Читать книгу "Белкина в колесе - Аврора Добрых"

времени провожу на работе, в перерывах занимаюсь теннисом, хожу в зал, ну и часто вижусь с сыном. Не хочу, чтобы он рос, как я, без отца. Стараюсь все выходные уделять ему. Ну а ты, Мил? — Егор бросил взгляд на ее правую кисть. — Вижу, что до сих пор замужем. Так же, за Терентьевым, или это уже другой брак?

— Нет, ты что, конечно, все еще за Володей. У нас же дети. Двое. Старшей пятнадцать, младшему десять. Живем потихоньку, не жалуемся. Володя работает, а я так, шабашу понемногу на швейной машинке. А ты, Егор? Вижу, что дела у тебя идут неплохо.

У Люды не было тяжести на душе или ощущения потери. Да, Егор явно поднялся, но ведь не в деньгах же счастье. Было даже забавно осознавать, что Тамара Яковлевна в те годы чуть ли не на ультразвуке голосила: «Бросай эту шпану! Растет как сорная трава! Мамаша его сутками пашет, отец незнамо где. Что из него вырастет? Имя еще какое поганое — Егор… То ли дело Вовка Терентьев. Мать — дантист, отец — ректор в университете. Хорошая, уважаемая семья, с ними ты будешь как сыр в масле кататься».

Нет, Люда не выходила замуж по расчету, ей искренне нравился Вова. Однако нельзя было отрицать, что Тамара Яковлевна внесла значительный вклад в развитие их отношений. Если не сказать, что вообще все решила за дочь… Через пару лет после свадьбы свекровь Людмилы скончалась от обширного инсульта, а свекр начал пить пуще прежнего. Оказалось, что он всегда был любителем горячительных напитков, и жена убила миллионы нервных клеток, пытаясь отвадить его от зеленого змия. Кодировала его, оплачивала гипноз, прятала бутылки, чего только не делала. И при ней он действительно держался, работал, его очень уважали и коллеги, и студенты. Однако вместе со смертью жены, казалось, спали и невидимые поводья, благодаря которым он никогда не переходил черту. С тех пор Петр Иванович частенько уходил в недельные запои, и конца и края этому видно не было. Володя уже устал с ним бороться.

— Я сейчас работаю на себя, — ответил Егор, внимательно разглядывая Люду. — Занимаюсь грузоперевозками. Но я не дальнобойщик, если ты вдруг подумала об этом, у меня небольшая логистическая компания. Дела вроде идут, так что не жалуюсь.

Судя по его внешнему виду, Егор слукавил, говоря о «небольшой компании». Да, разумеется, он не владел целым холдингом, но его пальто, ботинки, стрижка и часы, которые периодически показывались из-за рукавов, буквально кричали, что финансовых проблем этот мужчина не испытывает.

— Я всегда знала, что тебя ждет успех. — Люда улыбнулась совершенно искренне, и без тени сожаления о прошлом. Она просто сказала как есть. В отличие от своей матери, она действительно всегда верила в Егора. — Даже не сомневалась, что все в конечном итоге будет хорошо.

— Знаю, Мил, — тихо сказал Егор. — Именно поэтому я так долго не мог тебя забыть. Ты была единственной, кто в меня верил.

Его глаза заволокло дымкой и Люда поспешила сменить тему:

— А ты чего здесь? К маме приехал или по делам?

— Мама уже давно здесь не живет, но периодически пилит меня, чтобы я занялся продажей квартиры. Вот, приехал посмотреть, в каком состоянии жилище, требуется ли ремонт перед продажей. Через полчаса должен приехать оценщик. Изначально я не собирался сюда так рано, просто отменилась встреча, и решил приехать, пройтись, посмотреть на знакомые места. Сто лет здесь не был. Как маму перевез ближе к центру, так вообще перестал сюда наведываться. Это судьба, Мил. Я просто зашел в магазин за минералкой, а тут ты. Спустя столько лет! И почти не изменилась.

Здесь Егор тоже лукавил. Причем не в меру. Людмила выглядела лет на десять старше его. Она не была толстой или прямо сильно неухоженной, но с таким Егором органично бы смотрелась только цветущая Снежана, которая тоже выглядела моложе своего возраста. А Люда рядом с ним казалась той самой тетушкой, которая жила по соседству и присматривала за ним, пока его мама была на работе.

— Да ну брось, Егор, скажешь тоже. — Людмила не могла смотреть ему в глаза и потому вперила взгляд в свои демисезонные ботинки с одного известного китайского маркета. — Все мы изменились. И я, и ты.

— Как Вова? — вдруг поинтересовался Егор. — Не обижает тебя?

— Ты что, конечно, нет. Он же мой муж. Глава семьи, добытчик. Все делает для меня и детей. Заботится. Я кручусь по дому, Вова работает. В общем, все как у всех.

Егор помолчал полминуты, словно пытался подобрать слова, а затем сказал:

— Мила, не пойми меня неправильно, но не похоже, что он о тебе заботится.

Люда подняла глаза и увидела, что ее собеседник смотрит туда же, куда и она мгновение назад, на ее обувь. На левом ботинке со стороны носка немного отошла подошва. Это было почти незаметно, нужно приглядываться, чтобы увидеть. Но Егор, видно, пригляделся.

— Почему ты так решил?

— Ты сама сказала, что крутишься по дому и что у вас все как у всех. Это не показатель заботы. Скорее, напротив, говорит о ее отсутствии.

Люда нахмурилась, не зная, что и ответить.

— Я не пытаюсь выставить его плохим мужем, — продолжал Егор, — просто говорю по факту. Тебя нужно носить на руках и делать все, лишь бы ты ни в чем не нуждалась. Я так говорю даже не потому, что любил тебя и видел матерью своих детей. Дело в другом. Ты сейчас мать его детей, его законная жена, вот о чем речь. Когда я женился, у меня не было ни кола, ни двора. Но когда я узнал, что стану отцом, я начал жить на работе. Иначе было нельзя.

— Это похвально, не спорю, но Володя…

— Я говорю не о том, какой я молодец. Меня не за что хвалить, я не совершил подвиг. Обеспечить свою семью, чтобы ни жена, ни дети ни в чем не нуждались — это долг любого мужчины. Ты просто должен и все.

— Егор, к чему ты клонишь?

— Извини, Мил. Я не должен был говорить это все. Просто вспомнил тебя, себя в те годы, все, что между нами было, и немного не совладал с эмоциями. Если бы не твоя мать, сейчас все могло бы быть иначе. Ты бы не таскала тяжелые сумки с продуктами, это точно.

Наверняка он бы еще мог добавить: «И выглядела бы лет на десять моложе, и ездила бы на шикарной тачке», но не стал.

— Мне