Читать книгу "Псионик. Навсегда - Павел Барчук"

именно в лаборатории. Не сразу. Сначала пытались разобрать на составляющие. Не в буквальном смысле, конечно. Псионику нет смысла отрезать любые части тела. Его сила — мозг. Псионики — это измененное сознание, неправильная работа мозговых клеток, нестандартная связь нейронов. И сейчас, стоя в святая-святых особого отдела, я будто оказался в комнате, наполненной привидениями. Я слышал крики. Чувствовал, что они переживали. Все. Каждый. Видимо, умирая, псионики оставляли здесь часть себя.

— Антон! Прекрати! Иначе я буду вынужден применить силу! Антон! Борис!

Голос Ликвидатора бился в мое сознание. По-моему, полковник даже кричал. Я медленно повернул голову, пытаясь понять, что он от меня хочет. И охренел.

Вокруг нас творилась какая-то безумная вакханалия. Все предметы, не привязанные, не пристегнутые и не прикрученные парили в воздухе. Просто летали, нарушая законы земного притяжения. Койки, операционный стол, аппаратура — мелкой тряслись, издавая противный звук скрежета. Они тоже пытались взлететь, но их держали либо болты, которым мебель здесь прикручена к полу, либо вес. Как например, у тяжелого шкафа, в котором стояли банки с плавающими в них мозгами. Сука! Мозги. Реально.

Кроме того, мы, похоже, вот-вот могли оказаться в эпицентре какого-то взрыва. Провода искрились, будто с минуты на минуту загорятся к чертям. Все аппаратура мигала и орала дурным визгом. Такое чувство, словно в этих машинах одновременно включились все функции.

— Хватит! — Мое запястье крепко сжала мужская рука. Очень крепко.

Я с удивлением уставился на Романовского. Мужика, кстати, тоже нормально потрепало. Его волосы, наэлектризовались и стояли дыбом. Не в переносном смысле. По-настоящему стояли дыбом. И по ним, ко всему прочему, пробегали искорки электрического тока. Ликвидатор морщился. Ему, видимо, было очень неприятно, возможно, больно. Думаю, мало хорошего стать вдруг своеобразным вариантом центра грозы. Судя по всему, в любую минут именно это и могло произойти. Разряды, которые скакали по Романовскому, а вернее по его башке, становились все сильнее. Того и гляди в разные стороны ударит самой настоящей молнией.

Кроме того, несколько острых предметов, наподобие небольшого крючка, которыми обычно по-старинке пользуются стоматологи, и тонкого маленького скальпеля, ухитрились вонзиться прямо в Романовского. Правда, от скальпеля он успел защититься. Видимо, схватил небольшой металлический поднос, который теперь буквально пришпилило к бедру Ликвидатора.

— Что это…– Произнес я, с трудом ворочая языком. Губы почему-то тоже онемели.

— Как же ты силен…– Протянул вместо ответа Романовский. Рожа у него была нереально счастливая. Просто восторг на роже. Псих, говорю же. Мужику к ноге прихерачило скальпелем железку, он пропускает через себя заряды тока, а единственное о чем думает в этот момент, о моей силе. — Здесь стоит защита. Самая мощная защита в Империи. Но даже сквозь нее ты умудряешься пробиваться. Хорошо, что так. Если бы твои способности не блокировались, подозреваю, меня бы разметало кровавыми ошметками по стенам…

Ликвидатор оскалился какой-то безумной улыбкой. А я окончательно уверился, полковник Романовский — сумасшедший.

В самом сердце. (2)

Не знаю, что именно на меня повлияло. Честно говоря, подозреваю, сказалось безумие Романовского. А я реально уверился окончательно, у Сергея Сергеевича поехала крыша. Еще говорят, мы, псионики, сходим с ума от огромной власти, которая падает нам в руки просто так. Это же и есть самая главная причина, по которой нас убивают. Мол, детский мозг не в силах совладать со способностями. С тем, что они приносят в наши личности. Мол, мы способны уничтожить мир. На этот раз безвозвратно. И вот это подобие безграничной власти превращает нас в неконтролируемое смертоносное оружие.

Да тот, кто придумал подобную чушь, просто никогда не встречался с Ликвидатором. Вот уж где правда настоящие проблемы. Я не знаю, в какой момент это произошло, но Романовский, видимо, возомнил себя наместником бога ради земле. Или кого там еще. Я не силен в высших силах и не верю в них. Однако, полковник реально хочет все прибрать к своим рукам. Я сейчас даже не про власть в Империи говорю. Он хочет прибрать к своим рукам ВСЕ.

Именно его улыбка стала тем самым ведром ледяной воды, охватившим меня с головы до ног.

Глядя в лицо Романовского, который скалился, словно самый настоящий псих, я вдруг…Черт…Да я испугался! Не его, конечно. Себя. Испугался, что моя злость полностью вышла из-под контроля. Что я готов уничтожить все вокруг. Что мои способности в этот момент управляли мной. А должно быть наоборот.

Сразу, в одну секунду, картина вокруг нас изменилась. Предметы, парящие в воздухе, с грохотом рухнули на пол. Все остальные приколы тоже мгновенно прекратились. Провода перестали напоминать фантастических змей, плюющихся искрами. Столы и шкафы послушно замерли и больше не пытались взлететь. Только волосы Романовского по-прежнему стояли дыбом. Наэлектризовались, похоже. Из-за этого полковник напоминал сумасшедшего ученого из старых фильмов. Не хватало только белой форменной одежды и очков на носу. Впрочем… В его случае очки могут быть лишь для показухи. Романовский не способен иметь плохое зрение. У него достаточно денег, чтоб исправить столь незначительный дефект.

— Все хорошо? — Спросил я Ликвидатора.

Хотя, между прочим, должно быть иначе. Это полковнику надо переживать, хорошо ли чувствует себя псионик. Ибо псионик, чувствующий себя плохо — крайне хреновый факт.

— Антон! Это феноменально! Это…– Романовский поднял руки вверх, и потряс ими. Видимо, слова закончились. — Это гораздо больше, чем я ожидал!Ты едва не пробил защиту лаборатории! С ума сойти!

Полковник громко расхохотался. Ну, точно…Псих…

— Вы зачем меня сюда привели? — Я смотрел на Ликвидатора исподлобья, даже не скрывая своего отношения к происходящему.

— Уф! — Он демонстративно передернул плечами. — Сколько в тебе сейчас ненависти…Чувствую ее в воздухе. Ощущаю на языке…

— Да идите Вы…– Я отвернулся от Ликвидатора, а потом вообще отошел в сторону.

Не был уверен просто, что меня снова не накроет. А еще не был уверен, что смогу удержать себя в руках и не грохнуть Романовского прямо здесь. Даже без помощи способностей.

Полковник опустил голову и посмотрел на свое бедро. Только заметил, похоже, что с ним, с этим бедром, случилось.

— Вот гадство…– Он взялся рукой за скальпель, а потом просто рванул его, вытаскивая из тела. Вернее, из подноса, который пришпилило к Романовскому. Ну, и заодно, все-таки из тела.

Естественно, из раны тут же пошла кровь. Хотя, как ни странно, не так сильно, как я ожидал. Видимо, скальпель слишком острый. Вошел, как по маслу. Вышел — аналогично.

— Вы,