корнеев стоял, опустив меч, и мёртвая тишина заполняла его, вымораживая внутренности.

— Мертвы. Да и мы бы умерли, если б не обереги. Эх, Корнеев, зря ты её пожалел. Отвези Настю домой, а я останусь с полицией разбираться, — сказал Терпков.

— Кто это был? — спросил Корнеев.

— Ты же слышал: Наташа. Умершая мать ребёнка, не приди мы, выкормила бы ещё одного душелова. Были такие случаи давно. Один раз тоже поймали, только там вся семья вымерла при этом.

— Это раньше она была Наташа, а сейчас кто?

— Белая баба, в неё, похоже, переродилась. Будет ходить по дорогам и предсказывать людям смерть.

Пока Корнеев вёз Настю домой, она тихо плакала, зарывшись носом в шарф. Он не знал, как утешить девочку, ему тоже было жалко и ребёнка, и его родителей. Какое страшное наказание для тех, кто просто хотел иметь детей. Разве это злой поступок? За что такая расплата? Ещё больше его тревожило чувство вины, из-за его сомнений погиб человек. Он же мог сразу убить эту тварь, и никто бы не пострадал, но даже