Читать книгу "Дело петрушечника - Роман Валериевич Волков"

Петрушки. Кукла балаганная, которую на руку надевают или за веревочки дергают, а она во всем подчиняется. Вот и я был вроде такой куклы, которую невидимый кукловод неволит. Только этот кукловод-петрушечник будто бы я сам и есть. И комедь эту я сам написал. Давно, еще когда в пещере сидел в темноте и мясо поручика моего жрал. Это тоже я. И вот понял, что пришло время комедь эту, давно написанную, разыгрывать. И все это я сам был — и Петрушка, который мясо топором рубил, и кукловод, который этим Петрушкой управлял, и автор, который эту комедь кровавую придумал. Все я один.

Людожор замер и уставился в одну точку, беззвучно шевеля губами.

Глава 14

Зал управления полиции вновь был полон людей. Море черных мундиров волновалось, иногда по нему пробегала сизая рябь табачного дыма. Зал гудел, кашлял и скрипел старыми стульями на все лады.

Муромцев терпеливо ждал тишину, иногда поглядывая на потрепанного Нестора. Тот молча сидел на кривом табурете, шмыгая носом и потирая то и дело колени. Наконец Роман не выдержал и поднял правую руку вверх. Это привлекло внимание собравшихся, и гул стал стихать. Сыщик прочистил горло, прикрыв рот кулаком, и начал свой доклад:

— Итак, господа, сразу к делу! Нами установлено происхождение ручек тех кукол, что убийца засовывал жертвам в рот.

Роман сделал паузу, ожидая реакции полицейских, но зал безмолвствовал. Лишь с улицы доносились резкие окрики кучеров и нервное ржание лошадей в упряжках.

— Шестнадцать лет назад, — продолжил Муромцев, — их покупал некий пожилой пан лет шестидесяти, якобы для своего сына, коему на тот момент было не больше десяти лет. Покупал он их в магазинчике деревянных кукол, что недалеко от центра Варшавы. В общей сложности приобрел более десяти штук, что, в свою очередь, и приводит нас к убийце! Этот пожилой господин, как мы предполагаем, житель южных губерний, мастер смог определить по его говору.

Из глубины зала вдруг раздался вопрос:

— Зачем же ему столько кукол-то? Вы узнали?

Роман потер лоб и медленно ответил:

— Якобы мальчишка хотел устроить что-то вроде театра в своей усадьбе.

Тут взял слово старый полицейский, сидевший в первом ряду:

— Но позвольте, не сходится, шановний пан!

— Что именно? — холодно поинтересовался Муромцев, медленно подходя к сидевшим впереди черным мундирам.

— На какого черта ему одинаковые куклы, Петрушки то бишь? — Старик оглянулся в зал и продолжил: — Ведь в балагане-то они все разные: и Арап есть, и Дунька, и Дитя, и Черт, и Батюшка! А это что же за комедь такая с одинаковыми Петрушками?

Роман на секунду замешкался, собираясь с мыслями, и тут свое слово вставил молчавший до этого Нестор:

— Действительно, господа, — сказал он, вставая и разводя руки, — в том магазинчике было полно всяких разных кукол, но продавцы уверяли, что куплены были именно одинаковые.

— Спасибо, Нестор, — процедил Роман, — и вправду, в выборе одинаковых кукол для театра есть нечто весьма странное. Но может, это был какой-то необычный театр, которым руководил психически нездоровый ребенок?

— Найдем больного парнишку — найдем и убийцу! — вдруг крикнул молодой полицейский с румянцем на щеках. В порыве горячности он вскочил с места и восторженно, почти влюбленно смотрел на Муромцева.

Тот смущенно улыбнулся и, пройдя по проходу между рядами к своему почитателю, сказал:

— Все верно, господин будущий следователь! — Затем, повернувшись к залу, продолжил, повысив голос: — Коллеги, теперь вы понимаете, что вам необходимо буквально перерыть южные губернии и разыскать того пана, если он еще жив, разумеется. Но главное — надо найти его сына!

По залу пробежал приглушенный гул голосов, и до ушей Муромцева долетели фразы типа: «Найдешь его, как же» и «Вот сам и ищи, хлюст столичный, сто лет не хватит».

Роман сделал вид, что ничего не услышал, и, не спеша вернувшись к столу с бумагами, продолжил:

— Да, найти того мальчишку! Сейчас ему должно быть примерно лет двадцать пять или более. И он, вполне возможно, и есть наш петрушечник! А чтобы хоть как-то облегчить ваши поиски, я расскажу вам об еще одном факте.

Зал снова затих. Наслаждаясь тишиной и вниманием десятков взглядов, Роман прошелся вдоль стола, поскрипывая паркетными половицами, и сказал:

— Как раз таки в восточном уезде шестнадцать лет назад известный убийца Людожор убил, расчленил и съел двух горных инженеров. В материалах дела записано, что он не успел съесть пальцы жертв. После проведенного мной допроса этого душегуба стала ясна причина его помешательства — это была психическая травма, полученная им в молодости. Да он и сам меня в этом уверял.

— Что же это за травма такая, что людей жрать приходится? — снова послышался вопрос с задних рядов.

— Ему пришлось участвовать в акте каннибализма, — холодно ответил Муромцев, устремив взгляд в сторону, откуда послышался вопрос. — А уже после спусковым крючком для его зверств послужили унижения от зарвавшихся юнцов. Я допускаю, что наш петрушечник мог быть на том судебном процессе и эта жуткая история его впечатлила. Или, я бы даже сказал, — потрясла.

— Я помню это дело, — вновь заговорил старик, поглаживая бороду, — был на том суде. Он, Людожор этот, говорил тогда, что помешался на войне и очень долго это скрывал.

— Да, именно так и было, — согласился Роман, кивая.

— Так вот к чему я, — продолжил старик, — может быть, и этот наш петрушечник тоже воевал? Но как его искать? Все равно что иголку в стоге сена! Что мы знаем? Какой-то пан, который покупал своему сыну кукол для театра двадцать лет назад! И возможно, присутствовал на судебном процессе, о котором не все старики уж вспомнят!

Полицейский махнул рукой и замолчал, зал тут же одобрительно загудел, явно поддерживая седого коллегу.

— Все именно так, господа, — снова кивнул Муромцев, доставая папиросу из портсигара, — здесь ведь дворян не тысячи! А хоть бы и были тысячи, всех надобно перетрясти, каждого! Сузим круг поиска таким образом: пану лет семьдесят, сыну его лет двадцать пять — тридцать, в детстве играл в кукольный театр. Уже проще, не правда ли? Ну, с Богом, господа!

С этими словами Роман закурил папиросу и вы-шел из зала, махнув рукой Нестору.

Глава 15

В двери старой кофейни, что находилась неподалеку от управления полиции, вошли Барабанов и Муромцев. Лилия, сидевшая за столиком у окна, приветливо помахала им рукой. Нестор рванулся было к ней, но стушевался и пропустил вперед Романа. Тот усмехнулся и пошел к столику. Нестор взял соседний стул и положил на застиранную скатерть с пятнами от кофе пачку бумаг.