Читать книгу "Дворянская кровь 2. Чужбина - Василий Седой"

не искали. Её ведь быстро обнаружили и увидели, где находится пулевое отверстие. Наверное, подумали, что тебя убили.

— Да бог с ней, этой одежкой! Ты так и не ответил, почему к карете не сходишь? — Спросил я. А сам подумал, что мы просто каким-то чудом спаслись в этой ситуации. Не было там шансов выжить, от слова совсем.

А Пётр, между тем, ответил на вопрос, как-то сокрушенно качая головой:

— Патрик не пускает. Говорит, как войну объявили, так по городу стало не пройти спокойно. Во всех шпионов видят.

— Так давай-ка про войну, подробней. И вообще расскажи, что в мире творится. — Сразу же попросил я.

Пётр даже рот открыть не успел, как послышался шум, и в комнату заявилась целая делегация. Из-за этого здесь сразу стало тесно. Помимо брата с сестрой, в дверной проем буквально боком просочился пожилой дядька, похожий на колобка в квадрате. Мало того, что сам он был очень упитанный, так ещё и лысый, как бильярдный шар. Всё бы ничего, но голова у него казалась круглой и из-за упитанности, реально, напомнила колобка из сказки. Сам не знаю, как глядя на него, я не рассмеялся. Это оказался врач, который сотворил со мной чудо. Ведь даже в моем времени с подобными ранами не каждый раз справлялись. Понятно, что помогла хрень неведомая. Но заслуга врача в этом, как бы не побольше будет. Появился он здесь с целью осмотра и перевязки раненого, то есть меня.

Познакомиться мне с ним не получилось. Он сразу же полез к ране, начал ощупывать поверхность вокруг неё. От одного из его нажатий так прострелило болью, что я мгновенно вырубился.

Очнулся я уже вечером, практически в сумерках. Первой мыслью было:

— Коновал гребаный! А поговорить, спросить, как самочувствие, как это принято у нормальных врачей? Понятно, что никто на мои мысли не ответил. На дежурном месте в этот раз, наверное, для разнообразия сидел Патрик. Когда он увидел, что я очнулся, сразу же крикнул сестре, чтобы она несла еду. Вместе с Элизой пришёл Пётр. Прямо с порога он произнес:

— Командир, нужно как-то денег добывать. Доктор сказал, какие купить лекарства, а у ребят денег совсем нет.

Интересно, а как он, не зная языка, узнал о лекарствах? Надо будет потом расспросить. Я обратился к Патрику:

— Скажи, ты сможешь нанять на пару часов закрытый кэб, чтобы не видно было пассажиров, отвезти на нем Петра, куда он скажет, там немного подождать и также вернуться обратно?

Патрик замялся, а потом выдохнул:

— Знакомый с таким транспортом у меня есть. Язык за зубами он держать умеет. Только оплатить его работу у меня не хватит денег. Извините.

— Это ты нас прости за доставленные неудобства. Дело в том, что Петра как раз и нужно отвезти за деньгами. Надолго поездка не затянется. Может сможешь договориться со своим знакомым? — Тут же я пояснил ему смысл просьбы.

Патрик сразу повеселел, и кивнув головой в знак согласия, покинул комнату. После приёма пищи, когда Элиза ушла с грязной посудой, Пётр напрягся, нагнулся поближе и произнес тихим голосом:

— Кто-то по всей Англии начал убивать подряд всех банкиров, вместе с семьями.

Глава 8

От этой новости в голове пронеслось множество мыслей, главной из которых была: — Мои люди зверствуют, больше некому. Плохо это, много бойцов может погибнуть, не так нужно было это делать.

Между тем, Петру задал другой вопрос:

— Когда началась война, и кто с кем воюет?

Тот зачем-то почесал затылок и ответил:

— Да там много кто повоевать захотел.

Помолчал немного, как будто собираясь с мыслями, и продолжил:

— Англия объявила войну Пруссии, но не одна. Французы и так воевали, а помимо них на Пруссию ещё напала Австро-Венгрия и Италия. Ходят слухи, что и наши собираются, но пока не воюют.

Ни фига себе мы кашу заварили! Как-бы не разорвали эту Пруссию на части. Подумать над всем этим не дал Пётр, задав мне вопрос каким-то заговорщицким шёпотом:

— Как ты думаешь, командир, наши банкиров вырезают? Может им дать знать, что мы выжили?

Я ответил:

— Нет, пока о себе никому ничего давать знать не будем. А кто банкиров вырезает, я не знаю. Скорее всего, наши. Но точно сказать не могу, сам понимаешь.

Тут вернулась Элиза, и разговор сам собой прервался.

Мы немного поболтали с ней, можно сказать, ни о чем. При этом, слегка потроллили Петра. Разговаривая о погоде, пристально глядели на него. Тот, соответственно, не зная языка, поначалу начал спрашивать у меня, о чем речь. А когда понял, что ответа не дождется, начал нервничать. У него получалось настолько забавно, что это очень веселило Элизу. Конечно, с моей стороны так шутить над бойцом не очень красиво. Но чего не сделаешь ради светлой улыбки красавицы?

Через какое-то время в комнату зашёл Патрик, который, как оказалось, бегал к своему знакомому извозчику. Он рассказал, что смог договориться о поездке в долг. Сейчас едем, а завтра отдаем деньги. Нас это более чем устроило. Я, рассказав Петру о договорённости, отправил его вместе с Патриком за деньгами. Предварительно пришлось объяснить Патрику, в какой район города нужно ехать. Незнание Петром языка уже напрягает. Наверное, надо будет заняться им по-серьезному. Нам ещё долго на чужбине жить, поэтому придется его заставлять учиться.

Элиза пошла провожать мужиков в путь, а я неожиданно для себя уснул. Из-за обилия новостей мне приснился странный сон, в котором я со стороны наблюдал за совещанием моих людей, находящихся в Амстердаме. Шло бурное обсуждение моей гибели, народ разделился на два приблизительно одинаковых лагеря, каждый из которых яростно отстаивал свое мнение. Одна часть ратовала за месть. Они настаивали на немедленном отбытии в Англию с целью показательного наказания всех, виновных в моей гибели. Другая часть предлагала не торопиться и продолжить учёбу, аргументировав это тем, что моего тела так и не нашли. Это, по их мнению, весомый аргумент для того, чтобы не спешить. Вдруг я выжил и скоро дам о себе знать? Самым прикольным в этом совещании было то, что старики-наставники горячились не хуже учеников. Они также разделились на две части. Большинство среди них предлагали продолжать учёбу и не торопиться. Интересно было наблюдать со стороны за этим спектаклем. Правда, досмотреть и узнать, чем он закончился, у меня не получилось. Я проснулся. Но ещё долго,