Читать книгу "Дьявол в голове - Ирина Игоревна Голунцова"

на ведьм.

— Спросите у нее, как только найдете.

— Хм… извините, конечно, но вам придется разбираться в этом самим. Я охочусь за монстрами, но не за чародейками.

— Серьезно? — Усмехнулась Алетта. — Тебя наняли, чтобы ты отыскал того, кто заколдовал этих тварей.

— И я нашел. Также я нашел вашу сестру.

— Ведьмак, ты так не шути, — подключился к разговору Карл, и выглядел он явно недовольным. — У нас был контракт и…

— И я нашел вашу сестру, а также того, кто стоял за покушениями.

— Ни черта ты не нашел, я не вижу перед собой никакой ведьмы.

— Зато я вижу перед собой саботажников и сплошные семейные проблемы, — раздраженно бросил Геральт. — Вы сами разыграли спектакль, а теперь просите расхлебывать все кашу. Я выполнил часть своей работы, и требую свои деньги.

— Да черта с два ты получишь что за такую скверную работу, — возмутилась Алетта, не побоявшись подойти ближе. — В чем дело? Защищаешь права чародеек, несмотря на то, какие преступления они свершают?

— А что насчет вас, баронесса? Эти земли пропитывает магия, этот дом пропитан магией, вы… пропитаны магией. Скажете, что вы простой человек?

— Хм, я уж не знаю, что ты надумал, но ты меня оскорбляешь, называя чародейкой.

— А я и не говорил, что вы чародейка.

Угроза, исходящая от ведьмака, оказалась настолько ощутимой, что Алетте показалось, вокруг задрожал воздух. Но чувство самосохранения будто не реагировало на сигнал об опасности, девушку раздирала изнутри злость, ей хотелось язвить, принижать — делать все, чтобы не пойти на дно отчаяния.

— Мы заплатим, ведьмак, и ты уйдешь. Уйдешь с миром, хорошо?

Подобные слова взбесили бы Алетту — ведь они не добились желаемого, — если бы Карл Бевентот не произнес это с тактичной осторожностью и уверенностью. Он также распознал угрозу, исходящую от Геральта.

— Четыреста крон, — не удержалась баронесса. В ней невольно проснулся страх, однако, скрестив руки на груди, она попыталась сдержать его и сохранить спокойствие. — Ведь ты так и не завершил дело…

— Я завершил дело, нашел тех, кто натравил на вас грифона. А со зверюгой вы также разобрались. Хватит испытывать мое терпение, иначе я действительно начну копать, и вряд ли мне понравится, что я обнаружу.

Отойдя от стены, ведьмак выпрямился во весь рост и Алетта в полной мере почувствовала себя муравьем на фоне ворона. Ей не хотелось задирать голову, но взгляд также не стоило отводить. В ней бились страх и привычное лицемерие, убежденность, что все беды нипочем, но в этот раз вряд ли удастся одержать победу без потерь.

— Ладно, — криво улыбнулась девушка, — у меня все еще есть второй вариант.

Ей поскорее хотелось выбраться на свежий воздух, вдохнуть отрезвляющий запах сена и древесины, но она даже не успела покинуть гостиную, как Геральт сказал:

— На Ламберта не надейся. Он ненавидит все эти дрязги сильнее меня.

Сжимая кулаки, девушка только зарычала в ответ и быстрым шагом ушла прочь. На крыльце парадного входа в нее ударил холодный ветер, в воздухе витала сырость. Сердце бешено стучало в груди, голова кружилась, к горлу подступила тошнота — вновь вернулись последствия пережитого путешествия, отчего пришлось опереться о деревянную сваю, чтобы не свалиться с ног. Благо, что за ней никто не двинулся следом, иначе бы она принялась кричать, пока не сорвала бы голос.

В опустившихся сумерках темноту разгоняли фонари, двор практически опустел — прислуга разбежалась, как только представление с фееричным возвращением хозяйки закончилось. Только у конюшен слонялось несколько человек, туда Алетта и направилась — поскольку лошадь ведьмака разодрали на части волки, девушка пообещала рассмотреть вариант, чтобы дать ему новую. Одни растраты, черт возьми.

Конюхи и двое стражников, завидев ее, бросились кланяться. Ей было не до формальностей.

— Уйдите, — попросила она.

С конюшен уже за несколько метров несло навозом и сеном, запах не столько неприятный, сколько обжигающий. Внутри было теплее, несколько масляных ламп рассеивали туманный свет. Голова закружилась вновь, Алетта прислонилась к деревянной перегородке и застонала. Все постепенно скатывалось в бездонную пропасть, ее боялись, возможно, ненавидели, и определенно точно хотели убить. Какой вообще смысл тогда сопротивляться? Может, упростить всем жизнь? Проигнорировать убийство отца, жить бок о бок с неизвестным предателем, выйти замуж за племянника князя и махнуть на все рукой? Грандиозный план!

Тихое ржание и шорохи отвлекли девушку от самобичевания. Верно, запасной вариант, который Геральт окрестил провальным. Все может быть, скорее всего, ей предстояла очередная порция унижения и бессмысленного сотрясания воздуха.

Ламберт снимал экипировку с лошади, Алетта невольно удивилась, как он что-то видел в полумраке, но вовремя одернула себя — точно, ведьмак. Мужчина будто и не замечал ее присутствия, и причин тому могло оказаться море.

— Есть работа, — наконец обмолвилась Алетта, понятия не имея, что еще сказать. Ведь она пришла сюда лишь поэтому, а не чтобы поплакаться. — Зверей заколдовала Изимира по просьбе моей сестры, но что-то пошло не так и чародейка решила избавиться от… нас всех, видимо.

Расстегнув последнюю застежку, ведьмак снял седло с лошади и опустил на перегородку, откровенно игнорируя собеседницу. У Алетты уже не хватало сил злиться, ее переполняла обида, от которой она готова была лопнуть — разорваться в крике или истерике. Но держалась. Пока что.

— Я с тобой говорю, а не с лошадью.

Замерев на долгое мгновение, Ламберт шумно вздохнул и нехотя обернулся к девушке с жгучим недоверием во взгляде.

— Я ни черта не буду делать, пока ты не объяснишь.

— Объясню что?

— Что ты, мать твою, такое.

Что ж, неплохое начало.

— Глава дома Валхольм, хозяйка Сорбеца…

— Оставь эту херь с титулами для других. Я спрашиваю про то, что ты сделала с грифоном. Это не простая магия, как и то, что окружает твои земли.

— Это не магия, — сказала Алетта. — А проклятье.

В опустившейся тишине лишь изредка фыркали лошади, хрустя сеном, не слышно было даже завывания ветра.

— Твой цепной пес рассказал, что произошло с тобой в прошлом. Как после болезни ты изменилась, а твой отец внезапно стал жестоким, чтобы преобразить свои земли. Чушь собачья.

— Это не чушь собачья, — угрюмо пробормотала девушка. — Это правда. И тебе не должно быть дела до моего прошлого, поскольку…

— Поскольку я твоя единственная надежда, верно? Геральт, судя по всему, отказался продолжать дело. — Выйдя из стойла, Ламберт встал напротив собеседницы и посмотрел на нее сверху вниз. — Он… питает слабость к чародейкам и старается не лезть в разборки с ними. Но тебе повезло, чародеек, мягко говоря, не люблю. Но я и пальцем не пошевелю, пока ты объяснишь,