Читать книгу "Житие маррана - Маркос Агинис"

будете держать рот на замке?

— Тайна исповеди нерушима, — кивает брат Уруэнья.

— Что ж, прежде чем открыться, — медленно произносит Франсиско, — я хочу спросить, останется ли между нами то, что вы сейчас услышите?

Доминиканец поглаживает наперсный крест.

— Я лицо духовное и должен исполнять веления Господа.

Пленник вздыхает. По правде говоря, он не верит собеседнику, но война объявлена, а значит, надо идти до конца. Франсиско вытягивает ноги в тяжелых кандалах и складывает руки на груди. А потом поднимает голову и наконец раздвигает тяжелую завесу тайны.

Брат Уруэнья слушает, разинув рот и в изумлении вытаращив глаза.

20

Шесть месяцев книги пролежали в сундуке. Ровно шесть: Франсиско посчитал по церковному календарю.

Однажды утром к Альдонсе пришел слуга брата Бартоломе и сообщил. что ближе к вечеру комиссар нанесет им визит. Странное дело; обычно монах заявлялся без всякого предупреждения. Но на этот раз вместе с доминиканцем их собирался посетить какой-то бакалавр, только что прибывший из Лимы. Семья воспряла духом: наверняка гость привез новости о доне Диего. Иначе зачем бы ему заходить в разоренное жилище семьи, запятнанной ересью.

Брат Бартоломе со своим неразлучный котом, путавшимся в подоле рясы, переступил порог, махнул кому-то, и долгожданный визитер пересек переднюю и вошел во дворик. Немного помедлил, оглядел колодец и виноградные лозы, удостоверился, что дверь в гостиную, как в таких домах обычно и бывает, находится справа, и проследовал туда.

На голове у него красовалась широкополая шляпа с круглой тульей, какие носят в Сеговии, панталоны были из тонкого сукна, а плечи укрывал плащ цвета воронова крыла. Не поздоровавшись, не представившись ни хозяйке, ни детям, смотревшим на него с нетерпением и надеждой, ученый муж опустился на стул. Скучающим взглядом обвел неровно оштукатуренные стены, где не висело уже ни картин, ни зеркал, и не соизволил встать даже при виде Альдонсы — только коротко кивнул. Она же, с трудом скрывая замешательство, спросила, не хочет ли гость шоколада или еще чего-нибудь, но бакалавр сухо попросил ее принести книги.

— Книги?

— Да, я слышал от брата Бартоломе, что вы продаете книги.

Комиссар взял кота на руки и, поглаживая его, утвердительно покачал головой. Взгляд его словно говорил: «Поторопись, женщина. Такую возможность грех упускать». Но Альдонса жаждала только одного — услышать новости о супруге: «Он скоро вернется? Суд уже был? Ведь Лима так далеко, а вы как раз оттуда». Дети, затаив дыхание, столпились в дверях.

Бакалавр поскреб в затылке и ответил, что ни о чем таком и слыхом не слыхивал, а следовательно, и рассказать ему нечего. Альдонса, ломая руки, взмолилась: никаких подробностей не надо, но хоть пару слов! Однако покупатель отрезал, что сеньора, видимо, пребывает в досадном заблуждении: он не посыльный. И пренебрежительно добавил, что да, в Лиме говорили о каком-то португальском лекаре, которого доставили с юга в секретную тюрьму инквизиции — «так может, это и есть ваш супруг». Брат Бартоломе одобрительно покивал, видимо, благодаря гостя за любезный ответ. А затем повторил потрясенной хозяйке просьбу бакалавра: «Ты слышала, дочь моя? Принеси-ка сундук с книгами. Будем их показывать».

Диего позвал Луиса, и вдвоем они притащили тяжелый сундук. Альдонса нашла ключ и повернула его в замке. Потом посмотрела на монаха, не отваживаясь открыть этот саркофаг, полный тлетворного смрада. Брат Бартоломе начал терять терпение: «Ну же!» Альдонса подняла крышку дрожащими руками, словно боялась, что изнутри плеснет яд или высунутся когтистые лапы лукавого. Бакалавр заглянул внутрь, но с удивлением увидел там нечто, закутанное в погребальные пелены землистого цвета. Луис и Диего извлекли содержимое, комиссар освободил его от одеял, и по комнате разлился мягкий свет.

Чванливый гость изумленно покачал головой, как человек, нашедший сокровище, оценил прекрасную сохранность книг и потянулся к той, что лежала сверху. Взял ее, взвесил в руке, осмотрел переплет с обеих сторон, полистал страницы. Потом достал вторую, открыл наугад, пробежал глазами пару абзацев, провел пальцем по корешку, внимательно прочел название и отложил книгу в сторону. Затем принялся за третью, за четвертую…

Брат Бартоломе сидел с довольным видом: вот какой покупатель сыскался! Он почесывал кота за ухом и гадал, что важнее для бакалавра: название, состояние фолиантов, их авторы, качество печати или же крамольный характер отрывков, выбранных наугад. А также прикидывал в уме, какую сумму тот готов за них отвалить.

Диего отошел и встал рядом с братом и сестрами, жавшимися у дверей. В гостиной повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц, которые переворачивал ученый господин из Лимы. Альдонса следила за происходящим, а на душе у нее кошки скребли. Чужие руки копались в святая святых ее мужа, будто бесцеремонно лезли ему в глаза и в рот, теребили за нос, хлопали по затылку. Перебрав все книги до единой, приезжий отложил в сторону шесть.

— Так что же? — осведомился монах.

— Обсудим это позже. — Гость поднялся.

Он сухо поклонился и прошествовал к выходу. Бартоломе Дельгадо, переваливаясь, затрусил следом. Под мышкой бакалавр уносил те шесть томов, что решил купить.

Гостиная опустела. Так, наверное, чувствуют себя жители города, оставленного захватчиками: страх еще витает в воздухе, но дышится легче, ибо нашествие позади. Франсиско подошел к кучке оставшихся книг. Знакомые цвета, родные обложки. Теперь и они наконец-то могут проветриться. Мальчик сел на пол. Нет, он не собирался ничего читать, только хотел прикоснуться. Прикоснуться к отцу. Альдонса не вмешивалась.

♦ ♦ ♦

Франсиско объясняет онемевшему от изумления брату Уруэнье, что решил вернуться к вере своих предков, которую давно уже исповедует втайне, поскольку того требует его совесть.

— Я всем сердцем ощущаю присутствие Бога! — восклицает пленник.

Доминиканец молит всех святых, чтобы те помогли ему очистить разум еретика от дьявольского помрачения; надо во что бы то ни стало разорвать завесу тьмы, окутавшей его душу.

— Так вы утверждаете, — наконец произносит монах, — что всем сердцем ощущаете присутствие Бога?

— Да.

— И тем не менее вы отрицаете Его.

— Отрицаю?

— Вот именно. Поскольку не принимаете Спасителя нашего Иисуса Христа.

Франсиско Мальдонадо да Сильва бессильно роняет руки. Цепи негодующе звенят.

— Нет, этот человек ровным счетом ничего не понял, — вздыхает он про себя. — Я говорил с истуканом.

21

Они так и не узнали, сколько франтоватый бакалавр заплатил за те шесть книг. Деньги не предназначались семье арестованного, но пошли «на его содержание», то есть прямиком в казну инквизиции — так сказал брат Бартоломе. Он похвалил миндальный пирог и чинно удалился в сопровождении своего верного кота. Диего процедил сквозь