Читать книгу "Древнее проклятие [= Грешный и влюбленный ] - Кристина Додд"

— Но хоть одна-то из них должна была дать ему наследника, — сказала она. — Вы-то есть.

Он поправил пышные манжеты своей белой сорочки и подтянул штаны. Постарался он сегодня приодеться, это ради нее, а она и внимания не обратила.

— Ну да. Наследником он все-таки обзавелся. Рассказывают, что Радолф плясал от радости, когда жена принесла ему сына, а когда она умерла, он уже больше не женился. Не хотел.

— А зачем ему это было? Ведь он получил то, к чему стремился. — Если бы горечь можно было цедить по каплям, то из Силван запросто бы удалось выжать добрую пинту. — Сын-то у него уже был.

— Один сын? — Ранд повернулся, чтобы поглядеть на ее лицо. — Даже в наше время сына так легко потерять. Нет, раз уж он герцог, он просто обязан жениться еще раз и народить много сыновей. А он не стал.

— Может, она была злая и сварливая, донимала его придирками и всячески унижала. Может, он понял, как это ужасно — изо дня в день терпеть постылую и ненавидящую тебя женщину?

— По преданию, он поклялся, что никогда не покинет Клэрмонт-курт, и этот обет он дал сразу же после того, как узнал, что его жена мертва. Говорят, он любил ее. И говорят, что он так за всю жизнь и не вышел из поместья, да и сейчас он все еще здесь.

Она с трудом толкнула его кресло на колесах. Можно подумать, что у нее ноги отнимаются. Ранд показал знаком на ряд стульев, расставленных по стенам галереи.

— Сядьте и посидите немного, пока не упали. Вы дрожите как осиновый лист. Вы что, не знаете, что в этом доме только мне позволительно числиться в инвалидах?

Голос Ранда звучал небрежно, но глаза его следили за ней с мрачной озабоченностью, — видно, его что-то встревожило в ее поведении. В самом деле, что все-таки произошло с этой женщиной? Он-то рассчитывал, что после их ночных поцелуев она на него глаза поднять побоится. Он будет ее дразнить, а ей останется только смущаться да краснеть.

И ничего подобного. Вид у нее, правда, измученный, но совсем не робкий. А главное — ей как будто дела нет до Ранда, смотрит куда-то в сторону, думает о своем.

— Вы что, не выспались? — спросил он.

Силван оторвала взгляд от портрета герцога Радолфа и поглядела на Ранда так, словно видела его в первый раз в жизни.

— Что вы сказали? Ах, да. Конечно, выспалась.

— А сколько вы спали?

— Ну, — замялась она, — вы же знаете, как это бывает. Трудно заснуть в первую ночь на новом месте.

— Может, вам стоило бы вернуться в свою комнату и попытаться заснуть снова?

— Что вы сказали?

Она опять всматривалась в портрет первого герцога, и это как-то задевало Ранда. Верно, пращур его был мужчина видный, тем более что художник изобразил его в доспехах, в полном боевом облачении. Пелерина развевалась за плечами, у ног прыгали охотничьи собаки. Но вот лицо казалось каким-то одеревенелым, а его непреклонность походила больше на дурной нрав. Первый герцог славился своей прижимистостью. Видно, он и на собственный портрет решил не слишком тратиться. Единственное, что привлекало внимание, — это глаза герцога. Они казались странно живыми на неподвижном лице, и их взгляд следовал за каждым, кто проходил по галерее.

Он повторил:

— Может быть, вы к себе пойдете?

— Нет. — Она вскочила на ноги и через силу улыбнулась. — Какой-то дождь никак не вправе лишать вас полагающейся прогулки. Вы же можете показать мне дом.

— Какая невоспитанность со стороны этого дурацкого дождя, а? Он сорвал все ваши планы на мой счет, не так ли? Лишили вас очередной блестящей победы над несчастным инвалидом? — едко заметил Ранд.

Он все еще глубоко переживал свою обиду и был полон решимости отомстить дерзкой девчонке. Но как? Некоторое время он колебался, не продолжить ли вчерашнюю атаку — тем более что их объятия и поцелуи доставили ему массу удовольствия. Но сегодня Силван совсем другая — тихая, усталая. И следа не осталось от прежней лихости. Даже дразнить такую не интересно.

— Я поведу вас в библиотеку, — решил он, направляя кресло-коляску к противоположному концу галереи. — Вдруг вы отыщете там томик, который сумеет стать хорошим лекарством от бессонницы.

Она улыбнулась, а ее походка стала не такой напряженной. Она шла рядом с его катящейся вперед коляской.

— Хорошо, я согласна. Я почти ничего с собой не взяла для чтения. Книги остались дома.

Ему очень нравились ямочки на ее щеках, особенно когда она улыбалась. Она вообще вся ему нравилась — сразу понравилась, еще тогда, в Брюсселе. Что говорить, было в Силван что-то, заставляющее его ощущать в себе мужскую силу, чувствовать себя тем мужчиной, каким он был до злополучного боя. Ему опять пришла в голову мысль о том, что это легкое и веселое существо явилось на свет по воле эльфов или фей.

Только вот ноги у небесного создания сегодня Что-то заплетаются!

Приближающийся шум отвлек его от раздумий, и, прежде чем он успел остановить коляску, чтобы избежать столкновения, из дверей галереи вырвалась маленькая фигурка.

— Дядя Ранд!

Ребенок на ходу вскочил в кресло и устроился на коленях у Ранда.

— Здравствуй, Гейл! — ласково сказал Ранд, обнимая девочку.

Она крепко прижалась к нему, заглядывая в глаза.

— Дядя Ранд, куда ты подевался? Когда ты опять пригласишь меня па чай?

— Я же поил тебя чаем. Три дня только прошло, — отвечал на упреки Ранд.

— Целых три дня. — Гейл капризно надула губки. — Чудо, что я еще не умерла с голоду.

Силван в недоумении взирала на эту трогательную сцену.

Дядя Ранд, подумать только!

Сильна же эта кровь Малкинов, если уж о близком родстве этого ребенка с Рандом и гадать не надо — внешнее сходство говорит о том куда красноречивей, чем даже ее фамильярное обхождение со своим якобы дядей. Такие же голубые глаза, как у него, и волосы такие же темные, и породистые черты лица повторяют его облик, хотя, конечно, у юной девочки они выглядят мягче, чем у зрелого мужчины. Судя по росту, девочке можно было бы дать лет двенадцать, но, коль скоро в ее фигурке не просматривалось никаких признаков пробуждающейся женственности, Силван решила, что ей вряд ли больше десяти и что дитя это, скорее всего, внебрачное, незаконное, иначе до Силван дошли бы хоть какие-то слухи о существовании девочки.

Ребенок Ранда.

Тут Силван одернула себя. С чего это она взяла? Совсем необязательно. Девочка столько же похожа на Ранда, сколько и на Гарта, да и на Джеймса тоже. И на первого герцога. Но первый герцог мертв, а что до Гарта, так у нее не хватало воображения, чтобы представить себе роман или мимолетную интрижку нынешнего герцога со служанкой или горничной. Так, выходит, это Джеймс… Джеймс? Этот изысканно модный щеголь? Что-то у нее не сходилось.

— Стоять прямо, мисс, — раздался из двери голос Бетти, и его резкие звуки мигом переменили поведение Гейл. Она пробкой вылетела из кресла. — Книксен для мисс Майлз и покажи манеры, которым я тебя учила.