Читать книгу "Марш обреченных - Михаил Злобин"

к своей чести, обещание не вмешиваться он выполнил.

— Мне показалось, что твой приказчик был достаточно искренен, — поделился я своими размышлениями. — Как бы ты его не избивал, он ни в чем не признавался. Даже угроза применить чары не подействовала на него. Но знаешь, что странно? Никто из нас не произнес вслух имя ремесленника Боктода. Но Рорий будто бы и сам прекрасно знал, за что ты его наказываешь.

— Это свидетельствует лишь о том, что он виновен! — стиснул кулаки нор Адамастро. — И его требуется немедленно схватить!

— Прошу, мой экселенс, не нужно торопиться. Дай мне закончить начатое. А там уже и рассудишь, спятил я или нет.

Одион был не в восторге от моей просьбы. Но ведь он уже пообещал не мешать, пока я решаю возникшую проблему? А для аристократа его слово очень много значит…

Глава 10

На темное время суток я не строил никаких иных планов, кроме как провести его в своей постели. Однако всё вышло несколько иначе. Глава Адамастро задержал меня в кабинете, и мы с ним до самой ночи обсуждали различные вопросы. Насущные и не очень. Можно сказать, что аристократ заново знакомился со своим сыном, которого всегда считал и паршивой овцой, и белой вороной в одном флаконе.

Теперь же он внимательно слушал мои рассуждения на различные темы. С чем-то соглашался, с чем-то спорил. Но самое главное, я ощутил, что между нами налаживается стойкий контакт. Уж не берусь судить, что мешало ему установиться раньше. То ли паталогическая инфантильность Ризанта, то ли упрямство Одиона, решившего во что бы то ни стало переломить и исправить дрянной характер первенца. Но сам факт: лишь сейчас, с моим появлением удалось ликвидировать все барьеры между высокородными. И потому я небезосновательно считал это полностью своей заслугой.

— Не желаешь испить со мной вина? — внезапно предложил нор Адамастро.

— Спасибо, отец, но меня сдерживает обещание, — тактично отказался я.

— Если ты полагаешь, будто это очередная проверка, то ты не прав, Ризант, — уважительно покосился на меня хозяин кабинета. — Я вижу, сколь сильно ты изменился. А потому не осужу тебя за пару кубков.

— И всё же, я откажусь. Ведь я господин лишь несказанного слова. А сказанного слова — я слуга.

— Твоя решимость и твердость вызывает у меня восхищение, Риз. Знаешь, в последние пару лет я много думал над тем, чтобы сделать Велайда своим преемником. Твое поведение ввергало меня в ярость и смятение. Каждодневные пьянки, злоупотребление зельями для озарённых, разнузданный образ жизни… Я собирался признать тебя недостойным наследником.

— Что бы ты ни решил, экселенс, я приму твою волю, — смиренно прикрыл я веки. — Если ты считаешь, что мой младший брат справится лучше, то не мне оспаривать твой выбор.

— Подожди, Ризант, я еще не договорил, — довольно мягко прервал меня Одион. — Теперь же, наблюдая за тобой, меня всё чаще посещают мысли, что ты можешь стать не самым плохим главой для своего рода. Но чтобы окончательно определиться, мне нужно знать, какие ты вообще себе цели ставишь? Чего хочешь добиться?

«Хех, вот это уже деловой разговор пошел!» — мысленно потер я ладони.

— Для начала, отец, я бы хотел стать магистром, как ты. Ведь личная сила — это залог успеха во многих вопросах. И именно её мне сейчас остро недостаёт.

— Хм… вот даже как?

Не уверен, показалось мне, или на волевом лице Адамастро промелькнуло нечто похожее на неловкость?

— Ну да, а что такое? Есть какие-то причины, по которым это будет затруднительно? — с подозрением осведомился я.

— Есть. И не одна, — не стал юлить Одион. — Во-первых, это деньги. Обучение в школе даже самого заурядного мастера обойдется в такую сумму, что наша семья его не потянет. Однако это не основная проблема, ведь я могу запросить ссуду или взять золото под залог нашего поместья. Но есть еще и «во-вторых». Твой дар, Риз. Скорее всего, ты этого не помнишь, ведь тебе тогда было совсем мало зим. Но я показывал тебя трем наставникам магических искусств. И все они единогласно заключили, что ты хоть и озарённый, но не склонен к творению чар. Твой предел — это стать тонко видящим ингениумом.

— Мне неловко просить тебя, мой экселенс, но ты не объяснишь чуть подробнее? Кто такие ингениумы, и почему я не смогу создавать магию?

Аристократ протяжно выдохнул, будто молчаливо сетуя на необразованность сына. Но упрекать ни в чем не стал, что уже прогресс. Вместо этого он углубился в подробнейшее описание устройства иерархии озарённых.

Если упростить и сократить пространные речи Одиона, то выходило, что у магов-материалистов, которым была дарована возможность колдовать, существовала градация в семь ступеней. Самая низшая, нулевая, соответствовала ученическому статусу. Такие начинающие звались послушниками и, по сути, вообще за озарённых не считались. Они только учились управлять энергией, и перстень магистра получали лишь после длительной подготовки и прохождения контрольного испытания.

Отец Ризанта, к примеру, достиг второй ступени. Он умел концентрировать на каменьях своих колец сразу два заклинания. Либо же разбивать одно сложное на несколько фрагментов и поочередно воспроизводить. Из этого уже следовало, что перстни озарённых — это не просто драгоценности и статусные безделушки, которые надевают ради бахвальства. Совсем нет. Они являлись призмой для внутренней энергии мага. Инструментом для её концентрации, направления и воплощения в виде чар.

Разумеется, изготовление такого украшения тоже обходилось в немалую сумму. Поскольку нюансов сей процесс имел великое множество. И все как один значимые. Вид природного минерала, его размер, чистота и даже форма огранки. К примеру, посредством янтарных топазов, как у Одиона, легче творить стихийные заклинания. А кровавый алмаз, считающийся редчайшим камнем, являлся эталоном, подходящим под любую направленность. Но такая роскошь доступна лишь избранным. Королям, да и то не всем. Послушники, как правило, довольствовались дешевейшими минералами, вроде цитрина, зеленого хризолита или низкопробного граната. И перстни с такой инкрустацией годились лишь для плетения простейших чар.

Магистры высоких